Читать интересную книгу Риф Скорпион (Сборник) - Артур Омре

За моей спиной по-прежнему звучали глухие удары подошв по гравию, но ритм изменился, и они уже не казались эхом моих шагов.

Далеко впереди промелькнули автомобильные фары. Я приближался к следующей дороге. Пересечь ее, нырнуть в лесную темень, рискуя споткнуться о корни, попробовать на узких тропах отделаться от преследователя или преследователей? Или попытаться остановить какую-нибудь машину и убедить озадаченного, недоверчивого водителя, что я не псих, но мне кажется, что за мной гонятся международные террористы, которые бегали Нью-Йоркский марафон?

Выбежав на широкую дорогу, я на мгновение замешкался, потом повернул направо. Побежал вверх, в сторону лыжной базы и Грокаллена.

Белая футболка появилась сзади, когда я отмерил первые сорок метров. Следом за ней из леса вынырнул серый спортивный костюм. Судя по всему, эти двое тоже нацелились на лыжную базу.

Каждый мой вдох отдавался слабой болью в мышцах живота, но в ногах ничто не напоминало о вчерашнем кроссе. Организм был хорошо тренирован, и пока что я нормально переносил нагрузку. Я бежал чуть быстрее, чем когда в воскресенье утром готовился одолеть десять километров за тридцать восемь минут с хвостиком. Если еще прибавить здесь на горке — выдержу?

Я изменил ритм. Организм отозвался положительно. Добежав до автомобильной стоянки ниже болот у Фьельсетер, я оглянулся. Белый торс еще больше отстал. По неровным движениям бегуна было видно, что он бежит на пределе.

По всему телу, от ступней до корней волос, разлилось ощущение торжества. Моя взяла. Кто бы он ни был. Ливийский террорист. Американский журналист. Или обыкновенный любитель бега из местных. Я доконал его. Как доконал соперника, с которым тогда затеял состязание. Еще несколько секунд, и он встанет.

На вершине пригорка я потерял его из виду. Когда повернул на юг, в сторону Лиана, из-за поворота за моей спиной появилась человеческая фигура. Серый тренировочный костюм, и никаких белых футболок.

По ровной местности я бежал легко, без натуги, точно вырвался на свободу. Возможно, я ушел от смерти. А может, просто вывел из игры переоценившего свои силы бегуна. Неважно.

Шаги за спиной приближались, хотя я не сбавил темп. Я оглянулся. Все тот же серый. Надо же, как он тепло одет. На голове капюшон. Посостязаться и с ним? Однако вскоре до меня дошло, что речь идет не о каком-то заурядном любителе бега.

Только что он был сзади — и вот уже обогнал меня. Около минуты я еще видел впереди медленно удаляющуюся спину легконогого призрака. Свободно облегающий тело спортивный костюм и сумеречное освещение не позволяли определить возраст и пол. Одно было ясно: этот бегун — очень сильный стайер. Серое пятно все больше удалялось, и наконец я остался один.

Дорога спускалась в лощину, по направлению к дачному поселку.

Я вдыхал ароматы весенней ночи. Бежалось легко.

Я наслаждался чувством безопасности.

Внезапно перед глазами вспыхнул ослепительно белый свет. Который тут же сменился полным мраком.

Холодные остатки придорожного сугроба привели меня в чувство, когда я ударился о них лицом. Зернистый снег прошелся наждаком по коже. Скользя по низкому скату, я навалился на правое плечо и перевернулся на спину. Тупой нож распорол мое тело, когда левое плечо уперлось во что-то рыхлое и леденящее.

Царила полная тишина. Ни шума ветра. Ни журчания ручья. Ничего,

Оглох я, что ли?

Я осторожно пошевелил руками. И тотчас понял, что меня оглушила острая боль в левом плече.

Через здоровое плечо медленно перевернулся на живот. Опираясь на правую руку, медленно встал на колени. Так же медленно выпрямился. Почти.

Второй выстрел я услышал.

Но на этот раз пуля пролетела мимо. Совсем близко. Честное слово, кожа лба ощутила легкое дуновение. Возможно, меня спасло то, что в эту самую секунду ноги подкосились и я повалился на спину, зарываясь пронизанным жгучей болью плечом в благословенный холод снега.

Последней моей мыслью было: ни одному сильному стайеру не придет в голову теплым майским вечером бегать в лесу в плотном адидасовском костюме. Если только это не понадобилось ему для маскировки.

19

Очнуться после наркоза — счастье, какого никому не пожелаю, даже моим немногим врагам. Но в это утро нашего национального праздника был человек, которому я пожелал бы не только эту муку, но кое-что еще похуже.

За часы или секунды, прежде чем я открыл глаза, на грани между сном и явью все встало на свои места. Сквозь тающую мглу отчетливо проступала картина событий последних полутора недель, какой она мне представлялась до сих пор. В минуту прозрения, посещающего человека, когда он пребывает в полусне, меня вдруг осенило, что я вижу искаженное изображение реальности, преподнесенное нам неизвестным живописцем. Художник этот писал сочными, широкими мазками, не жалея кровавых красок для иллюзии, чтобы никто не рассмотрел, что кроется под лаком. Мне стало ясно, что необходимо перевернуть картину. И на серой обратной стороне проступил хитрый узор, который соединял маленькие кусочки, показывая, как творилась иллюзия.

Убийца обрел лицо и имя.

Я проснулся. Одно мое плечо куда-то исчезло. Осталась лишь тупая боль.

Где-то далеко плохонький школьный духовой оркестр играл американский военный марш по случаю Дня норвежской конституции.

Морюд обернулся на мой стон.

Он стоял у окна, глядя на улицу, теперь же подошел к больничной кровати, на которой я лежал. Весь его вид говорил: «Что тебе было сказано?» — но рот выдал только вопросительное:

— Ну?

Понимай, как хочешь.

— Что произошло? — спросил я.

— Как раз об этом я хотел тебя спросить, — ответил Морюд.

Он сел на стул возле кровати.

— Итак, что произошло?

Я стал вспоминать, напрягая память. Сосредоточился. Постепенно перед внутренним взором возникла картина долгого забега, и я вдруг ощутил, что всю ночь в мышцах ног свободно разгуливала молочная кислота.

Люди, доставившие меня в больницу, не подумали о том, что резко обрывать такого рода тренировку вредно, мышцы надо хорошенько растереть.

— Я бегал, — произнес я наконец. — В пригородном лесу. Следом за мной бежал Джеймс Стюарт. Он участвовал в Нью-Йоркском марафоне.

— Джеймс Стюарт? Киноактер?

— Журналист. Он следил за мной все последние дни. Я уже принял его за террориста. Наверно, зря.

Морюд ухмыльнулся.

— Скажи спасибо этому «Джеймсу Стюарту» за то, что ты жив, — сказал он. — Это он нашел тебя в канаве около Лиана. Ты истекал кровью. Вчера вечером врач извлек из твоего плеча девятимиллиметровую пулю. Но стрелял в тебя не «Стюарт», это точно.

— Знаю, — отозвался я. — Стрелявший был одет в серый адидасовский костюм, и он способен пробежать десятикилометровку меньше чем за тридцать минут. А кто тот, что нашел меня?

— Во всяком случае, не террорист, — ответил Морюд. — И не журналист. Он из ЦРУ. Американский разведчик. Их сейчас в городе хоть отбавляй. Расследование акции против министра обороны крупнейшей в мире военной державы — не такое дело, чтобы всецело доверить его первым попавшимся полицейским в такой маленькой стране, как наша. Они думали, что ты причастен. Эти парни готовы в каждом — извини — черномазом видеть террориста. Потому и следили за тобой. Как ни парадоксально, это спасло тебя.

Он наклонился ко мне.

— Ты рассмотрел этого человека в сером спортивном костюме? Его можно опознать?

— Нет, — сказал я. — Когда серая фигура обгоняла меня, нельзя было даже понять — мужчина это или женщина.

Я не солгал. Накануне вечером я не распознал человека в сером. Но теперь мне все было ясно.

Как ни странно, я сумел добиться, чтобы меня выписали. Возможно, пожилой врач посчитал, что грех лишать меня радости отпраздновать День конституции. Но скорее всего, помогла нехватка коек в больнице. С какой стати человек с легким пулевым ранением в плечо должен занимать хорошую койку, к тому же в отдельной палате.

Полицейскому, который охранял меня, было всего лет двадцать с небольшим. В те редкие случаи, когда он что-то произносил, я успел определить, что он родом из области Мёрэ. Когда этот парень ухитрился немедленно вручить мне всю требуемую одежду, хранившуюся в моем собственном гардеробе, я решил, что он по совместительству работает фокусником. Поразмыслив, я понял, что просто Морюд распорядился обыскать мое жилище в поисках неизвестно чего.

Я сказал охраннику, что хотел бы посмотреть на праздничную демонстрацию. Он поверил. В бежевом «ВОЛЬВО» без каких-либо надписей мы поехали в центр. Около театра на Принцевой улице застряли в скоплении машин с детьми, которые в сей торжественный день собираются в отдельную колонну. Молодой страж отвел душу бранью. Мы стояли у самого тротуара справа. Сзади нас подпирали другие машины. Впереди стоял синий «гольф». Сбоку — набитый малышней «рено».