Такой риск присутствовал, хотя и был достаточно невелик.
Две минуты.
Логан поерзал, устраиваясь поудобнее и фиксируя себя в кресле пилота, конструкция которого подразумевала, что им будут пользоваться как люди в скафандрах (в ходе ведения боя), так и без них (в походном режиме).
Конечно, если бы он был один, все было бы куда проще. Он бы уже давно содрал с себя шлем и бросился в бой, а Джесс валялся бы в шлюзовой камере скаута со свернутой шеей… Но сейчас от Логана зависели и другие люди, поэтому он не мог позволить себе просто уничтожить Би-рейдер и героически умереть.
Нужно думать и о том, что будет дальше.
Одна минута.
Логан положил руки на шлем, готовясь одним движением открыть защелки и отбросить эту кастрюлю в сторону. Шестьдесят секунд… вряд ли они на что-то могли повлиять, вряд ли последние молекулы вируса до сих пор плавают во внутренней атмосфере корабля. Скорее, это была такая условность, но гедд попросил выждать два полных цикла, и Логан решил последовать его рекомендациям.
Может, они все и умрут, но никто не сможет обвинить Логана в том, что он поторопился и тем самым сорвал операцию. Хотя, если они все умрут, об этом, в общем-то, никто и не узнает.
Сорок секунд.
По законам всемирного свинства вот где-то сейчас и должен появиться палящий во все стороны Би-рейдер. Чтобы перед досадным поражением и смертью Логан осознал, что ему не хватило всего пары мгновений. Что он вроде бы все правильно рассчитал, и ошибся на самую малость, которой в итоге и не хватило.
Двадцать секунд.
— Готовность к старту, — сказал Логан по внутренней связи.
Конечно, он помнил правильные команды, такое он не мог забыть в принципе, но подозревал, что большая часть команды крейсера даже никогда не слышала об их существовании. Примы, конечно, чисто теоретически могли владеть терминологией, но и они вряд ли сообразят…
Би-рейдер пока так и не проявился.
Ноль.
Логан одним движением содрал с себя шлем, затем быстрым и привычным жестом вогнал кабель в разъем пилота, и лишь после этого услышал голос Джесса.
— Можно.
И это было последнее слово, которое услышал Логан перед тем, как стать кораблем.
Все его органы чувств обострились. Он ощущал крейсер, как продолжение своего собственного тела, большое, сильное, смертоносное.
Командная рубка исчезла, борта корабля растворились в космосе. Теперь он воспринимал информацию напрямую, теперь он мог управлять кораблем, не глядя на мониторы и не сжимая пальцы на джойстиках.
Он отстыковал крейсер от верфей, дал малую тягу вперед и сразу же подал энергию в щиты, хотя в старые времена делать это было категорически запрещено. Силовая завеса искорежила часть стыковочного механизма, возможно, досталось и скауту, на котором они прилетели, но сейчас это не имело значения.
Логан дал тяги, уходя от верфей и бросая корабль на высокую орбиту, и почти сразу же обнаружил Би-рейдер, заходящий с темной стороны планеты. Оборудование автоматически переключилось в боевой режим, рисуя вектора и графики, подсвечивая тактическую информацию, сообщая Логану скорость и направление движения врага, а также подсчитывая вероятность его поражения выстрелом главного калибра.
Восемьдесят шесть процентов.
Конечно, можно было пойти на сближение и увеличить свои шансы, но Логан решил, что и это не так уж плохо, а тут ведь такая логика — чем дольше ты тянешь, тем больше риск, что враг выстрелит первым.
И Логан тянуть не стал.
Глава 24
Крейсер Федерации — универсальная боевая машина, отсюда вытекают все его достоинства, и, разумеется, присущие всем универсальным штуковинам недостатки. Он прекрасно летает, ловко маневрирует, мощно стреляет и надёжно защищается, но только в том случае, если эти процессы никак не пересекаются. Стоит смешать хотя бы два, то и летает он сравнительно неплохо, и маневрирует с небольшой задержкой, и стреляет хотя и точно, но процентов на тридцать слабее, чем в конструкции пушек заложено.
Штука в том, что до столкновения с Доминатом никто и не думал, что эти процессы когда-либо придется совмещать. До большой войны основной задачей, которую решали ВКС Федерации, было усмирения колоний, а для этого, как правило, ни маневрировать, ни стрелять, ни, тем более, обороняться совершенно не требовалось. Эскадре крейсеров достаточно было вывеситься в локальном пространстве планеты, и все волнения сразу же сходили на нет. Потому что собственный военный флот колониям держать было запрещено — да и не было ресурсов для его создания — а орбитальная оборона существовала исключительно для галочки и тягаться с боевым флотом столичной системы не могла даже в мечтах самых рьяных фанатиков. Любой современный крейсер (вроде того, которым сейчас управлял Логан) в одиночку мог запросто разрушить несколько сегментов сферы орбитальной защиты, отработать по поверхности (вплоть до уничтожения континента) и спокойно уйти на высокую орбиту, где его уже вообще ничем не достанешь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Теоретически, конечно, потому что в те времена в колониях не водилось безумцев, готовых проверить эту теорию практикой.
Большая война с геддами внесла коррективы в военную доктрину Федерации, но все же, за редкими исключениями вроде Бойни Номер Два, требования к крейсерам пересматривать не требовалось. Несмотря на то, что классы кораблей космофлота позаимствовали свои названия из истории Земли, бои в космосе отнюдь не напоминали морские сражения с постоянными маневрами и артиллерийскими дуэлями, которые могли затянуться на несколько часов.
Здесь все решалось за пару удачных выстрелов. В идеале — за один.
Если в твой корабль попали и он не был уничтожен одним этим ударом, значит, он будет уничтожен вторым, и у тебя остается совсем немного времени, которого хватит только на то, чтобы добежать до спасательной капсулы, пока ходовой реактор не пошел вразнос. И скорее всего, ты этого сделать не успеешь.
Маневры имеют смысл только тогда, когда обе стороны выставляют на поле десятки, а то и сотни кораблей, как это произошло в Бойне Номер Два, и тогда схватки двух ганфайтеров превращается в быстрые шахматы, где в конечном итоге все решит не скорость реакции, а математика.
Но такие случаи достаточно редки. Собственно говоря, Бойня Номер Два и была единственным таким случаем, за все то время, что Логан провел в Рейде Ярости, никаких масштабных, даже относительно масштабных, столкновений в открытом космосе не было.
Продавливание орбитальной обороны — было, и не один раз, бомбардировки планет — были, самоубийственные атаки, приводящие к чудовищным взрывам на дне гравитационных колодцев — были, была даже одна драка в астероидном поясе, где корабли человечества выискивали остатки защитников Доминанта, засевшие на обломках естественного спутника. Но в открытом космосе геддам драться уже было нечем. Максимум, на что они были способны, это нападать на одиночные корабли Федерации из засад.
В одну из которых когда-то и угодил корабль полковника Клеймора.
Разумеется, Логан об этом знал. Разумеется, он никому об этом не рассказывал, потому что… Зачем штатским вообще об этом знать? В его понимании они все были штатскими: и Чоу, и даже местные примы, опоздавшие на войну. Логан был последним солдатом человечества, по крайней мере, на этом рубеже, и все зависело только от него одного.
И он собирался сделать все сам.
Разумеется, он попал первым же выстрелом. Промахнуться в такой ситуации невозможно, ведь на самом деле ты лишь отдаешь приказ, а стреляет автоматика, точнейший в мире — во всех мирах — компьютер, у которого и быстродействие получше твоего, да и считает он в разы быстрее.
Подсвеченное в тактическом дисплее зеленым защитное поле Би-рейдера окрасилось в оранжевые цвета — знак перегрузки и пробыло таким несколько долей секунды — целую вечность. После чего несколько раз мигнуло и исчезло. Би-рейдер остался без щитов.
Накопители главного калибра стремительно (в режиме реального времени, и в то же время крайне медленно для восприятия подключенного к кораблю пилота) наполнялись энергией.