Читать интересную книгу Секта. Роман на запретную тему - Алексей Колышевский

Отведя в сторону руку с зажатой в ней женской головой, гроссмейстер сказал, обращаясь к Игорю:

– Никто из братьев, здесь собравшихся, не лжет. Тебе известны слова присяги?

– Да, известны.

– Ты готов произнести их?

– Готов.

– Ты должен подвергнуться испытанию. Мы не знаем тебя должным образом и должны удостовериться в твоей честности. Следуй за мной…

…Мистер Ты и Гера подошли к одному из деревенских домов. Он ничем не отличался от остальных, если бы не полное отсутствие забора, о былом наличии которого свидетельствовали трухлявые столбы, вкопанные когда-то на одной линии.

– Знаешь, я всегда привык быть доказательным, – проговорил Мистер Ты, – не люблю, когда меня считают пустомелей. Сеченов хочет, чтобы ты привез меня в Москву, не так ли? Думает, я опять стану заговаривать толпу?

– А что? Прежде случалось? – поинтересовался Гера.

– О! – Мистер Ты прищурил глаза. – Много раз. Я это хорошо умею делать. Но ехать с тобой к Сеченову я не хочу, вот в чем загвоздка.

Гера озадаченно уставился на Мистера Ты:

– Как это не хотите? То есть как это вы не хотите ехать?! Я сам, лично, приехал за вами так, чтобы никто, кроме нас троих – вас, меня и генерала, – об этом не узнал. Я чуть было не погиб в автокатастрофе, я…

– Встретил девушку, о которой ты постоянно думаешь, – с улыбкой закончил за Геру Мистер Ты.

– А откуда вы об этом знаете?

– Долго объяснять, а если коротко, то из твоей головы. Там можно читать, как в открытой книге. Несмотря на все твои негодяйства, ты поразительно искренен сам с собой, это меня радует. Это вселяет в меня надежду, что у нас с тобой все получится.

Гера помотал головой из стороны в сторону так, что почувствовал даже легкое головокружение:

– Брр… Я перестаю понимать. Вернее, давно уже перестал.

– Я все объясню, мне только надо кое в чем убедиться.

– В чем же? – Гера подумал, что по Мистеру Ты, верно, давно уже плачет смирительная рубашка, и Мистер Ты, поймав его мысль, картинно закинул руки за спину:

– Кажется, когда надевают смирительную рубашку, то ее длинные рукава завязывают сзади? Поверь, что тебе лучше сейчас слушаться меня, ведь ты на моей территории. Не забыл? Вот и прекрасно, – добавил он, увидев, как пораженный Гера не в силах вымолвить слова в ответ, кивнул. – Тогда давай зайдем?

И Мистер Ты пошел по еле заметной тропинке к брошенному дому с заколоченными окнами, а следом за ним пошел Гера…

…В нескольких километрах от Калькутты есть своеобразная зона отчуждения, причем существует она с незапамятных времен, никогда никем не осваивалась, никогда ничем не застраивалась. Это унылая равнина, в середине которой возвышается скала в форме сильно усеченного конуса, похожая скорее даже на трапецию. Однажды когда «Кока-Кола» подыскивала место для своего завода, то по первости облюбовала для себя именно эту равнину. Президент индийского филиала – надменный англичанин, чьи предки в период колониальных войн хозяйничали в Индии, словно у себя дома, лично разработал проект освоения безлюдной и дикой территории и не сомневался, что местные власти одобрят его без лишнего шума. Каково же было его удивление, когда однажды вечером у него в номере «гранд-люкс» лучшего в Калькутте отеля «Ашоги» раздался телефонный звонок не откуда-нибудь, а из ЦРУ!

Позвонившая девушка в очень вежливой и доходчивой форме попросила англичанина отказаться от своих притязаний именно на эту территорию:

– Прошу вас понять меня правильно – вы не знаете обычаев этой страны. Это место особенное, оно, если хотите, проклято одними и священно для других. Это одна большая братская могила. Мы настоятельно не рекомендуем вам использовать эту территорию.

Англичанин был надменен и упрям. Больше всего на свете он боялся потерять чувство собственного достоинства и поэтому ответил, что ему, в сущности, наплевать на обычаи «дикарей», которых его прадедушка десятками расстреливал просто ради забавы, и он все-таки сделает так, как и было задумано раньше, «тем более что „Кока-Кола“ стоит больше, чем вся эта грязная страна, черт бы ее побрал, с ее священными коровами и Камасутрой».

Девушка ничего не ответила и повесила трубку, а той же ночью англичанин исчез из номера «гранд-люкс» и был найден утром распятым вниз головой на борту грузовика с фирменной символикой «Кока-Кола». Гениталии англичанина кто-то отрезал, и они были вставлены ему в рот наподобие кляпа. С тех пор идею построить здесь что-то оставили в покое раз и навсегда.

Именно по этой равнине двигалось однажды шествие, в составе которого находился и Игорь. Пройдя около двух километров в полной, если не считать хруста под ногами, тишине по земле, заваленной костями животных вперемешку с человеческими скелетами (в свое время индусы не закапывали своих покойников и скот в землю, а просто оставляли трупы на поверхности), процессия подошла к той самой скале со срезанной верхушкой и остановилась. О’Рейли выкрикнул что-то неразборчивое, и ему тотчас ответил голос, принадлежавший здоровяку индусу, внешне очень схожему с телохранителями гроссмейстера.

Игорь, взглянув на скалу, прикинул, что высотой она гораздо больше ста метров, а длиной, если измерять в основании, около километра. На вершине скалы было выстроено несколько храмов, чьи силуэты без единого огня мрачно чернели на фоне озаряемого далеким заревом Калькутты ночного неба.

– Это Махаталава, – пояснил гроссмейстер Игорю, – так когда-то назывался город, который был здесь тысячу лет назад. На скале жители города приносили жертвы во славу Люцифа. Потом все они вымерли от бубонной чумы, и сто лет назад на этой скале наше братство построило эти величайшие святыни как символ крепнущего могущества истинного бога людей. Мы пришли сюда для того, чтобы подвергнуть тебя змеиному испытанию. Лишь пройдя его, ты сможешь быть с нами целиком и полностью. Наша неудача с вызовом Шивы показала мне, что душа твоя все еще связана с небесным царством, и я намерен целиком очистить тебя, или пусть укус змеи отравит твою кровь. Да будет так! – громко закончил он, и все, подхватив его призыв, принялись подниматься на вершину скалы по вырубленной прямо в стене лестнице.

Игорь оставался спокоен. «Этот полоумный ирландец, несмотря на свою истеричность и явное помешательство, должен знать, от чьего имени я нахожусь здесь. Ведь ему обязательно передали… Должны были передать… Чем вздумали меня пугать? Змеей, у которой вырваны зубы? Чертовы штукари, как же я вас ненавижу. Параноики, идиоты, бездельники…» Они медленно шли вверх по лестнице, которую охраняли несколько десятков мрачных индусов, вооруженных до зубов. Здесь не было места праздношатающемуся туристу: зайди он поглазеть, он мгновенно пропал бы без вести.

Наконец все оказались на верхнем плато у подножия первого храма, выстроенного в виде пирамиды. Остановившись у входа, О’Рейли обратился к Игорю:

– Хватит ли у тебя мужества пройти испытание или ты хочешь отказаться и навсегда закрыть себе дорогу в царство нашего великого отца?

– У меня хватит мужества пройти мой путь до конца.

– Ты боишься смерти?

– Я творю смерть и не могу бояться ее.

Гроссмейстер кивнул, вполне удовлетворенный ответом, дверь перед ними распахнулась, и все вошли внутрь пирамиды. Изнутри она была больше похожа на театр или даже цирк из-за арены в середине и кольцевых многоярусных трибун вокруг. Присутствовавшие расселись по этим трибунам, а гроссмейстер заявил, что Игорь должен раздеться и оставить лишь «микрокосм» на шее. Пришлось выполнить его условие и остаться в костюме Адама.

О’Рейли несколько раз негромко и протяжно свистнул, и на арену вползла средних размеров кобра, длина ее была чуть больше метра. В один прыжок О’Рейли оказался возле змеи и все тем же мечом пригвоздил ее к полу. Гадина несколько секунд извивалась, но вскоре затихла, и тогда гроссмейстер, разрубив ее поперек на две неравные части, взял ту, что больше, и тщательно вымазал всего Игоря змеиной кровью, выжимая при этом туловище убитой змеи так, словно это был тюбик зубной пасты.

Закончив с Игорем, гроссмейстер нанизал вторую половину змеи на свой меч и провел им от ног Игоря до самого края арены широкую кровавую линию, затем воткнул меч в земляной пол и занял место на одной из трибун…

– …Заходи, не бойся, – Мистер Ты стоял на крыльце и уже переступил порог дома-развалюхи, – я же сказал, что со мной тебе бояться нечего.

И он скрылся в темном дверном проеме. Гера, поднимаясь следом, незаметно перекрестился, но тут же увидел перед собой как всегда улыбающееся лицо Мистера Ты:

– Одобряю. Правильно сделал. Крестное знамение, да еще если ты его от души сотворил, – это иногда все, на что остается надеяться. И поверь мне – на него стоит надеяться. Ну, вот мы и пришли, сейчас зажгу здесь пару свечек, а то черт ногу сломит, такая тут темень.