убеждениями (или отсутствием религиозных убеждений, с заменой их секулярными убеждениями) находится в прямом распоряжении самого индивида и, косвенно, его единомышленников по убеждениям. Вмешательство государства в духовный мир человека не только не имеет смысла (из-за того, как это уже отмечено, что такое вмешательство не оправдано самой сущностью государственной власти), но даже, при попытке все-таки такое вмешательство произвести, приносит вред самой государственной власти, ибо, становясь в противостоянии различных религиозных общин или светских общественных групп на какую-то одну сторону, государство тем самым возбуждает против себя другие стороны и вносит в общественную жизнь вместо спокойствия и мирного порядка смуту и беспорядок, что как раз и есть обнаружение слабости государства, его неспособности осуществлять свои прямые функции. Выход, по убеждению Локка, состоит в том, чтобы, отправляясь от очевидной реальности, состоящей в неподконтрольности государственной власти внутреннего мира своих граждан, прямо отказаться государству от попыток вмешиваться в этот внутренний мир и заниматься только своим делом – заботиться о благоустройстве внешнего мира своих граждан.
Из этого набора мыслей впоследствии сформировались три концепции, ставшие основой европейского общественного устройства: 1) «свобода совести», 2) «отделение Церкви от государства», 3) «веротерпимость в общественной жизни».
Принцип «свободы совести» прямо вытекает из того бесспорного антропологического факта, что душевный мир человека и его телесное существование имеют абсолютно разную природу. По сути дела, словосочетание «свобода совести» по своему смыслу означает «свободу внутреннего (= душевного) мира» человека, и только.
Это даже и не теория, а просто констатация факта, с которым никто не в состоянии спорить. Так как в душевную жизнь индивида невозможно прямо проникнуть никому, кроме самого индивида, то это и надо просто признать как факт, что и делается путём обозначения этого факта словосочетанием «свобода совести».
Влияние же на формирование внутреннего мира индивида происходит, конечно, в значительной степени и извне. В этом влиянии основной фактор – это мировоззренческое влияние, которое осуществляется воздействием той общественной среды, в которой индивид оказался обстоятельствами своего происхождения. Типичный пример такой среды, оказывающей определяющее влияние на формирование мировоззрения индивида – это семья. Родные индивида, естественно, являются носителями определённого религиозного мировоззрения. Его-то и перенимает индивид. Таким образом, воспитание индивида в определённом мировоззрении есть функция не государственной власти, а именно той конкретной общественной среды, к которой этот индивид принадлежит по своему происхождению. То, что индивид может, став полноправным гражданином общества, самостоятельно поменять свою мировоззренческую среду, перейти, например, в другую конфессию, дела не меняет – всё равно вопрос о мировоззрении решается именно внутри какого-то фрагмента общественной среды, а не государственной властью. Отсюда и вывод – государство и общество (точнее: различные общественные частные организации, прежде всего религиозные), имея различные функции, не должны отождествляться. Это и есть сущность принципа «отделения государства от Церкви». Совершенно очевидно, что этот принцип есть прямое логическое следствие из предыдущего принципа – принципа «свободы совести». Если индивид вправе охранять свой внутренний мир от вмешательства государственной власти и вправе вступать в добровольные общественные объединения (под которыми здесь подразумеваются именно религиозные объединения) на основании своего собственного решения (= решения своей совести), то государственной власти в этом внутреннем мире индивида делать нечего и она, поэтому, отказывается вмешиваться в религиозные вопросы своих граждан, и этот отказ и возводится в закон как «отделение государства от Церкви». Государственная власть отказывается вмешиваться не только во внутренние дела религиозных объединений, но и во внутренние дела всех вообще добровольных общественных объединений. В современных законодательствах большинства стран такое невмешательство государства во внутренние дела общественных объединений гарантируется принципом «свободы общественных союзов». Принцип «отделения государства от Церкви» в правовом отношении есть всего лишь модификация принципа «свободы общественных союзов»[146].
Неизбежными следствиями реализации принципа «отделения государства от Церкви» будет, во-первых, появление в общественной жизни различных по своему вероучению религиозных объединений, а, во-вторых, осознание необходимости налаживания между этими религиозными объединениями культурных взаимоотношений, могущих поддерживать общественный мир. Локк считал нравственной основой таких культурных межконфессиональных общественных отношений «веротерпимость». На тему «веротерпимости» им были написаны даже несколько т. н. «писем». В этих «Письмах о веротерпимости» Локк как раз и увязывает между собою «свободу религии», обусловленную отказом государственной власти вмешиваться в религиозные дела, «религиозный плюрализм» в общественной жизни, обусловленный «свободой религии», и необходимость «веротерпимости» в отношениях религиозных объединений друг к другу как непременного условия гражданского мира. В здоровом, жизнеспособном обществе различные религиозные группы и объединения вполне могут мирно друг с другом сосуществовать на основе веротерпимости.
Однако веротерпимость не может быть абсолютной. В общественной жизни не могут быть терпимы радикальные, нигилистические группировки, пусть даже внешне и прикрывающиеся псевдорелигиозными учениями, но в фактической природе которых содержится противообщественная установка, делающая их неспособными к мирному общественному сожительству[147].
Принцип веротерпимости вытекает из христианской (и вообще из традиционно-религиозной) нравственной максимы – «не делай другому того, чего не хочешь себе». Если ты не хочешь быть нетерпимым в глазах других, то не будь нетерпимым к ним. Сущность веротерпимости состоит в отсутствии нетерпимости по отношению к другим вероучениям. Веротерпимость не распространяется лишь на тех, кто сам является носителем нетерпимости.
Этика
В своих рассуждениях, относящихся к области собственно практической философии, Локк прежде всего подробно останавливается на теме «свобода». Правда, здесь рассуждения Локка имеют уж слишком замысловатый характер. Например: «Свобода есть способность задерживать или продолжать, начинать или прекращать действия (мысли и движения). Она не уничтожается тем, что воля постоянно приводится в движение каким-либо желанием, точнее – недовольством настоящими обстоятельствами, и что решение определяется суждением разума. (…) Свободны не мысль, не решение воли, а скорее личность и дух; последний может отсрочить исполнение желания и посредством своего суждения определить волю даже вопреки той или другой её наклонности. Поэтому, надо различать четыре стадии волевого процесса: желание или недовольство, размышление, суждение разума и решение. Свобода имеет свое место в начале второй стадии…»[148].
Эта замысловатость явилась следствием того, что Локк в этике перешел от собственно философского анализа (= абстрактно-логического) к психологическому анализу (= практико-рассудочному). В области же психологической логически выверенное размышление чрезвычайно трудно осуществимо, если вообще возможно. Дело в том, что реалии психической жизни при всей своей фактической несомненности и при всём своём колоссальном значении для существования человека рациональному усвоению не подвергаются. То, что чувствования (= эмоции) не рационализируются, это даже можно считать общепризнанной, тривиальной истиной, настолько очевидна её несомненность. И волевые акты, хотя бы уже по той причине, что они тесно, до неразрывности, переплетены с чувствованиями, тоже следует признать иррациональными элементами душевного содержания. Ведь волевой