Дверь открылась. На пороге стояла женщина, мне незнакомая. В ней угадывались некоторые черты Олимпии, но я не решился бы предположить, является она тётей, матерью или бабушкой. На теле нечто алое, среднее между плащом и халатом. И я заставил себя не раздумывать о том, есть ли под этой одеждой ещё хоть что-нибудь.
— Доброго вам дня, сира. Я могу увидеть Олимпию?
Взгляд её стал пристальнее. Пауза длилась секунд десять, прежде чем женщина кивнула:
— Да, можешь. Проходи. Я давно хотела познакомиться с тобой поближе.
Я мысленно закатил глаза. Грохиры. Среди них вообще есть нормальные?
— Чем же вызван такой интерес, если не секрет? — поддерживаю беседу, но больше надеясь побыстрее увидеть Оли и остаться с ней наедине.
— Юноша, которым пахнет от моей дочки, не может быть мне неинтересен, — в лоб ответила волчица, тут же добавив. — Я сказала это вслух? Простите, не хотела.
Вот же тёща. Нюх, как у добротной ищейки, да ещё и чтение эмоций. Но хотя бы с чувством юмора. В другой ситуации я бы забеспокоился о том, насколько секрет наших с Оли взаимоотношений уже не является секретом, но сейчас это не имело значения.
— Тогда я зайду позже ещё раз, чтобы полностью удовлетворить ваше любопытство.
Женщина улыбнулась, показав рукой на коридор.
— Я запомнила твоё обещание. Она у себя, дорогу найдёшь.
В особняке сориентировался без особых проблем. Стучать в дверь, после короткого размышления, не стал. Она же эмпат, наверняка уже ощутила мои эмоции. И действительно, когда я открыл дверь, Оли, чем бы она ни занималась, уже шла ко мне. Судя по обтягивающему костюму, она тренировалась, да и была разгорячённой.
— Като? — в один короткий вопрос она вложила целый спектр эмоциональных оттенков, от радости встречи до беспокойства из-за моего внезапного появления.
А я, закрыв за собой дверь, шагнул навстречу, обнял за талию одной рукой, лаская шею другой, прижал её к себе, накрыв её губы своими. Оли смешалась лишь на мгновение, тут же страстно ответив мне, и на пару минут мы выпали из реальности. Так, пора кончать со всеми играми и обманом. Чем бы сегодняшний день ни закончился, завтра мы будем вместе. Так или иначе.
— Первое, что мне очень хочется сказать, — сумев прервать поцелуй ненадолго сказал я. — Я тебя люблю.
Оли улыбнулась, как улыбалась только мне.
— Взаимно.
— Отлично! Но дальше пойдут нерадостные новости. Я узнал, почему Минакуро так меня обхаживают со всех сторон и так много позволяют…
Сжатый пересказ не занял много времени, тем более историю жизни Синдзи я опустил за ненадобностью. Оли узнав об уготованной мне судьбе, нахмурилась.
— Что будешь делать?
Я вздохнул, как это обычно говорят, набираясь смелости.
— Я собираюсь покинуть Эстер. Да и вообще страну, чего уж там. Хочу убраться куда-нибудь, как можно дальше отсюда.
— Я с тобой.
Её слова, несмотря на то что я был в ней уверен, сняли груз с души.
— Какая же ты прелесть! Тебе что-нибудь нужно, чтобы сдерживать зверя?
Снова её улыбка, только теперь ещё более тёплая и нежная.
— Нет. Рядом с тобой — нет. Я соберу вещи и немного денег. Заедем в наш особняк за городом. Он пустует, нас не задержат. Там возьмём денег и одежду для путешествия.
Я удивился:
— Ого. Ты что, тоже побег готовила?
— Место, куда бежишь, когда зверь одолевает, — пояснила волчица.
А, ну да.
Тем временем одарённая вытащила откуда-то сумку, больше напоминающую охотничий рюкзак. И начала быстро собирать вещи, самый минимум. Чувствуется большой опыт путешествий налегке.
— А что с опасностью синего? — продолжая сборы, спросила девушка.
Я поморщился:
— Придётся рискнуть. Эта тварь… Не может быть такой всесильной, какой хочет казаться…
Оли внезапно замерла, повернувшись к двери. Кого-то почувствовала. Я обернулся вслед за ней. Через пару секунд в комнату вошла её мама, теперь статус женщины не вызывал вопросов. Она многозначительно посмотрела на меня, на дочь, на вещи в её руках, а затем на сумку.
— Собрались в путешествие, детки?
— Да, — кивнула Оли. — Хочу показать Като наш охотничий дом.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я очень благодарен Олимпии за то, что она готова ради меня расстаться с роднёй. И не устану её за это благодарить.
— Ох, в другое время я бы только пустила счастливую материнскую слезу и пожелала вернуться вместе с выводком внучат… — Олимпия смутилась. Впервые видел такое смущение на её лице. А женщина тем временем продолжила. — Но сейчас война. Вы уверены, что никак нельзя отложить?
Мы с Оли переглянулись, и я твёрдо кивнул:
— Да, сира. Мы уверены, что ехать надо именно сейчас.
Женщина посмотрела мне в глаза. Пристально.
— Позаботься о моей доченьке, юноша. Как следует позаботься.
Я немного опешил, но кивнул:
— Я буду хранить её, как не храню себя, сира.
И этот ответ вызвал у неё удивление. Олимпия пояснила:
— Мама, он ничего не почувствовал.
— Как? Совсем? — ещё больше удивилась волчица. — Я, конечно, слышала с твоих слов, но… Эх, как же я тебе завидую, дочка.
Наконец она улыбнулась и подмигнула нам:
— Пошалите как следует, детки!
Ну что же. В дорогу нас благословили.
Глава 28
Всё, что у нас с собой было — две походные сумки. Зато мы совершенно не привлекали внимание, что в нашей ситуации куда важнее.
— Ты будешь заходить домой? — спросила Оли, когда мы покинули её квартал.
— Нет, — отрицательно покачал я головой.
— И прощаться с Соней?
Вздохнул.
— Нет, не буду. Соня, это Соня. Она попытается убедить меня остаться. Попытается убедить, что я неправильно всё понял, что род не будет мной жертвовать. Лучше просто исчезнуть.
Я обернулся на волчицу. И та просто кивнула:
— Хорошо.
Как же с ней легко.
На всякий случай я заготовил легенду. Если встретим кого-нибудь знакомого — смогу отбрехаться, выложив правдоподобную причину нашей прогулки. Однако надеюсь, что никаких встреч не будет.
Мы без проблем доходим до ворот Верхнего Города, а здесь происходит небольшая задержка. Большой караван гужевых повозок что-то ввозит в город, и нам приходится ждать.
— Нам лучше отойти от города, а только потом искать лошадей, — негромко объясняет Оли, — Возьмём любых. Доедем до поместья, там пересядем на наших жеребцов.
Да, здесь я должен полагаться на Олимпию, она за пределами города бывала значительно чаще меня.
— Хорошо. Я рад, что ты со мной.
Меня одарили короткой тёплой улыбкой.
Бегство. Немного не типичный поступок для меня, но что поделать. Немного жаль Юлю, но она не пропадёт. Юнона не выставит свою ученицу за дверь. Соню жаль. Однако мы оба заложники синего. Если я уйду, она ему будет уже не нужна. А может, и нужна. Но убивать её только из-за злости на меня… Надеюсь, этого не произойдёт. Мне остаётся только надеяться. Серж справится. Завод, правда, развалится, именно я был ключевым его элементом. Ни Сержа, ни Алексаса это не заденет в значительной мере. Сигурэ вернётся к той жизни, что была до меня. Вот и всё.
Как это всё осточертело.
Идти на поклон к Бронсу, чтобы тот не дал сделать из меня смертника? О! Он будет благодарить небеса за такой чудесный подарок. Если ему, конечно, под силу что-то изменить. А если нет? Да и перспектива становится ему по жизни обязанным… Достало! Пусть все вместе идут к чёрту, меня это достало. Достало крутиться ужом на сковороде, чтобы спасти свою задницу.
Уберусь подальше, и не будет необходимости пользоваться когтем. Никаких трансов и изматывающих тренировок. Никакой гонки со временем. Меня поставили перед выбором, сдохнуть так или сдохнуть этак.
Можно было ещё попробовать пойти к Минато. Пожалуй, это был бы даже лучший вариант. Они бы вывели меня из города. Дали бы отдохнуть, отойти немного от этого напряжения. Может быть, удалось бы даже уйти вместе с Оли. Но оставаться здесь, становится частью безнадёжной в перспективе моей жизни борьбы… Я не готов. Не готов отдавать жизнь за идеалы. Это было бы правильно, единственное правильное решение, если быть честным. Но не сейчас. Сейчас я хочу либо поубивать всех тех, кто довёл мою жизнь до этой крайней точки, либо оказаться как можно дальше от всего этого.