— Я хочу, чтобы ты меня отпустил. — Она понизила голос, чтобы люди, находившиеся поблизости, не могли ее услышать.
— Я вовсе не собираюсь тебя отпускать, когда бы то ни было, — ответил Аполлон.
Артемида театрально вздохнула.
— Не вмешивайся! — приказал Аполлон сестре. — Ты понятия не имеешь, что значит любить.
— Любить? Ох, прошу тебя! Я обычный человек, но я не слабоумная, — рассердилась Памела. — Что бы там ни думала твоя сестра.
Она бросила яростный взгляд на Артемиду, а та в ответ скривила губы. Памела снова посмотрела в глаза Аполлону. Они уже не были стеклянными от потрясения. В них пылал гнев.
— Как ты вообще можешь утверждать, что любишь меня? Ты прикидывался кем-то другим. Ты использовал меня как объект для наблюдения. И я даже подозреваю, что ты навел на меня какие-то мерзкие чары!
Несколько человек оглянулись и удивленно посмотрели на них.
— Позволь мне объяснить, — сказал Аполлон. Памела покачала головой, но бог света коснулся ее щеки.
И она замерла.
— Прошу, — шепнул он, в ужасе замечая, что, когда он дотронулся до нее, в ее глазах гнев внезапно сменился страхом. — Ты должна. Я уже говорил тебе, что не хочу расставаться с тобой. А я никогда не нарушаю клятв.
Его рука скользнула от щеки Памелы к золотой монете, по-прежнему висевшей на шее девушки.
— Я обещал защищать тебя. Тебе незачем меня бояться.
— Простите, сэр… — К ним подошел служащий казино. Боюсь, мне придется попросить вас надеть рубашку.
— Мы здесь лишь потому, что идем в мой номер, — сказала Памела, подталкивая Аполлона к гостиничному лифту.
— Столько суматохи из-за маленького кусочка обнаженной плоти, — недоуменно произнесла Артемида, идя вслед за братом.
— Я хочу, чтобы мне объяснили все, — сказала Памела, когда они очутились в лифте.
— Так и будет, — заверил Аполлон, беря Памелу за руку.
— Но это будет так скучно, — пробормотала Охотница.
— А ты бы помолчала, — разом сказали Аполлон и Памела.
Глава двадцать вторая
— Так ты утверждаешь, что все это просто-напросто результат каких-то чар, подействовавших по ошибке, и ничего больше?
Памела сидела в кресле в гостиной своего номера. Артемида возлежала на софе, а Аполлон, которому, похоже, не сиделось на месте, постоянно расхаживал взад-вперед перед панорамным окном.
— Ну, чисто технически это не чары. Это особый ритуал. Очень древний и очень могущественный. Как и сказал Аполлон, просто невозможно было предположить, что все необходимые для его завершения элементы соединятся так, как они соединились…
— Невозможно, если не учитывать, что к этому приложил руку Бахус. Должно быть, он управлял событиями, — закончил за сестру Аполлон.
— Управлял… что ж, точное слово. — По взгляду Памелы было слишком очевидно, что думает она совсем не о ритуале.
— Нет! Не так, как тебе показалось. Нашими чувствами никто не манипулировал, он воздействовал лишь на события, которые и свели нас вместе.
— Ты лгал мне, — сказала Памела.
— Я не лгал. Я действительно целитель и музыкант.
— Вообще-то он главный целитель и главный музыкант Древнего мира, — вставила Артемида.
Памела вдруг нервно вздохнула.
— Моя нога! Ты что-то сделал с моей лодыжкой в ту ночь, под дождем!
— Она была сломана. Я просто вылечил ее.
Памела уставилась на Аполлона так, словно у него внезапно выросли рога и копыта.
— А тот джекпот в игровом автомате? — спросила она.
— Тебе так хотелось купить ту сумочку… а мне было приятно исполнить твое желание.
Памеле подумалось, что в этот момент он улыбнулся так, что стал похож на мальчишку, чья рука застряла в банке с печеньем. Ей захотелось улыбнуться в ответ — он ведь казался таким обычным. Но тут же она вспомнила, как чувствовала себя, когда ее тело судорожно сжималось, превращаясь в нечто непонятное… и ее решимость окрепла. И следующий вопрос стер с лица Аполлона мальчишескую улыбку.
— А секс? Какую именно магию ты использовал, чтобы заставить меня лечь с тобой в постель?
— Никакой, — резко ответил он. — Я ухаживал за тобой не как бог света Аполлон. Я добивался тебя и занимался с тобой любовью как Фебус, обычный мужчина, как все другие.
Памела фыркнула.
— Ой, умоляю! Я ведь тоже там была. И все было совсем не так, как с обычным мужчиной. И это вообще на меня не похоже — прыгать в постель, едва познакомившись с кем-то в выходные. Ты должен был что-то сделать со мной.
Аполлон перестал шагать вдоль окна и подошел к ее креслу.
— Я не использовал свою силу бессмертного, чтобы соблазнить тебя, а то, что мы испытали, вовсе не развлечение в выходные.
Во рту у Памелы пересохло от близости Аполлона.
— Ты снова это делаешь, — заявила она. — Я хочу, чтобы ты прекратил!
Мальчишеская улыбка вернулась на лицо бога света.
— Сладкая Памела, сейчас я просто не могу пользоваться силой! Как уже выяснила моя сестра, когда портал закрыт, мы отрезаны от источника наших бессмертных сил. И пока не настанут вечерние сумерки пятницы, я не могу дотянуться до твоего сердца иначе, нежели любой смертный мужчина.
— А если уж тебе хочется позлиться на кого-нибудь за то, что тебя зачаровали, так злись на меня, — сказала Артемида, рассматривая свои ногти. — Это я впрыснула немножко магии в вечернее шоу, в котором выступала. И еще я добавила во вчерашний ужин чуть-чуть магии соблазна.
— И зачем ты это сделала? — спросила Памела.
— Мы ведь уже рассказали тебе о ритуале. И пока Аполлон не удовлетворил тайное желание твоего сердца, я была связана с тобой. — Богиня смахнула с лица упавшую на глаза золотую прядь волос. — А я ужасно устала от этих цепей. Ты нуждалась в том, чтобы тебя слегка подтолкнули, — и тогда бы ты поняла, что Аполлон и есть твоя заветная мечта. Вот я и подтолкнула. Благодарение девяти музам, это сработало.
— Ты не слишком-то добра, да? — сказала Памела, глядя на богиню.
Артемида, похоже, не увидела в ее вопросе ничего обидного.
— Добра? С какой стати мне быть доброй?
Зазвонил гостиничный телефон. Неодобрительно покачивая головой, Памела ответила.
— Памела, это помощник мистера Фоста, Джеймс, — услышала она мужской голос.
— О да… Привет, Джеймс.
Сердце Памелы упало. Уже ведь наступило утро понедельника… И предполагалось, что сегодня она начнет работу, именно этим утром. А она вообще забыла и о работе, и о мистере Э.Д. Фосте…
— Я хотел напомнить, что Роберт на машине будет ждать вас у входа во «Дворец Цезаря» ровно через тридцать минут.