то и она – тоже. Но все же я попросил друга убедиться, что на эту «закрытую вечеринку» не явятся посторонние с камерами.
– Конечно, проверил. Сегодня такие ставки! Левицкий хочет твою машину до дрожи в ногах, так что он и его дружки готовы поставить любые деньги, только бы воспользоваться хотя бы мизерным шансом на победу.
– А шанс действительно мизерный.
– Выдержишь пять заездов?
– Ради таких денег и перспективы избавиться от Вероники? – уточняю я. – Ради этого я выдержу десять.
– Тогда по машинам.
Дава хлопает меня по плечу, и мы идем к моей машине. Когда я впервые попал на эти гонки, я сам следил за своей машиной, проверял перед каждым заездом. У меня не было таких денег, чтобы машину содержала в идеальном порядке целая команда специалистов. Я был мажором, но и мои возможности были не бесконечны. Сегодня у меня такое ощущение, что я вернулся в то время. Если бы сейчас я снова нанял команду, то немалая часть выигранных денег ушла бы на оплату их услуг. Так что мне снова приходится самому проверять работу автомобиля несмотря на то, что перед этим он стоял в гараже на треке. Единственное, что изменилось в моей красотке, – я перекрасил ее, чтобы она не была так узнаваема. Весь город знал эту машину как ярко-красную, тюнингованную черным спойлером, с низкопрофильной резиной именитой марки, титановыми дисками и алыми тормозными колодками. Сейчас это чудовище полностью черное, даже диски, не говоря уже о затемненных стеклах. Выглядит угрожающе и очень стильно, мне нравится.
– Ну как? – кивает на машину Дава.
– Отлично, – с улыбкой подтверждаю я и тут же ныряю в салон.
По договоренности с организаторами гонка проводится в пять этапов на вылет. Победитель первой гоняет со следующими кандидатами, победитель второй заходит на круг с третьими и так далее, пока не останется самый последний. Желающих погонять в первом заезде всего шестеро, и среди них нет Левицкого.
– Так Дениска едет или нет? – спрашиваю у Давы, который склонился у моего окна.
– Он сказал, что если ты в первом заезде не победишь, то на кой хрен ему тратить время?
– Умно, – усмехаюсь я. – И не затратно. Жалко бензин жечь, похоже.
Мы с Давой еще пару минут шутливо оскорбляем Левицкого, а потом наконец дают сигнал к старту. Я закрываю окно и выезжаю на линию старта. Машины подгазовывают, хвастаясь ревом двигателей и прочищая форсунки, я не рисуюсь, чтобы не привлекать к себе лишнее внимание.
Пока у других гонщиков энергия несется по топливной системе их машин, моя пробивает током вены и каждое нервное окончание. Ощущение такое, словно я участвую в гонке впервые в жизни. Как только звучит выстрел, шесть машин срываются с места.
Я выигрываю. Первый, второй, третий заезды. На четвертый в одну линию со мной становится Матвей Одинцов и Сергей Соломатин. У них мощные тачки. Пока я строил политическую карьеру, эти двое продолжали гонять на этой трассе. В перерыве между третьим и четвертым заездом Дава подошел ко мне и предупредил:
– Они больше не гоняют честно. Теперь они пытаются столкнуть соперника с трассы, чтобы вдвоем идти к финишу нос к носу. Такая стратегия. Один из них по-любому выигрывает после того, как они выталкивают конкурентов. Вместе избавиться от них гораздо проще, а потом поделить выигрыш пополам. Понимаешь, о чем я говорю?
– Понимаю.
– Не позволяй им зажать тебя. Уходи в сторону, сбрасывай нахрен скорость, если видишь, что ситуация критическая. Но не дай им тебя зажать.
– И что, теперь это не считается нарушением?
– Не считается, если все обставить так, словно это произошло по чистой случайности. Типа, машину занесло, водитель не справился с управлением. Короче, будь осторожен.
– Спасибо, – я киваю и возвращаюсь за руль, когда звучит сигнал «на старт».
Мы несемся по трассе, обгоняя и подрезая друг друга, когда на предпоследнем повороте начинается то, о чем предупреждал меня Давид. Машины Матвея и Сергея равняются со мной и идут на небольшом расстоянии. Потом они начинают притираться ко мне, вынуждая сбросить скорость или рвануть вперед, но впереди поворот, и, если бы я добавил скорости, то слетел бы с трассы, не успев свернуть. Поэтому я вынужденно сбрасываю скорость и, резко вильнув влево, вхожу в поворот, обойдя одну из машин. И тут понимаю, что это тоже была ловушка, потому что теперь обе машины прижимают меня к обочине. И снова у меня всего два варианта, только вариант с добавлением скорости тоже не самый лучший, потому что впереди идет машина Матвея, готовая сбросить меня с дороги. Мозг беспорядочно мечется в поисках решения, и я решаю идти ва-банк. Самое плохое, что может произойти в этой ситуации – я сойду с дистанции и потеряю деньги. Но если не попытаюсь, буду грызть себя за это. Так что я резко бью по тормозам, машину крутит в контролируемом заносе на триста шестьдесят градусов. Сделав полный оборот, бью по газам, обходя соперников по правому борту.
К финишной прямой мы приходим вместе с Матвеем, которому все же удалось просчитать меня. Но ему не хватило поля для маневра, чтобы сбросить меня с дистанции на последнем повороте, так что он сосредоточился на честной гонке. Стоя на финишной полосе, мы ждем оглашения результатов. В звукоизолированном салоне я слышу только биение своего сердца и шумное дыхание. Потом поднимаю голову в сторону временного табло, где высвечивается победитель: Матвей Одинцов опередил меня на три десятых секунды.
Я луплю по рулю ладонями и матерюсь. А потом сжимаю пальцами переносицу и на мгновение закрываю глаза. Придется искать деньги в другом месте. Проблема усложняется тем, что у меня осталось слишком мало времени.
Глава 43
Кирилл
Как только я отъезжаю к обочине и глушу мотор, в мое окно стучат. Перевожу взгляд на человека, потревожившего меня, и улыбаюсь. Покидаю салон, и мы с Левицким сталкиваемся кулаками в дружеском приветствии.
– Ты говнюк, Кирюша, – говорит он, широко улыбаясь. – Я так целился в твою тачку, а ты вот так позорно проиграл гонку.
– Я бы не назвал три десятые секунды позорным проигрышем, но да, похоже, в следующий раз.
– Не-е-е, я слишком долго ждал этот шанс.
– Что тебе так уперлась моя тачка? – хмыкаю я.
– Ты стал первым, кто обошел меня на этих гонках. Хочу забрать твой трофей.
– Что ж, теперь ты будешь гонять с Матвеем.
– Предлагаю повысить ставки.
– В каком смысле?
– В прямом. По новым правилам, если кто-то еще хочет