Они были трезвыми и вооруженными.
Посетители испуганно жались к стенам, и каждый Л них наверняка в глубине души надеялся, что это пришли не за ним.
Ланс медленно отложил трубку в сторону и одарил ребят внимательным взглядом.
— Внушает, — сказал он. — Вы точно дверью не ошиблись?
— Мы не за тобой, — сказал ему Вине, глядя при этом на меня. — Ты далеко забрался, Джейме.
— А вы неплохо держите след, — сказал я, стараясь, чтобы мой голос не слишком дрожал. Легкость и безмятежность испарились без следа, рука лихорадочно нащу-иывала трофейный меч, спрятанный в сумку с запасной одеждой.
— Мы ждали тебя здесь, — объяснил Вине. — Логично было предположить, что ты постараешься смыться за океан. А Армор — самый большой порт на побережье.
Надо же, как все просто. А то, что мы в одно и то же время оказались в одном и том же борделе, можно списать на мое обычное невезение.
Тем временем мне удалось вытащить оружие из мешка. Винс расхохотался.
— Жалкое зрелище. У вас что, один меч на двоих? — по-интересовался он.
— Нет, — сказал Ланс. — У меня есть свой.
Он провел рукой в воздухе, и черный клинок послушно лег в его ладонь.
— Тоже внушает, — согласился Штопор. — А пользуешься им ты так же эффектно?
— Людей, которые могли бы ответить тебе на этот вопрос, в живых осталось не так уж много, — сказал Ланс. — Но у тебя есть уникальная возможность найти ответ само-стоятельно.
— Я надеюсь, что ты хорош не только в фокусах и разговорах, — сказал Штопор. — Потому что нам давно надоело убивать тех, кто и сопротивляться толком не умеет.
Ланс неторопливо встал с дивана, его движения были обманчиво ленивы. А возможно, никакого обмана тут нет, вдруг сообразил я. Может быть, это последствия того нар-котика, который он только что курил. И тогда против троих матерых убийц Империи рядом со мной встанет не самый страшный воин, которого я когда-либо видел в своей | жизни, а человек с замедленными реакциями и плохой координацией движений.
А уж сам-то я для этих людей большой опасности точна не представляю. Мне удалось убить Нила, но большей частью своей победы я обязан простому везению.
Я встал рядом с Лансом.
— Это не просто солдаты, — шепнул я. — Это — элита Империи.
— Ага, — хохотнул Штопор, услышавший мои слова. — Мы — элита. Бойтесь нас.
— Элита умирает точно так же, как и всякие другие люди, — сказал Ланс. — Мы выйдем на улицу или начнем танцы прямо здесь?
— Выйти на улицу — это было бы красиво, — согласился Штопор. — А отпустить всех людей, не замешанных в наши разборки, — это было бы благородно. Но глупо. Вдруг кто-нибудь из них позовет стражников, и те попытаются испортить наш танец?
— Некоторые люди бывают очень эксцентричны в своей самонадеянности, — несколько туманно высказался Ланс. Видимо, действие наркотика его все-таки еще не от пустило.
Штопор атаковал стремительно, одним молниеносным рывком преодолев разделяющее нас расстояние, и острие его меча сверкнуло в нескольких сантиметрах от моей груди, где было перехвачено черным лезвием Ланса.
Я рефлекторно сделал шаг назад, поднял меч, занимая оборонительную позицию, и сделал это очень вовремя как раз для того, чтобы отразить удар атаковавшего справа Кейна. Наши лезвия увело в сторону, и Кейн тут же воспо льзовался этим и двинул мне кулаком в челюсть.
Я сделал еще два шага назад, почувствовав во рту соле ный вкус крови. Кейн ухмыльнулся и взял в левую руку кинжал, до этого спокойно висевший на его поясе.
Вине же присоединился к Штопору, и они вдвоем успешно оттеснили моего спутника на середину зала, где не было мебели и ничто не мешало мастерам меча развер- нуться во всю красу. Очевидно, центр помещения был предназначен для танцев, в которых пьяные матросы могли вдоволь потискать местных прелестниц.
Но сейчас трое людей исполняли там совсем другую пляску.
Кейн ударил мечом, потом кинжалом. Я уклонился, уходя влево и судорожно пытаясь оценить свои шансы. Меч у Кейна был длиннее, чем мой. Руки у него тоже были длиннее. Плюс кинжал. Плюс боевая подготовка и многолетний опыт. По большому счету, противопоставить ему мне было нечего, и Кейн это понимал.
Он не торопился. Очевидно, у него не было никаких сомнений не только в исходе нашего поединка, но и в результате схватки его коллег с Ланселотом.
А у меня такие сомнения появились.
Я видел Ланса в деле и поначалу полагал, что шансов у его противников нет. Их было всего двое, и я считал, что ему хватит всего несколько секунд, чтобы решить исход боя в свою пользу. Именно столько времени ему потребовалось, чтобы разобраться с командой, охотящейся на мародеров в каринтийском лесу. Но с его нынешними противниками это не сработало. Они уже обменялись добрым десятком выпадов, и все трое до сих пор стояли на ногах.
Падать на пол и умирать, истекая кровью, никто и не собирался.
Кейн метнул в меня кинжал.
Это был не самый умный ход, я отбил бросок ударом меча, как меня и учили на тренировках. Но не успел я вернуть свое оружие в защитную позицию, когда стремитель-ный выпад Кейна прорвал мою зыбкую оборону, и его меч вонзился мне в левое плечо.
Это было больно.
Гораздо больнее, чем все предыдущие ощущения, которые мне доводилось испытывать в жизни. Даже когда Гаррис резал мне лицо, а стражник пинал сапогом, боль была не такой сильной.
Ничего не соображая от боли и ярости, я сделал шаг вперед как раз в тот момент, когда Кейн вытаскивал меч из раны для следующего удара, и снова напоролся на лезвие тем же местом.
Я замахнулся мечом, пытаясь ударить сверху, Кейн перехватил мое запястье свободной рукой, и на какое-то мгновение мы застыли, уставившись друг другу в глаза.
Потом я боднул его головой в лицо, мгновением позже его нога врезалась мне в живот, и мы разлетелись в разные стороны.
Я рухнул на спину, удар вышиб воздух из легких, но меч из руки я не выпустил.
Кейн в нескольких шагах от меня уже поднимался на ноги, его лицо было забрызгано кровью из разбитого носа. Что ж, хоть какой-то урон мне удалось ему причинить.
Я понимал, что встать не успею, рубанул из положения лежа, стараясь попасть по ногам. Кейн подпрыгнул, легко уходя от угрозы, и ударил сверху; я едва успел закрыться.
Удар, который я принял на свой клинок, был такой чудовищной силы, что у меня заныла правая рука. Лезвие Кейна соскользнуло по моему мечу и уперлось в эфес, замерев в считаных десятках сантиметров от моего лица. Кейн ухмыльнулся и усилил давление. Он был тяжелее, сильнее, и он был сверху. Как я ни пытался сопротивляться, лезвие его меча приближалось, и я ничего не видел, кроме режущей кромки чужого оружия, подбирающегося к моим глазам.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});