Читать интересную книгу Танцор у гроба - Джеффри Дивер

— Отличная мысль, — воскликнул Райм. — За работу! Сорвав со стены листы с другими фрагментами отпечатков Танцора, Купер разложил их на столе.

Они с Сакс принялись за работу. Эксперт привел все три частичных отпечатка к одному масштабу, а затем они с Сакс стали складывать из них мозаику-пазл, сосредоточенно раскладывая листы, передвигая их, оживленно споря друг с другом словно дети. Сакс дошла даже до того, что, взяв карандаш, провела несколько недостающих линий.

— Так нечестно! — шутливо заметил Купер.

— Но ведь подходит! — торжествующе сказала она. Наконец картинка была склеена. Она представляла собой около трех четвертей отпечатка пальца, скорее всего указательного правой руки.

— И все-таки у меня остаются сомнения. Линкольн, — пробормотал Купер, поднимая лист.

— Мел, это произведение искусства, — заверил его Райм. — Настоящий шедевр!

— Только дактилоскопическому архиву ни слова о том, что мы сделали, а то нас убьют!

— Запрашивай федеральный архив. Высший приоритет, по всем штатам.

— О-оох! — простонал Купер. — Это будет стоить моего годового жалования.

Отсканировав отпечаток, он направил запрос в архив.

— Придется ждать не меньше получаса, — сказал эксперт, не столько пессимист, сколько реалист.

Однако все оказалось гораздо проще. Всего через пять минут, в течение которых Райм гадал, кто охотнее нальет ему виски, Купер или Сакс, на экране замигало сообщение.

Присланный вами образец... обнаружен в архиве. 1 раз. 14 точек совпадения. Статистическая вероятность опознания: 97%.

—О господи, — прошептала Сакс, — мы его нашли.

— Мел, кто он такой? — тихо произнес Райм, словно опасаясь, что громкие звуки сдуют невесомые электроны с экрана компьютера.

— Отныне это уже не Танцор, — заявил Купер. — Это Стивен Роберт Колл. Тридцать шесть лет. Последний адрес — город Камберленд, штат Западная Вирджиния. Местонахождение в настоящее время неизвестно.

Такая распространенная фамилия. Райм ощутил необъяснимое разочарование. Колл.

— Почему он попал в архив?

Купер прильнул к экрану.

— Все так, как он рассказал Джоди... Двадцать месяцев за убийство; тогда ему было пятнадцать, — эксперт усмехнулся. — Судя по всему. Танцор не потрудилсяуточнить, что жертвой был его отчим.

— Отчим? Гм...

— Так, что там еще? — продолжал читать Купер. — О боже!

— В чем дело? — спросила Сакс.

— Здесь приводится выдержка из дела. Произошло вот что. Судя по всему, в семье постоянно происходили ссоры. Мать мальчика умирала от рака, а ее муж, отчим этого Колла, ударил ее за какой-то проступок. Женщина упала и сломала руку. Через несколько месяцев она умерла, и Колл вбил себе в голову, что в ее смерти виноват Лу, отчим.

Прочитав дальше, Купер поежился от отвращения.

— Хотите узнать, что произошло потом?

— Продолжай.

— Вскоре после смерти матери Стивен с отчимом пошли на охоту. Мальчишка оглушил Лу, раздел его донага и привязал к дереву. Оставил его в лесу на несколько дней. По словам адвоката, он хотел просто попугать отчима. Так или иначе, когда появилась полиция, у Лу было заражение крови. В нем копошились черви. Он прожил еще два дня, находясь в бреду.

— Господи Иисусе! — прошептала Сакс.

— Когда их нашли, мальчишка сидел перед деревом и спокойно смотрел на муки отчима. — Купер зачитал фразу из протокола: — «Подозреваемый не оказал сопротивления. Он находился в невменяемом состоянии, постоянно твердил: „Убивать можно любым оружием, убивать можно любым оружием...“ Был доставлен для осмотра в Центр психического здоровья округа Камберленд».

Психологический портрет преступника Райма не интересовал. В первую очередь он полагался на науку анализа улик. И раньше криминалист знал, что Танцор является социопатом. Это верно относительно всех без исключения профессиональных убийц. В настоящий момент от психических травм, полученных преступником в детстве, не было никакого толку.

— Фото есть? — спросил Райм.

— В подростковой колонии снимки не делали.

— Я и забыл. Черт! В армии он служил?

— Нет. Но у него еще раз были нелады с законом, — сказал Купер. — Колл пытался завербоваться в морскую пехоту, но был отвергнут после осмотра психиатром. В течение нескольких месяцев от приставал к вербовщикам и в конце концов избил одного сержанта. Признал себя виновным.

— Надо срочно обратиться во все архивы, — предложил Селитто.

— Пусть Деллрей пошлет людей в Камберленд, — распорядился Райм. — Надо найти следы Танцора.

— Хорошо.

Стивен Колл...

Наконец-то, после стольких лет! Райм чувствовал себя так, словно посетил святыню, о которой читал с детства, но никогда не видел лично.

Послышался резкий стук в дверь. Все вздрогнули. Сакс и Селитто непроизвольно потянулись за пистолетами.

Но пришедшим оказался один из полицейских, дежуривших внизу.

— Вам посылка.

— Что это? — спросил Райм.

— Ее доставил курьер из Иллинойса. Сказал, от пожарной службы округа Дю-Пейдж.

— Что там?

Полицейский пожал плечами.

— Курьер сказал,что там грязь с шин пожарных машин. Наверное, пошутил.

— Нет, — остановил его Райм, — здесь именно это, — он повернулся к Куперу. — Грязь с колес машин, прибывших на место катастрофы самолета.

Полицейский недоуменно заморгал.

— Именно это вы и просили? Посылку доставили самолетом из Чикаго...

— Мы ждали ее, затаив дыхание.

— Ну... В жизни много странного, вы не находите?

Линкольн Райм вынужден был согласиться.

* * *

Полеты — это не только собственно полеты.

Полеты — это масса бумаг.

Весь кузов фургона, перевозившего Перси Клэй в аэропорт «Мамаронек», был забит книгами, папками и картами: «Справочник аэропортов Северной Америки», «Справочное пособие летчика», «Наставление по полетам ФАГА» и многое другое. Тысячи страниц. Горы информации. Перси, как и большинство профессиональных летчиков, многое знала наизусть. Но она не могла даже подумать о том, чтобы сесть за штурвал, предварительно не проштудировав основные книги от корки до корки.

Раскрыв справочники и вооружившись калькулятором, Перси стала заполнять два основных предполетных документа: навигационную карту и план полета. На карте ей предстояло отметить свою высоту, рассчитать дрейф вследствие ветра, определить разницу между истинным и магнитным курсами и вычислить РВП — расчетное время прибытия. А в результате должно получиться число, известное одному господу богу: количество необходимого горючего. Шесть городов, шесть навигационных карт, десятки промежуточных контрольных точек...

А на обороте навигационной карты составлялся план полета в соответствии с требованиями ФАГА. Поднявшись в воздух, второй пилот сразу же сообщит об этом в Центр управления полетами аэропорта «Мамаронек», который, в свою очередь, свяжется с Чикаго и передаст туда расчетное время прибытия. Если самолет не прибудет в пункт назначения через полчаса после истечения расчетного времени, он будет считаться опаздывающим, и начнется процедура поиска и спасения.

Эти сложные документы требовалось составить без ошибок. Имея запас топлива с избытком, самолет может лететь, ориентируясь исключительно на радиопеленг, спокойно передвигаясь из пункта отбытия в пункт назначения на любой высоте. Но горючее не только очень дорогое (а два турбовентиляторных двигателя «Гаррет» сжигали его в огромных количествах); оно также очень тяжелое, и возить его избыток — слишком дорогое удовольствие. При дальнем рейсе, особенно если предстоит много взлетов, двигатели становятся особенно прожорливыми. Чрезмерный запас горючего может существенно подточить прибыль, на которую рассчитывает компания. ФАГА требовало, чтобы в каждый вылет самолет брал запас горючего, необходимый для полета до места назначения, а также резерв, достаточный в случае полета ночью для нахождения в воздухе в течение сорока пяти минут.

Пальцы Перси Клэй проворно бегали по клавишам калькулятора. Бланки заполнялись ее четким почерком. Беспечная во всем остальном, к полетам она относилась в высшей степени серьезно. Ей доставляло удовольствие вписывать частоты станций наведения, значения магнитного склонения. Перси никогда не прибегала к приблизительным оценкам там, где требовались точные расчеты. И сегодня она окунулась в работу с головой.

Рядом находился Роланд Белл. Он был подавленным и угрюмым. Добродушный весельчак бесследно исчез. Перси очень переживала за него: похоже. Бритт Хейл стал первым свидетелем, которого Беллу не удалось сберечь. Она испытывала необъяснимое желание взять его за руку, сказать теплое слово, как еще совсем недавно успокаивал ее он. Но Белл, похоже, был из тех, кто, столкнувшись с потерей, уходит в себя. Проявление сочувствия могло только помешать. Перси поймала себя на мысли, что в этом Белл очень похож на нее. Уставившись в окно фургона, он постоянно проводил рукой по ребристой черной рукоятке пистолета, спрятанного в кобуру под мышкой.