В этот момент рассказа Элиза прижалась к щеке Кремона и прошептала ему на ухо:
– Я должна у тебя попросить прощения…
– За что?
– За то, что три первых месяца не заботилась о нашей дочери и даже сомневалась в правомочности ее появления на свет. Прости меня!..
– Ты совершенно не виновата. Просто так сложились обстоятельства…
– Нет! Ты должен даровать мне прощение!
– Хорошо, я тебя прощаю! – Он поглаживал ее спину и плечи, чувствуя у себя на щеке и на шее горячие слезы. – Хотя я сам порядочно виноват…
– Теперь слушай дальше, – уже успокоенная принцесса продолжила рассказ.
Дальше началась война, в которой Дарина Вторая объединилась с многочисленными придворными против собственной дочери. Больше двух месяцев продолжалась непримиримая конфронтация, звучали крики и велось самое разнообразное психологическое давление. Именно в эти месяцы три главных советника были впервые за долгие годы безупречного служения удалены от двора за подстрекательство, противление короне и пагубное влияние на молодую наследницу.
Потом прошел экватор беременности, ее прерывание могло грозить смертью самой женщине, и грозовая обстановка стала разряжаться. Еще два месяца основные защитники пробыли в изгнании, но потом трезвомыслящая королева отыскала в действиях нового архивариуса мелкие приписки и лишние, ничем не оправданные расходы. Финансы и делопроизводство – это все! Поэтому Ламье Пугающий первым вернулся на свое законное и заслуженное место. Потом вернулся во дворец и Фелис Райне, потому как замещающий его человек ничего толком не делал для государства, а занимался лишь придумыванием новой лести для венценосной повелительницы. Дарина Вторая и тут не оказалась падка на медные трубы. Как она сама заявила: «Все хорошо в меру, даже лесть. А ведь мне так приятно поругаться было с герцогом Райне!..»
Ну а уже асдижона Лазана королева так вообще упрашивала вернуться на свой прежний пост, в триумвират самых близких советников. А тот еще и кочевряжился, выдавая в ответ такие угрозы: «Ничего, вот родится Стефани, подрастет и всем отомстит за дедушку Брига!» Вернулся он во дворец буднично, без шума и апломба, словно никогда из него и не уходил.
Но именно вместе с ним во дворец на постоянное место жительства перебралась и его племянница. Сильвия первой и родила, а через три недели родилась Стефани. Здоровой родилась, красивой и без малейших изъянов на тельце. Чем сразу оборвала последние разговоры о себе как о неведомой зверушке. Детей разместили в одной детской, матери спали в соседних комнатах. Вот тут уже близость детей стала проявляться все больше и больше. Стоило кроватки чуть отодвинуть друг от друга, как младенцы плакали словно оглашенные и не хотели есть. Стоило одному поперхнуться молоком или закашляться, как другой тут же замирал с открытыми глазами и дышать переставал, словно прислушивался. Если вдруг мать Стефани с кем-то поблизости начинала ругаться или испытывала боль, девочка плакала, а братик дружно поддерживал ее ревом. И наоборот, стоило королеве, к примеру, обидеть Сильвию неосторожным словцом, как Сандрю хныкал, а его сестричка возмущенно и требовательно орала.
Ну а на ложных похоронах детки показали себя во всей красе. Кого надо заверили, что их папочка жив; кого надо узнали; кого надо позлили своим смехом; а кого надо порадовали своими умильными играми. Да и дальняя дорога на них не сказалась совершенно. Даже создавалось впечатление, что они рады перемещениям и новым ощущениям при этом.
– Ну это понятно, от кого у них такая наследственность, – ворчала пригревшаяся на груди у Кремона Элиза. – Наверное, те еще будут путешественники, и я даже рада, что наследница престола не имеет права по закону покидать Спегото.
– Но ты ведь выезжала!
– Такой повод бывает раз в две тысячи лет.
– И, кстати, наша дочь вся в тебя. Ты ведь тоже куда только не мчалась и в какие только пещеры не влезала. До сих пор жалею, что согласился тогда тебя взять в экспедицию по поиску Утерянного Пути…
– Попробовал бы не взять! – нахохлилась принцесса. – Я бы тебе такое устроила!.. Да и Стефани тогда бы не было…
Она опять затихла, ничем больше не напоминая о своей роковой славе, надменности и ершистости. Простая женщина, мягкая, податливая и пушистая, очень довольная, что ее мужчина наконец-то рядом с ней, и все, совершенно все ему простившая.
Наверное, по этой причине Невменяемому надоело сидеть в кресле. Он встал и понес Элизу Майве на кровать. Вспоминая при этом, как она ему нравилась раньше, и остро чувствуя, как нравится до сих пор. И никто не мог помешать их уединению…
Глава 21
Многогранное лечение
Утром Кремон навестил детей, пообщался с родственниками, повидался с Сильвией и с ее величеством, но никто у него даже намеком не поинтересовался, где пропадала всю ночь наследная принцесса и где она находится сейчас. То ли все прекрасно знали, то ли проявляли полное житейское равнодушие к подобным событиям. Словно молодая мать еженощно проводит личное время неизвестно где.
На самом же деле Элиза банально не выспалась и выпросила для себя еще два часа утреннего сна. Но к обещанному сроку, за пару часов до обеда, появилась в королевском дворце, отыскала «пациента» и поспешно повела его по знакомому маршруту в подвалы со словами:
– Матушка просила управиться за час. И приказала, чтобы мы, кроме как к Источнику, никуда больше не совались. Пусть даже вокруг нас бродят целые стаи Невидимых Сторожей…
– А я думал, что установленное на берегу чучело прежнего Сторожа постоянно радует твою матушку притоком денег в казну.
– Ну чего скрывать, конечно, радует! Но она прекрасно понимает: пока чучело одно – поток любопытных к нему не иссякнет никогда, но если там появится хотя бы второй экземпляр, то денег за просмотр станет вдвое меньше.
– Неоспоримо…
– Поэтому… больной! – они уже прошли последний пост охраны и усаживались на тележку, которая по длинному тоннелю доставляла пассажиров к озеру Печали. – Никакого нарушения режима лечения! Слушаться меня и выполнять все предписания. Придерживай корзинки!
Естественно, что живительную воду следовало забирать с собой при каждом посещении Источника. Вот и сейчас они взяли две внушительные корзины с флягами, которые были прикрыты махровыми полотенцами.
Доехали быстро, подошли к берегу – и воды озера расступились. Затем парочка направилась по открывшемуся дну, и Кремону уже в третий раз повезло любоваться водяными стенами, которые, переливаясь аквамарином, величественно и грозно нависали над ними, образуя узкое ущелье. И он не удержался от сожаления:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});