– Нам надо передать часть судов и обученную команду. Выгода несоразмерна с расходами, – распинался председатель. – Думаю, десять – двадцать грузовых судов вполне хватит.
– А куда направляется эта армия? – перебил епископ. Он переплёл пальцы перед собой. – Может быть на Кастельхольм? Умань? Или Оломоуц? Где гарантии, что эта армия не ударит по нам самим? Или не рассорит с соседями?
– Я даю слово…
– В тебе сэр Вильям, никто не сомневается, – продолжил Альберт. – Но что если ты пал жертвой обмана? Что мы знаем о нанимателе? Кто такой этот владыка Максимус? Я слышал, этим именем на материке творится немало зла!
Марий едва сдержался, чтобы не обнажить меча. Внутри разгоралась ярость. Теперь он понял, что с церковью никогда не будет мира. Они не только мешали, но и хулили вождя. Он знал, что если бы Хомут был рядом, то просто придушил бы старика. Преданность оруженосцев была абсолютной, фанатичной.
Дворяне зашумели. Одни давно оказались под епископом и выказывали согласие, другие возмущались вмешательством. Никогда прежде священники не говорили своё мнение на собрание.
– Вы предлагаете отменить сделку? – нахмурился председатель.
– Я предлагаю нейтральных наблюдателей на каждый отосланный корабль. Святых воинов из ордена меченосцев.
Марий дал знак отцу, что согласен с условиями. Старый пройдоха ещё и вызнает всё до последней капли сведений. Но это не страшно. Как только я воссоединюсь с Максимусом, сами боги не станут помехой.
– Хорошо, – согласился Вильям. Собрание было не против. Но дальше страсти только разгорались. Один из вождей встал с места и потребовал созыв ополчения.
– Эти слова как жужжание мух над трупом! – выкрикнул рыцарь. Ему было лет сорок, он пришёл на собрание в обычном панцире и при длинном мече. – Сделка, какие-то наблюдатели… У нас под носом бунт! Моя кузина Ингрид осаждена в родном замке! С каких пор усташи стали торговцами? Может, ещё опозоримся и купим наемников?
– Всему своё время, Белла! – напомнил председатель. Рыцарь только разозлился пуще прежнего. Лицо налилось красным цветом, усы топорщились в стороны.
– А когда оно будет, Вильям? Пока нас не убьют по одному на радость свеям? Тебе-то всегда будет хорошо! Ты до того освеялся, что и духа нашего больше не осталось.
Вильям замер, положив руку на меч. Белла стоял напротив. Они готовы были убить друг друга.
– Это вызов? – спокойно спросил председатель. Альберт протестующе поднял крест вверх, призывая к порядку. Дворяне вскакивали с мест, с шумом отодвигая стулья.
– Пока нет. Но если мою кузину не освободят, я первый поставлю под сомнение твоё председательство! – Белла впился взором в отца Мария. Он опасен. Раздавит как муху и не поморщится.
– Словоблудие, – скривился Вильям. – Что ты предлагаешь? Ополчение? Когда большинство наших людей в походе за морем? Кто пойдёт против луцернов?
Марий выступил вперёд. В своих роскошных доспехах он выделялся на фоне провинциальных помещиков.
– Всё что надо – это переправить тысячу-другую солдат на остров. Мой повелитель приструнит чернь в качестве знака доброй воли.
– А потом и нас? – выкрикнул кто-то. Белла нехорошо улыбался, будто примеривался куда ударить.
– За всю жизнь не слышал про добрую волю, – процедил помещик.
– Ни разу еще, ни один чужеземный солдат не ступал на свободную землю Рюгена! – патетически воскликнул епископ. Остальные подхватили, как в хоре. Из гвалта только и слышалась, что: свобода, честь, захватчики…
Вильям поднял руку, призывая к молчанию. Не сразу, но постепенно возмущение утихло.
– Тогда вторым вопросом станем созыв ополчения! Давайте, договариваться о числе солдат…
Марий почувствовал, что пришло его время: прославиться или уйти безвестным.
– Пока все соберутся, Кернау падёт! Не хотите помощи от повелителя – ваша воля! Но я сам, Марий из рода Быков, прозванный Красным, первый враг вождя мятежников, выйду в поход! Так зовёт моя честь!
Уже много позже, когда Марий седлал лошадь и с двумя телохранителями собирался покинуть город, к нему подошёл Белла с несколькими дворянами.
– Я не знаю, чего ты добиваешься, – выложил Белла. – Ты явно не такой дурак, как твои речи. И ты не в ладах с отцом, это всем известно.
– И что с того? – с вызовом спросил рыцарь. Рядом с оруженосцами он чувствовал себя уверенней.
– Я дам своих людей на помощь, хоть и не доверяю. Я говорю напрямик, как привык. Ты за независимость?
Марий задумался. По правде говоря, ему было плевать на Рюген. Сейчас главное выполнить поручение Максимуса, отплыть на Восток, захватить Радужный город и получить силу. Что будет дальше?
– Я не стану печалиться, если герцог станет платить пошлину, когда в очередной раз приедет погостить в Фехервар.
Белла ощерился и потрепал его по плечу.
– Другое дело!
Теперь все заботы были лишь о сборе отряда. Конечно, Марий ничуть не жалел о печальной судьбе осаждённых, но это был шанс прославиться. На его стороне хорошее оружие, фактор внезапности, опыт. Луцерны могли предложить только численное превосходство. Но он и не собирался с ними сражаться.
– Стоит только убить вожаков, – объяснил Марий. – Как сами разбегутся!
Глава XV
– А мне Белла только начал нравиться, – засмеялся Марий. Он и оруженосцы, наблюдали за пополнением. Вождь прислал самых последних солдат, от которых, видимо, давно собирался избавиться. Четверо грузных солдат в плохоньких, ржавых кольчугах играли в кости у костра.
– Здесь нет друзей, – заметил Бузина. – Только настоящие и будущие враги. Если пожелаете вернуться обратно – Белла может стать соперником на пути… к большему.
– К чему? – переспросил Марий.
– А чего вам хочется? Свой замок? Конюшню с породистыми скакунами? Или золота? Я вижу честолюбие. Такое желание власти, что зубы сводит. Разве я не прав?
– Меня не интересуют вещи как самоцель. А вас?
Хомут ощерился. На небритом лице это выглядело угрожающе, будто тигр ярился.
– Убийства ради убийств, – неторопливо протянул воин. Он переглянулся с братом. Бузина сузил глаза и промолчал.
Их прервал радостный выкрик одного из игроков. Один из солдат поднялся и трясал руками. Кто-то выругался.
– Они просто мусор, – пояснил Марий. – Никто и ничто. Жрать, трахаться и играть – вот их насущное. Я буду иным: справедливым до скрежета зубов, внушающим страх и искреннее восхищение. Я буду стоять, возвышаясь над стадом, а они мычать в такт моим словам.
– Но пока мы здесь одни, вдалеке от хозяина, против всех, – прервал излияния Бузина. – Ваш план, сир?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});