— Конечно нет. Как я могу ревновать вас, если влюблена в другого?
— Кого бы ты предпочла увидеть целующим эту хорошенькую продавщицу — меня или Тейлора?
— Я уже привыкла видеть, как вы целуетесь с самыми разными женщинами. Странно, что вы не используете это в качестве условия для приема новых членов в профсоюз: «Если хорошенькая женщина хочет быть принята в профсоюз, она должна поцеловаться с профессором Монтгомери».
Он рассмеялся и отодвинулся от нее, позволяя спуститься вниз. Попав в магазин, Аманда забыла о всех мужчинах мира. Ей не приходилось бывать в магазинах с четырнадцати лет, с момента приезда Тейлора. Она была так загружена занятиями, что уже не обращала внимания на одежду, которую подбирал для нее Тейлор — простые платья, закрывавшие ее тело с ног до головы. Но теперь перед ней висели открытые платья из самых замечательных тканей — шелка, атласа, кружев.
Она обернулась и посмотрела на Хэнка.
— Вперед, — скомандовал он, забавляясь ее растерянностью. — Перемерь все. Купим, что захочешь.
— Пошлите счет моему отцу, — сказала она, прежде чем прикоснуться к великолепному платью из голубого атласа.
— Я сам за все заплачу, — тихо сказал Хэнк хозяйке. Идея купить что-нибудь, что будет касаться кожи Аманды, очень привлекала его.
— И присоедините к платью вот это, — добавил он, указывая на белье из розового шелка с атласными вставками.
Аманда мерила платье за платьем, демонстрируя каждое Хэнку. Она не могла объяснить, как он это делает, но благодаря ему она чувствовала себя самой красивой женщиной в мире. Она выбрала пять платьев, тут же надев то, что висело в витрине. Хэнк донес пакеты до машины.
— Как я выгляжу? — спросила она. Начинало темнеть, и особенно темно было в том месте, где Хэнк оставил машину. — То есть, если бы вы были мужчиной, а я — женщиной, просто женщиной, не знакомой вам, вы бы заинтересовались… Ну, вы бы подумали, что я выгляжу привлекательно?
Хэнк швырнул свертки на пассажирское сиденье машины, схватил Аманду за руку и потащил ее в самую темноту, под деревья, стоявшие неподалеку.
— Аманда, — нежно произнес он, — если бы ты была моей, я бы так восхищался твоей красотой, что…
Он поднял ее руку к своим губам и нежно куснул ладонь у основания среднего пальца. Это был не поцелуй, Хэнк словно хотел проникнуть сквозь кожу Аманды. Он двигался от пальцев к середине ладони, продолжая покусывать руку. Вскоре она чувствовала его губы и зубы на запястье, затем все выше и выше, на внутренней стороне локтя, где он остановился, чтобы поцеловать самые нежные участки ее кожи.
Голова Аманды запрокинулась, глаза закрылись, она подставляла поцелуям Хэнка обнаженные плечи. Он целовал ее плечи, затем спустился по правой руке к ладони и начал покусывать кончики пальцев.
— Аманда, — произнес он. Два ее пальца все еще были у него во рту, и она чувствовала его язык, зубы, горячую влагу внутри рта.
— Да, — ответила она, и это «да» относилось ко всему, чего бы он ни попросил.
— Вот что бы я сделал, если бы ты была моей.
Аманда смотрела на него и даже в темноте смогла разглядеть, как раздуваются его ноздри, как пылают страстью его глаза. Зачарованная, как кобра флейтой, она смотрела, как Хэнк погружает ее пальцы в глубину рта. Ее тело начало пробуждаться, но когда она уже была готова сама наброситься на него, Хэнк отпустил ее руку.
— Пошли, поедим чего-нибудь, — сказал он и повел Аманду к машине.
Она села, разместив свертки на коленях.
По дороге в ресторан Хэнк молчал. Он понимал, что играет с огнем, но не мог остановиться. Он знал, что может увести Аманду у Дрисколла. Но это будет несправедливо по отношению ко всем ним. Под прекрасной оболочкой Аманды все еще таилась порядочная маленькая леди. Эта женщина не могла принадлежать ему, какой бы желанной она ни была.
Аманда думала почти об этом тоже. Он был бедняком, бунтарем, и она не могла быть с ним. Когда он не прикасался к ней, она помнила, кто он такой. Он был мужчиной, с которым можно флиртовать, но не тем мужчиной, которого может полюбить женщина. Если же она полюбит его, ее ждет ужасное будущее.
Она постаралась не думать об этом, пока смотрела, как Хэнк ведет машину и его профиль вырисовывается при свете луны и уличных фонарей. Но она видела его сильные руки на руле, видела, как он переключает ручную передачу. Она видела, как двигаются мускулы на его ноге, когда она нажимает педаль газа.
Хэнк взглянул на нее, заметил голод в ее глазах, и здравый смысл покинул его. Он положил правую руку на колено Аманды и почувствовал шелк.
— Ты когда-нибудь носила чулки другого цвета?
— Тейлор утверждает, что это самый подходящий для леди цвет. Хэнк рассмеялся:
— Он или дурак, или знаток.
"Не знаю, кто именно», — подумала Аманда.
Тихий ресторанчик находился на самой окраине. Остановив машину, Хэнк несколько мгновений смотрел на Аманду. Она поняла, что он собирается сказать нечто серьезное, и прикрыла ладонью его рот.
— Пусть все идет, как идет, — тихо произнесла она, после чего опустила руку. — А как жених помогает невесте выбраться из машины?
Он улыбнулся ей. Похоже, она знала правила игры, и то, что происходило между ними, все еще оставалось игрой.
— Сначала он целует ее.
— Да? — сказала Аманда и подставила щеку.
Хэнк провел по ее лицу кончиками пальцев. С каждым днем ее прическа становилась все проще и естественней.
— А может, и не целует. Аманду очень мало дразнили в жизни, и никогда ее не поддразнивал мужчина.
— Ах ты! — выдохнула она, а когда Хэнк, защищаясь, поднял руки, набросилась на него, роняя пакеты на пол. Она колотила его, а Хэнк заслонялся руками, не позволяя наиболее соблазнительным частям ее тела касаться его.
— Сдаюсь, сдаюсь! — кричал он. — Я поцелую тебя.
— Нет, потому что я этого не позволю, — надменно заявила Аманда, выходя из машины.
Хэнк захлопнул дверцу со своей стороны, схватил Аманду и закружил ее в своих объятиях.
— Отвергаешь меня, несчастная? — прорычал он, подражая злодею из фильма, который они смотрели. — Отдайся мне, не то я вышвырну твою старушку-мать на снег.
— Но, сэр, — отвечала она, отвернувшись. — Снаружи страшный мороз!
— Тогда — в пустыню. Без капли воды. Итак, несчастная, будешь ли ты моей?
Аманда стукнула Хэнка, вырвалась и побежала.
— Никогда в жизни!
Хэнк поймал ее через несколько шагов и прижал к себе спиной.
— Ты нужна мне вся — твои глаза, губы, грудь. Я хочу целовать тебя, заботиться о тебе, любить тебя всю ночь.
Аманда перестала вырываться и повернулась к нему лицом.
— Тогда — к черту героя, я выбираю тебя, злодей.
Она поцеловала его, прижимаясь всем телом, чувствуя, как нарастает его возбуждение.