— Сейчас… — Прошептала Василиска.
Не знаю, откуда у неё в руке взялся фонарик, но его клацанье в тишине прозвучало, словно звук выстрела. Девушка направила луч и согнала тень с лица незнакомца.
— Блядь!
— Охуеть! — Повторил Макс и поморщился.
Мужчина. Это был мужчина. Он шевельнулся, его голова склонилась в нашу сторону и помоталась из стороны в сторону, грязно-жёлтые глаза смотрели на нас без капли разума в них. Он издал булькающий стон, из его пасти пошла кровавая пена.
Я знаю, почему я не видел его на радаре. Я вижу разумы. В его голове разума не было.
Кол. Его тело было нанизано на длинный кол, входивший в мужчину где-то снизу, и выходя за его правым плечом. Но он был всё ещё жив Ободранный, без кожи, с сочащейся по телу сукровицей. Нижняя челюсть отсутствовала, только длинный язык свисал почти до груди. Потемневший, распухший, бордовый язык вываливался прямо из горла и болтался, словно галстук. Одну из девчонок вырвало, и следом ещё одну.
— Это вообще человек?— Спросила Василиса.
— Человек. Мужчина.
— Кто-то из наших? — Снова задала она вопрос, который уже задавала, забыв и ответ, и то, что из наших пропал только Дмитрий, но это точно не он.
— Нет. Димка жив, а этот уже нет.
Она была шокирована не меньше остальных, но держалась, не вопила и не блевала, только отвела взгляд и чуть ослабила хватку на моей руке.
— Ты всё ещё утверждаешь, что они никого не будут убивать? — Тихо спросил я, не оборачиваясь, но тот, кому предназначались эти слова, меня понял.
— Это просто предупреждение. — Ответил Анатолий. —Предупреждение, чтобы мы никуда не вздумали идти.
— Как раз наоборот. Теперь я точно пойду…
— Давайте проголосуем! — Снова голос Петровича. — Я отвечаю за группу, за детей! Я здесь единственный взрослый. Но раз мы зашли в тупик, раз меня никто не слушает, нужно принять коллективное решение. Давайте проголосуем!
Его потуги выглядели жалко. Он сам это понимает? Ребят похитили, а он готов сидеть на месте, хотя кричит, что отвечает за всех головой.
— Майки! — Алина Николаевна посмотрела на меня внимательным изучающим взглядом.
— Что?
— Ты согласен?
— Мне всё равно, что вы решите. Хотите оставаться – оставайтесь. Хотите голосовать – голосуйте. Я должен найти Николь.
— Я пойду с тобой! — Васька не изменяла своему решению.
Алина тяжело вздохнула, посмотрела на остальных и сделала шаг в мою сторону, словно демонстрируя, на чьей стороне она сама.
— И мы с вами. — Снежанка подошла ближе к нам, а за ней Макс, не отставая от девушки ни на шаг.
Следом за парочкой к нам шагнули ещё две девчонки. Анатолий остался стоять один, словно от него все отвернулись.
— Вы об этом ещё пожалеете! — Нахмурился он и с опаской взглянул на полумёртвого мужчину. — Я иду с вами, но для протокола – я против!
Как будто у него есть выбор. Сам он со своей ногой никуда не денется.
Я прикрыл глаза, проверил «радар», развернулся в сторону удаляющихся от нас всё дальше и дальше точек, и двинулся в их сторону…
Первое, вернее второе предупреждение мы получили примерно через два часа. Точно такое же ободранное тело, нанизанное на кол, с вытаращенными глазами и болтающимся до груди языком. Прямо посреди тропы, по которой мы поднимались наверх. Ещё через час нашли ещё одного.
Они знали, что мы идём за ними? Вряд ли. Так быстро ободрать шкуру с живого человека и нанизать его на кол… Это вряд ли. Значит, это просто на всякий случай. Не кисло так, на всякий случай ободрать несколько человек и развесить их по пути. И Петрович говорит, что наших отпустят через пару дней? Так же, как отпустили этих бедолаг?
Часачерез четыре, когда ободрыши на кольях перестали попадаться нам на пути, мы вышли на открытую площадку. Судя по её виду, она частенько использовалась для отдыха, и мы сделали небольшой привал.
Я снова коснулся Взора и с удивлением уставился на свой «радар». Точек впереди стало гораздо больше, никак не меньше сотни. Говорить своим, или путь пока побудут в неведении? Петрович точно включит свою пластинку, снова начнёт ныть и уговаривать вернуться.
Странно, почему они не оставляют никого в дозоре? Никто за нами не следит, не контролирует наше передвижение. Никаких посторонних точек поблизости с нами на моём «радаре» не было за всё время. Они настолько уверены в своих силах, или в тех посланиях, развешенных по дороге на кольях? Хотя, чего им бояться? Школьников, которые пошли в поход и потеряли почти половину своей группы? Да уж, действительно…
— Они больше не двигаются. — Сказал я, открыв глаза и увидев заинтересованный, направленный на меня взгляд Алины Николаевны.
— Откуда ты знаешь? — Осторожна спросила учительница.
— Знаю! Сейчас они достигли места, в которое направлялись.
— Или у них привал, как у нас.
— Нет. Не привал.
— Откуда такая уверенность?
— Там не только те, которые были у нас в «гостях». Там ещё люди. Много людей.