На каменный пол шлепались капли воды. Это по противоположной стене стекает тоненькая струйка. Из нее при необходимости можно напиться. Но зачем? Дир этого не понимал, он даже не притронулся к подносу с едой, который принесли какое-то время назад. Он не хотел есть, он хотел умереть. Единственное, от чего Дирон не мог отказаться — это кровь. Он бы ел обычную пищу, если бы не знал — насытившись пищей, он не утолит голод. Сколько не питайся человеческой едой, жажда крови не уйдет. А так, быть может, рано или поздно получится сдохнуть от истощения. Или просто тело ослабнет настолько, что не сможет охотиться. Хотя, это все мечты. Дир прекрасно знал, что вампир, регулярно пьющий кровь, не ослабнет. Утешало только одно, когда безумие захватит окончательно — угрызения совести уйдут. Но пока рассудок периодически возвращался. Точнее безумие накрывало лишь изредка. Тогда, когда вырывалась наружу жажда.
После убийства первой девушки рассудок эльфа, заточенный в вампирье тело, помутился. Реальность воспринималась, словно сквозь искажающую мир призму. Время перестало существовать. Чуть позже, Дир не знал вечером или ночью, была еще одна жертва. В этот раз получилось продержаться немного дольше. Магу казалось, что целую вечность. Он сидел, сжавшись в углу, девушка рыдала у двери, а голод становился все сильнее. Дир продвигался к своей жертве медленно, стараясь как можно дольше не дойти. Запах крови манил, притягивал, смешивался со страхом и от этого становился еще более желанным.
Дирон не хотел убивать. Он убеждал себя, что на этот раз окажется умнее и хитрее. Он только отопьет совсем немного и остановится. Всю ему в любом случае не выпить, а рвать девушку на лоскуты нет смысла. Он даже пытался сказать об этом той, которую приготовили в жертву. Но девица была так глупа и испуганна, что просто не смогла или не хотела слушать. А может быть, он сам ослепленный жаждой с перекошенным лицом и слюной капающей с клыков не смог убедить жертву в благих намерениях. Она визжала и отбивалась, только провоцируя агрессию. Дирон даже не заметил тот момент, когда ясное сознание ушло и накрыло безумие. Вроде бы только что пытался найти общий язык с рыдающей у стены девушкой, миг и вот он уже сидит на коленях рядом с растерзанным трупом. Маг старался не смотреть. Спешно вытирал окровавленные руки о грязную рваную рубашку, пытался оттереть кровь куском рукава, намоченным под тонкой струйкой воды, бьющей из трещины в стене. Но все тщетно — крови было слишком много, она только смешалась с водой и размазалась по рукам, лицу и шее, стекая на некогда белую рубашку розовыми разводами. Радовало одно — он не помнил, как именно убивал, какие звуки издавала жертва, и вообще, если бы на полу не лежало живое подтверждение его зверств, Дир ни за чтобы не поверил, что способен на такое. К сожалению, как бы того не хотелось, отрицать ничего нельзя. Можно свалить на вампирскую сущность и безумие. Но легче от этого почему-то не становилось. Было просто страшно. Страшно настолько, что Дир готов был скулить, скорчившись на соломе, или орать во весь голос. Лишь бы его выпустили отсюда. Он готов был сделать, что угодно, лишь бы к нему в камеру больше не приводили девушек. Лучше пытки.
Он пытался кричать. Ломился в дверь, сыпал проклятия и раздавал обещания, но напрасно. Он был один. И лишь с пола смотрели давно остекленевшие мертвые глаза.
Он не спал. Ждал когда уберут изуродованное тело. Хотел посмотреть в лицо своим тюремщикам. Вдруг получится сбежать? Мысль глупая и наивная. А может быть, при попытке вырваться на свободу его убьют? Это уже реальнее. Умирать страшно. Дирон слишком хорошо помнил, что это такое. Но оставаться здесь, в этой камере еще страшнее.
Его навестили ближе к вечеру. Двое высоких мужчин в дорогой одежде смотрелись слишком странно в камере среди луж разлитой крови.
— Уберите эту грязь, — небрежно бросил один из них, пнув носком сапога валяющийся на полу труп девушки. В камеру неслышно вошли двое охранников и без слов выволокли тело в коридор.
Все мечты Дирона — кинуться, напасть и смять посетителей были напрасны, на него напало какое-то оцепенение и слабость. Он мог только затравленно наблюдать с соломы за своими тюремщиками. Да и их было слишком много, оказалось, что решиться на добровольную смерть не так-то легко, даже понимая, что совершил столько грехов, и дальнейшее существование, в любом, случае не имеет смысла. Дир во всем винил проклятую вампирскую сущность. Раньше, в прошлой жизни маг в подобной ситуации, не задумывая, пошел бы на смерть, а сейчас осторожничал, боялся. Впрочем, быть может новое тело и инстинкты здесь ни при чем, просто изменился он сам.
— Как тебе у нас в гостях? — голос заговорившего мужчины был глубоким и насмешливым. — Ты нас извини, условия — не очень. Зато обслуживание по высшему разряду. Живая горячая кровь два раза в сутки. Сами так хорошо не питаемся. Только кушаешь ты больно расточительно. Неаккуратно. Хотя бы девушку на день растягивал. А то на тебя не напасешься.
Дирон молчал. Только затравленно смотрел на высокого вампира. Говорить не имело смысла. Каждый вопрос содержал в себе издевку, и никому не было дела до его, Дира, мнения. Посетитель не нуждался в собеседнике. Он говорил сам. Один.
— Вижу, тебе не очень у нас нравится, так? Говори!
Сильный удар под ребра заставил Дира сжаться и судорожно кивнуть.
— Не слышу! Тебе нравится убивать?
— Нет…
— Не нравится. Что же… я почему-то так и предполагал. А знаешь, почему ты здесь? Не придуривайся. Ты это прекрасно знаешь. Может быть, не догадываешься зачем, но почему ты знаешь очень хорошо. Зря ты тогда сбежал! Зря! Такого развития событий я не мог предугадать никак! В курсе ли ты, тварь, что вообще не имеешь права на жизнь? Ты — мертвец! Хуже! Ты два мертвеца. И, если мне вдруг вздумалось сделать тебя говорящим и ходящим, это не значит, что ты имеешь право на жизнь! Ты — моя игрушка, ты нужен мне для конкретных целей. Вещь!
— Был бы вещью, если бы маг не пытался тебя надуть или у него хватило толку провести ритуал, — прошептал Дирон сквозь боль. — И то, не вещью. Я бы все понимал.
— А мне все равно, понимал бы ты или нет! А сейчас слушай, либо мы начинаем с того места, где остановился не закончивший ритуал маг и ты мне приносишь добровольно клятву подчинения на год, а потом, так и быть, можешь валить на все четыре стороны. Твоя миссия здесь будет выполнена, либо… либо я тебе не завидую.
— Да пошел ты! Год… — Дир невесело хмыкнул. — Через год я начну потихоньку разлагаться. Ты это прекрасно знаешь, и мне будет уже все равно. А потом… не отпускают после такой клятвы на свободу. Никогда не отпускают…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});