Читать интересную книгу Промышленникъ - Алексей Кулаков

Двадцати четырехлетний сиятельный князь империи, очень богатый и успешный оружейный магнат, набирающий известность меценат и просветитель, изобретатель и покровитель многих наук… А заодно прагматичный и осторожный убийца с явными задатками маньяка международного уровня — этот человек осторожно отложил в сторону прочитанную почти до конца укладку, оставив у себя на коленях одну небольшую фотокарточку. Повертел ее, на два раза прочитал надпись на обороте, сделанную резким и угловатым юношеским подчерком Гурьяна. И опять замер, разглядывая застывшее черно-белое мгновение. Цветущая женщина лет тридцати на вид, одетая дорого и с несомненным вкусом, держала у себя на коленях пухлощекого ребенка. Его и ее дочь.

— Ну здравствуй, Александра…

Глава 11

— Дави его!

Чпок-чпок-чпок!

— Слева, слева заходи!

Чпок-чпок-чпок-чпуф!

— Убит!

— Держим центр!!!

Чуть меньше десятка подростков на полном серьезе воевали друг с другом, стреляли и получали пули в ответ, перекатывались и ползали в пыли, временами со всего маху плюхаясь в заботливо организованные лужи. Непривычно-пятнистая зеленая униформа, на которой даже и грязь-то не сразу можно было заметить, странное оружие, еще более странные маски на лице… Абсолютно не мешавшие грозным бойцам в процессе военных действий орать так, что им с легкостью удавалось перекрывать звук собственных выстрелов.

— Добивай его!

— Обходим!

— Отходим!

— Даави-ии!!!

Самое же интересное, что подобное действо почти никого не волновало. Троица жилистых мужчин, спокойно глядящая на то, как одна группа подростков методично и с отменной сноровкой выдавливает вторую на самый край обороняемых ими укреплений. Ну или не укреплений, а арены, состоящей из полусотни небольших деревянных щитов, вкопанных в глинистую землю без малейшего порядка. Глядели, время от времени что-то коротко обсуждали, но вмешиваться даже и не собирались. Еще один мужчина, находящийся поблизости, вообще гораздо больше внимания уделял разобранному для чистки пистолету, нежели новоявленным "гладиаторам". Все — на этом список возможных зрителей заканчивался.

— Наша взяла!

Несколько мгновений тишины только подчеркнули важность момента. Затем ее нарушил слаженный вопль трех подростковых глоток, охрипших и дающих время от времени "петуха", зато компенсирующих недостаток мощи звонкой пронзительностью. Еще двое из той же команды довольно улыбались — хотя их и "убили" в бою, на общий результат это не повлияло. Другая пятерка вместо крика снимала маски, расстроено поглядывая друг на друга и молча вкушая горечь поражения.

— Ура!

Один из трех мужчин махнул рукой, даже и не подумав вставать. Тем не менее, его команду поняли:

— Стройся! Оружие разрядить! К осмотру.

Следующую команду тоже не потребовалось уточнять — недавние противники дружно развернулись в сторону выхода с полигона, и демонстрируя неплохие зачатки строевой подготовки, потопали в отведенную специально для них оружейку. Все, кроме предводителей команд — эти торопливым шагом поспешили к одинокому мужчине, как раз закончившему холить и лелеять оружейную сталь.

— Разрешите получить замечания!

Князь слегка кивнул, одновременно нажимая на предохранитель, отчего затвор Рокота звучно щелкнул, снимаясь с задержки.

— Савелий. В общем и целом неплохо.

Сын начальницы швейного цеха прямо на глазах стал выше. Примерно сантиметра на три — больше вытянуться и надуть грудь у него не получилось, хотя малолетний командир и старался.

— Но против клубной команды маловато будет. Не видно четкого взаимодействия, увлекаетесь в атаке.

Савва заметно "сдулся" и загрустил. Команда фабричной школы, которую он возглавлял, вовсю соперничала с командой поселкового клуба. А те, в свою очередь, изо всех сил старались превзойти команду ребят-"старшаков" из фабричного училища. Всегда. Везде. Во всем! Уж больно заманчив был приз. Да и восхищение в глазах знакомых и незнакомых девчонок не последнее дело…

— Все понял? Тогда иди, капитан.

Лидер школьных отличников (а других в команду и не допускали) потрусил за уже скрывшимися с глаз подчиненными-друзьями. Сегодня они в очередной раз разберут свои ошибки, клятвенно пообещают подтянуться-исправиться (причем и в самом деле будут стараться) и в очередной раз помечтают — как оно все будет, если они выиграют соревнования. Нет! Не если. КОГДА выиграют! И при всем честном народе получат полтысячи призовых на команду, по комплекту особой формы с правом постоянного ношения и специальный нагрудный эмалевый знак. Чтобы каждый видел — победитель идет! А еще ходили упорные слухи, что если команде-победителю удастся задавить противника, что называется "всухую", то есть без "убитых" со своей стороны — таким счастливчикам светит поездка в святые земли. Иерусалим, Афон, церковь Гроба Господня… От таких перспектив лихорадило уже и родителей.

— Ну а теперь вы, Михаил.

Великий князь империи, член августейшей семьи, и прочая, и прочая и прочая — его императорское высочество Михаил Александрович недовольно нахмурился и соизволил сурово шмыгнуть носом.

— Расскажите мне про свои ошибки.

Капитан проигравшей команды едва заметно покраснел, и непроизвольно стиснул рукоять своего оружия, что тоже не осталось незамеченным.

— Плохая тактика.

— Правильно.

— Нет взаимодействия.

— Правильно.

— Никуда не годная команда.

Александр изогнул бровь.

— Поясните?

— Первый плохо стреляет, второй и третий номера наоборот — слишком частят, а четвертый постоянно делает вид, что плохо понимает мои приказы. А еще он бережет левую руку.

— Хм, пожалуй, вы правы — Иосиф только недавно приехал в Сестрорецк из Тифлисской губернии, и еще не совсем хорошо говорит по-русски. Да и на полигоне всего второй раз. А рука?.. Семь лет назад он попал под фаэтон, который покалечил ему левую руку и ногу. Нога восстановилась полностью, а вот на руку недавно пришлось делать операцию.

Видно было, что у великого князя прямо вертится на губах вопрос — вот почему же у противников команда как команда, а ему вечно дают каких-то неумех и чуть ли не калек? Не спросил. Вместо этого огласил (с некоторым усилием, но все же) последнюю причину недавнего разгрома.

— Я плохой командир.

— Правильно.

Михаил в разговоре проявлял отменную выдержку, вот только пальцы на рукоятке пистолета-пневматики стискивались все сильнее, а предательская краснота стала проявляться и на ушах.

— Ну что же, вы явно прогрессируете. Раньше вы НЕ командовали вообще. Затем делали это кое-как, то есть практически никак. Теперь же вы делаете это плохо. Далее. Вы стали четко понимать собственные ошибки — поверьте, это дорогого стоит.

Подросток покраснел еще чуть-чуть сильнее, и слегка отвел взгляд. При этом вполне умело делая вид, что его ну совсем-совсем не затронула похвала князя. Единственного, кто говорил с ним без скидок на титул и возраст. Одного из немногих, кто мог сказать неприятные вещи так, что даже и обиды не возникало. И опять-таки — единственного, способного не только рассказать о тысяче интереснейших вещей, но и доходчиво ответить на такое же количество вопросов.

— Сегодня вы потерпели очередное поражение. Не великий князь, не его императорское высочество — именно вы, Михаил Романов. Цените и помните это чувство, оно делает вас сильнее. И сделает слаще победу, когда таковая придет — ведь победите именно вы, а не ваши титулы и положение.

Глянув куда-то за спину собеседнику, гостеприимный хозяин коротко кивнул.

— Скоро тут будет ваша свита, Михаил.

Страдальчески поморщившись, сын императора тут же стал снимать с себя тренировочную амуницию — ох уж эти сопровождающие, вечно они мешаются и не дают вдосталь поболтать! Внезапно он замер, и с интересом спросил:

— А я уже могу справиться с кем-нибудь из конвойных атаманцев? Пистолетом?

— Да вы и раньше могли это сделать — сильно сомневаюсь, что они ждут нападения именно с вашей стороны.

Непроизвольно хихикнув (чего стесняться, коли вокруг все свои), Михаил сбросил на руки подошедших наблюдателей тонкую кожаную кирасу. Вслед за ней снялась защита ног, наручи, шлем-маска и стрелковые перчатки. Последним, и с явной неохотой, он расстался со своей пневматикой — особым оружием для тактических игр, внешне очень похожим на пистолет-карабин Кнут. Всех различий — чуть меньше весом и размером, да баллон сжатого воздуха в рукоятке. Ну и начинка, естественно. А так все один к одному — и количество желатиновых шариков с масляной краской внутри узкой длинной обоймы совпадало с количеством остроносых патронов в штатной обойме старшего брата, и кобура с такой же легкостью превращалась в приставной приклад.