Что, собственно, произошло с арестом Ходорковского и отставкой Волошина? А то, что мы поняли: все нити управляемой демократии перешли к новой команде, людям, которых кто-то назвал «погоновожатыми». До недавнего времени казалось, что президент стоит над схваткой, что ему для равновесия нужны две стороны — либералы и государственники. Теперь стало ясно, что это не так, по крайней мере в данный момент. И выбор его очевиден. Новые назначения в администрации президента не должны создавать иллюзии.
Управляемая демократия — вещь нестабильная. Она все время эволюционирует в сторону одной из более устойчивых форм правления — или к авторитаризму, опирающемуся на бюрократию, или к реальной демократии, опирающейся на рыночную экономику, частный бизнес и гражданское общество. Третьего не дано.
Когда-то управляемая демократия была шагом вперед от хаоса и соблазна государственных переворотов. Но сегодня ее возможности исчерпаны: далее либо шаги к полицейскому государству, в которое мы после событий вокруг ЮКОСа уже очевидно влезли, либо к реальной демократии.
Порядок для свободных людей
Для России эта развилка имеет решающее значение: конкурентоспособными в постиндустриальном обществе могут быть только страны, населенные свободными людьми. Другие будут прозябать и завидовать, искать на стороне виновников своих несчастий. Им с охотой станут помогать «погоновожатые», тем более что на этой почве хорошо воспринимаются идеи национальной безопасности, укрепляющие их власть.
Демократия как порядок для свободных людей — единственная альтернатива. Но в России с ней трудно. Сторонники управляемой демократии не без оснований указывают на незрелость народа; на то, что он может выбрать кого угодно; что он не хочет вести себя социально ответственно; что он слишком беден, чтобы ценить демократические ценности.
Все так. Но ведь если не давать ему — шаг за шагом — возможностей делать свободный выбор и быть ответственным за свои действия, то он всегда будет таким неготовым. Или вы хотите сказать, что это врожденная особенность нашего народа, что он такой по натуре и с ним ничего не поделаешь? Что это не признак социальной отсталости, феодально-советских пережитков, которые могут быть изжиты только социальной практикой? Тогда вы, ребята, просто лицемерно обманываете сограждан в интересах властей предержащих.
Требуется политическая организация
Итак, нужна демократия. Это сегодня уже не красивое слово, а жизненная потребность для страны. Но она должна опираться на какие-то социальные и политические силы, которые стали бы за демократию бороться. А что же наши демократы? Увы, они в жалком состоянии. Активных людей очень мало. Демократы сегодня могут рассчитывать на голоса не более 20 % россиян. А собирают еще намного меньше, потому что их потенциальные избиратели хуже всех приходят на выборы и больше других поражены индивидуализмом и социальным нигилизмом. И еще потому, что они расколоты и бесконечно грызутся друг с другом. В прошлую избирательную кампанию теледебаты Явлинского и Чубайса были самыми интересными. Но сейчас они напоминают бой гладиаторов, которых науськивают друг на друга силы, не умеющие так интеллектуально спорить, но держащие власть и не намеренные делиться ею ни под каким видом.
Что касается социальных сил, то они уже есть. В этом отличие этапа протодемократии, когда людей объединяла только сила протеста, а не материального интереса, от нынешнего. В начале 1990-х годов реформаторы во власти не случайно потворствовали концентрации капиталов — им нужна была хоть какая-то опора в маргинализированном обществе. Сейчас такие силы появились. Это крупный бизнес, пример Ходорковского тому подтверждение. Это также средний и малый бизнес, хоть и придавленные бюрократией, но набирающие силу. Не случайно в эти месяцы впервые совместно выступили и РСПП, и «Деловая Россия», и «ОПОРА». Это также интеллигенция, всегда ценившая свободу; это квалифицированные наемные работники, на которых все выше спрос на рынке труда. Это часть чиновников, которые вкусили от творческого труда по реформированию великой страны. Это весь средний класс, по разным оценкам, уже составляющий 15–20 % населения.
Но эти силы нуждаются в политической организации, способной отстаивать демократию. Бизнес имеет средства, но не может прямо заниматься политикой. Он боится угроз власти (сейчас особенно), да это и не его дело. Другие силы образуют так называемые «дисперсные» группы, т. е. рассеянные, с трудом поддающиеся организации. Для них, по сути, открыта одна основная форма участия в политике — голосование на выборах. Отсюда спрос на политические партии, выражающие интересы этих сил.
Лучше, чтобы была одна сильная и авторитетная партия, способная консолидировать сторонников демократии, а затем умножить их число до большинства населения; способная для начала стать реальной оппозицией авторитарно-бюрократическим силам, которые ныне приходят к власти. Ноу нас исторически сложились две демократические партии: одна из них делала реформы, другая образовала демократическую оппозицию. В 1990-х годах их противостояние, вероятно, было неизбежно и полезно. Но сейчас, когда даже управляемая демократия заканчивается и сменяется более жестким режимом, ситуация меняется в корне. Их разборки между собой становятся просто смешными. Требование единых действий исходит не только от демократических и социальных сил, чьи интересы эти партии объективно должны представлять. Оно диктуется исторической ответственностью. Или они перестанут дрожать перед административным ресурсом, перестанут угождать власти в расчете, что им позволят существовать, займут принципиальные позиции и в ключевых вопросах будут действовать заодно. Или они еще повлачат жалкое существование, и их съедят власти. А на этом месте придется создавать новую партию свободы и демократии, но — упустив время и дав еще больше укрепиться политическим противникам.
Лучше с честью жить
Есть такая опасность: спеть «врагу не сдается наш гордый „Варяг“» и погибнуть с честью. Но мне кажется, что именно сейчас в общественных настроениях начался перелом. Многие из тех, кто вчера боялся, сегодня почувствовали, что не хотят возвращаться в мрачную атмосферу всеобщего страха. Они захотели воспротивиться. Одна радиослушательница «Эха Москвы» сказала: «Мне наплевать на олигархов, но меня возмущает произвол властей. Я поэтому больше не буду голосовать за Путина».
Искусство политика, как и полководца, состоит в том, чтобы почувствовать момент, когда из обороны надо переходить в наступление. Да, риски высоки. Но так бывает всегда, когда речь идет о качественных сдвигах. И сейчас, я думаю, время пришло.
Что делать? Нужны немедленные действия, единые и конкретные. Пусть СПС и «Яблоко» не объединяются, на это сейчас нет времени.
Предлагаю организовать съезд всех демократических сил, всех институтов гражданского общества и образовать на нем Комитет действий в защиту демократии.
От имени съезда обратиться ко всем избирателям с призывом голосовать за демократические партии на парламентских выборах. Пусть каждая из них заявит: если ты не хочешь голосовать за СПС, голосуй за «Яблоко», если не хочешь за «Яблоко» — голосуй за СПС.
Объявить о выдвижении на президентских выборах единого кандидата от демократических сил.
Предложить всем оппозиционным партиям договориться о совместном контроле над проведением выборов.
Можно еще много чего предложить. Но, боюсь, не в характере российских демократов предпринимать что-то реальное. В основном все слова. Однако слова уже не действуют. Нужны поступки. Фукидид говорил: нет счастья без свободы, нет свободы без мужества и отваги.
Давайте, ребята-демократы. Выходите строиться!
Волны от ЮКОСа
Ситуация с ЮКОСом, крупнейшей российской нефтяной компанией, возникшая еще 2 июля сего года, скоро полтора месяца как держит в напряжении бизнес-элиту и политические круги России. Подозреваю, что инициаторы этой акции ожидали ощутимой реакции на нее и рассчитывали, что для достижения успеха необходимо проявить выдержку, не уступать, а, напротив, усилить нажим. Они это и делают. Заложники сидят под стражей, и суд не выпустил их, несмотря на сетования президента и премьер-министра. Проводятся все новые обыски, выдвигаются все новые обвинения. Кроме того, распространяются слухи о намерении атаковать другие крупные компании — Сибнефть, Алроса, РАО «ЕЭС России», «Русский алюминий». Хотя, возможно, это только слухи, чтобы прикрыть наступление на главный объект нападения — ЮКОС.
Я не хочу здесь обсуждать состоятельность обвинений, это дело суда. Более того, убежден, что нет практически ни одной сколько-нибудь заметной российской компании, у которой не было бы «скелетов в шкафу» и которую нельзя было бы при желании засудить. Это понятно: в ходе приватизации, проводившейся высокими темпами, чтобы исключить возврат к власти коммунистов, при слабом государстве; при колоссальных пробелах в законодательстве, только формировавшемся с учетом требований рыночной экономики, — иначе и быть не могло.