в кресле и завожу руки за голову. — Разве это не проще, чем сливать всю информацию Бэлле Максимовне? А, Эл?
Улыбка медленно сползает с лица Элеоноры, а она сама замирает с открытым ртом.
— Как… как ты узнал? — спустя пару секунд произносит Эл почти шепотом, испуганно выпятив свои большие глаза.
— Когда наша отчетность стала ухудшаться после каждого собрания с Вениамином, я решил лично проверить бюджет, который впервые за несколько лет оказался убыточным. Хотя все говорило обратное, — я бросаю на стол кипу документов, собранных за последний месяц. — На что был расчет, Эл? На мою невнимательность или некомпетентность в вопросах экономики?
Элеонора молчит, опустив голову и нервно перебирая пальцами лацканы своего пиджака.
— Кстати, «кобель» — тоже твоих рук дело? — интересуюсь я, усмехнувшись.
— Кир, прости меня! — она смотрит на меня виноватым взглядом.
— А еще сегодняшний слив новости о нашем переходе к «Гектору», главному конкуренту Долженко, — безжалостно продолжаю я перечислять список злодеяний Элеоноры, которые она проворачивала за моей спиной. — Одного не пойму, Эл. Почему? Почему ты это делала? Разве я недостаточно тебе платил и продвигал по карьерной лестнице?
— Кирилл, прости меня! — Эл прикрывает глаза, наверное, не в силах выдержать мой прямой взгляд. — Бэлла Максимовна… она угрожала мне… моей дочери…
— У тебя есть дочь? — спрашиваю я, удивленно приподняв брови — надо же, должно быть, я запамятовал или недостаточно внимательно читал досье на Эл.
— Я не хотела, чтобы кто-либо узнал, — Элеонора всхлипывает и срывается на плач, вгоняя меня в ступор — не таким я представлял наш разговор, вовсе не таким. — Это все не просто объяснить, да и вряд ли ты сможешь мне поверить… после всего, что я сделала.
— Попробуй объяснить? — я сохранять нейтралитет, чтобы как можно скорее добраться до истины.
— Помнишь, с каким условием ты взял меня на работу?
Я медленно киваю, вспоминая детали нашего с Элеонорой собеседования. Тогда она попросила лишь об одном — нигде не упоминать ее имени. Ни в прессе, ни в каких-либо других источниках. Даже на общих фотографиях старалась не появляться, и на массовые совещания и совет акционеров никогда не ходила, всегда отправляла помощника. Мне это поначалу показалось странным, а потом я привык, перестал обращать внимание…
— Почему ты скрываешь дочь?
— Так нужно, Кирилл. Иначе ее отец отнимет ее у меня, — Элеонора смотрит на меня безжизненным взглядом, не выражающим ничего, кроме страха и отчаяния. — Или того хуже, что-нибудь сделает с моей малышкой. Он просто изверг, и у него столько связей…
Эл замолкает на половине фразы, точно сболтнула лишнего, и переводит на меня затравленный взгляд.
— Я так понимаю, с Бэллой вы были знакомы еще до того, как ты ко мне устроилась?
— Это она меня сюда привела. Сказала, чтобы я работала у тебя, сказала, что я ей понадоблюсь. Я пыталась отказаться, но она всегда имела в руках козырь на меня… Она была единственным человеком, кто знал мою тайну. У меня не было выбора, когда я к ней обратилась за помощью, я фактически подписала себе приговор: рано или поздно Бэлла забрала бы свою плату.
Конечно, это так в духе Бэллы. Знать что-то о человеке и использовать его против него же. Единственная мысль, что крутится у меня в голове, кажется мне такой дикой и аморальной, но в то же время… такой верной. Неужели интуиция уже дает мне подсказку. Если это окажется правдой, то даже я, будучи тем человеком, который повидал многое, просто не знаю, что и думать.
— Кто отец твоего ребенка, Эл? — я выжидающе смотрю на нее, ошарашенный внезапной догадкой. Неужели…
Эл молчит и выглядит так, словно внутри нее идет мучительная борьба.
— Виктор Сергеевич. Краснов, — выдает она через пару секунд с гримасой боли на лице.
Впервые я не знаю, что сказать в ответ.
Глава 62. Кирилл
— Эл, ты… ты уверена?
— Кирилл! — восклицает Элеонора возмущенно, ее щеки пылают, а во взгляде я вижу лишь одно. Боль.
— Прости, прости, Эл! — я поднимаю ладони в сдающемся жесте. — Я просто… Это жуткая новость.
— Угу, — качает она головой, словно провинившийся ребенок.
— Эй! — я щелкаю пальцами прямо перед ее носом. — Не принимай на свой счет. Что бы там не произошло между вами, я не собираюсь тебя осуждать или обвинять. Поверь мне, я знаю, кто такой Краснов, — сам не замечаю, как со злостью сжимаю кулаки.
— Прости меня, Кир, — на лице Эл вновь появляется грустная улыбка, а глаза блестят от слез. — Я думала, что смогу сохранить все в тайне. Я не хотела тебе навредить, у меня не было выбора. Бэлла не давала мне даже выдохнуть… Опять все погубило мое прошлое.
Она всхлипывает, размазывая по лицу слезы и остатки туши. Ее плечи выглядят поникшими, словно на них сверху взвалили тяжелый груз. По сути так оно и есть, прошлая жизнь человека, порой, может оказаться неподъёмной.
— Еще не все потеряно, Эл, — говорю я, поражаясь своей же реакции.
Человек прямо признался мне, что подставил меня, действовал за моей спиной, а я сижу и собираюсь беседовать по душам? Черт, я должно быть спятил. Просто… просто после ситуации с Викой, я понял, что глупо делить людей на плохих и хороших. У всех свои мотивы.
К тому же Эл подтвердила все то, что я на нее нашел. Ну, кроме информации о дочери и Краснове-старшем.
— В каком смысле? — переспрашивает меня Элеонора с искренним недоумением.
— В прямом, — я барабаню пальцами по столешнице, в то время как в моей голове уже запущен мыслительный процесс. — Если я дам тебе гарантию того, что твоя дочь будет безопасности, ты поможешь мне потопить Краснова-старшего?
Я иду ва-банк, предлагая Эл этот вариант. А все потому, что