Читать интересную книгу Галки - Кен Фоллетт

— Сначала Диана и Мод, давайте скорей! Потом Джелли и Грета, чуть помедленнее.

С испуганным видом они выскочили из машины. Рыцарь пожал им руки, пожелал удачи и уехал, направляясь к полю, где оставалась часть контейнеров. Флик и Руби не спеша вышли из переулка.

Первые шаги в небольшом городе всегда бывают самыми трудными. Флик казалось, что все встречные догадываются, кто она такая, словно у нее на спине написано «Британский агент! Застрели ее!». Но люди спокойно шли мимо, не обращая на нее внимания, и когда они благополучно миновали жандарма и двух немецких офицеров, ее пульс стал возвращаться к норме.

Она все еще ощущала некоторую неловкость. Всю жизнь она вела респектабельный образ жизни и была приучена считать полицейских своими друзьями.

— Не нравится мне находиться по другую сторону закона, — по-французски пробормотала она Руби. — Как будто я сделала что-то плохое.

Руби тихо засмеялась.

— Я к этому привыкла, — сказала она. — Полицейские всегда были моими врагами.

Флик внезапно вспомнила, что еще во вторник Руби сидела в тюрьме за убийство. Эти четыре дня оказались очень долгими.

Они подошли к стоявшему на вершине холма кафедральному собору, и при виде этого шедевра французской средневековой архитектуры Флик охватило глубокое волнение. Эта церковь не была похожа ни на какую другую. Флик с острой тоской вспомнила мирные дни, когда она могла спокойно потратить пару часов на осмотр собора.

Они спустились к вокзалу — современному каменному зданию того же цвета, что и собор, — и вошли в квадратный зал, отделанный желтовато-коричневым мрамором. У билетной кассы стояла очередь. Это был хороший признак — это означало, что местные надеются на скорый приход поезда. Грета и Джелли стояли в очереди, но нигде не было видно Дианы и Мод, которые должны были дожидаться на платформе.

Над очередью виднелся плакат, изображавший головореза с пистолетом, со Сталиным на заднем плане. Надпись гласила:

ОНИ УБИВАЮТ,

прикрываясь

НАШИМ ФЛАГОМ

Видимо, это обо мне, подумала Флик.

Билеты они купили без всяких инцидентов. По пути к платформе они должны были миновать гестаповский КПП, и сердце Флик забилось чаще. Грета и Джелли стояли в очереди перед ней. Это была их первая встреча с врагом, и Флик молилась о том, чтобы они смогли справиться с волнением. Диана и Мод должны были уже пройти.

Грета разговаривала с гестаповцами по-немецки. Флик хорошо слышала, как она излагает заготовленную легенду.

— Я знаю майора Реммера, — сказал один из гестаповцев, сержант. — Он инженер?

— Нет, он служит в разведке, — ответила Грета. Она выглядела совершенно спокойно, и Флик решила, что привычка выдавать себя за другого, видимо, стала ее второй натурой.

— Должно быть, вы любите соборы, — продолжал словоохотливый гестаповец. — В этой дыре больше нечего смотреть.

— Да.

Взяв документы Джелли, он заговорил с ней по-французски:

— Вы всюду ездите с фрау Реммер?

— Да, она очень добра ко мне, — ответила Джелли. Услышав, что ее голос дрожит, Флик поняла, что она испугана.

— А вы видели дворец епископа? — спросил сержант. — Там есть что посмотреть.

— Да, видели, — по-французски ответила Грета. — Очень впечатляюще.

Сержант смотрел на Джелли, ожидая ее ответа. Сначала она как будто была совершенно ошарашена, но потом сказала:

— Жена епископа была очень любезна.

У Флик сердце ушло в пятки. Джелли хоть и прекрасно говорила по-французски, но ничего не знала о загранице. Она даже не представляла, что священники могут иметь жен только в англиканской церкви. Но Франция была католической страной, где священники обязаны хранить безбрачие. Джелли выдала себя при первой же проверке.

И что теперь? Принадлежащий Флик пистолет-пулемет «стэн» с каркасным прикладом лежал у нее в чемодане, разобранный на три части, но в поношенной плечевой кобуре находился ее личный автоматический «браунинг». Флик незаметно расстегнула кобуру, а Руби опустила правую руку в карман плаща, где лежал пистолет.

— Жена? — сказал сержант Джелли. — Какая жена?

Джелли выглядела немного сконфуженной.

— Вы француженка? — спросил он.

— Конечно.

Грета поспешно включилась в разговор.

— Не жена, домохозяйка, — сказала она по-французски. Это все объясняло — «жена» по-французски «фам», а «домохозяйка» — «фам де менаж».

— Ну конечно, я имела в виду домохозяйку, — поняв, что допустила ошибку, сказала Джелли.

Флик затаила дыхание.

Еще немного поколебавшись, сержант пожал плечами и вернул документы.

— Надеюсь, вам не придется долго ждать поезда, — сказал он, вновь перейдя на немецкий.

Грета и Джелли прошли, а Флик позволила себе снова вздохнуть.

Когда они с Руби подошли к началу очереди и уже должны были передать гестаповцам свои документы, там вдруг появились двое французских жандармов в форме. Подойдя к КПП, они коротко отсалютовали немцам, но не предъявили документов. Сержант кивнул и сказал:

— Проходите.

«Если бы я отвечала здесь за вопросы безопасности, — подумала Флик, — я бы закрутила гайки — любой может выдать себя за полицейского. Однако немцы питают явное пристрастие к людям в форме — отчасти именно поэтому их страну захватили психопаты».

Теперь наступила ее очередь объясняться с гестапо.

— Вы кузины? — спросил сержант, переводя взгляд с нее на Руби и обратно.

— Не слишком похожи? — весело сказала Флик, хотя настроение у нее было вовсе не веселым. На самом деле сходства между ними не было никакого — у Флик светлые волосы, зеленые глаза и светлая кожа, у Руби темные волосы и черные глаза.

— Она похожа на цыганку, — грубо сказал гестаповец.

Флик изобразила возмущение.

— Ни в коем случае! — сказала она и, объясняя цвет кожи Руби, добавила: — Ее мать, жена моего дяди, приехала сюда из Неаполя.

Пожав плечами, он обратился к Руби:

— Как умерли ваши родители?

— Диверсанты подорвали поезд, в котором они ехали.

— Сопротивление?

— Да.

— Мои соболезнования, барышня. Это просто звери. — Он вернул документы.

— Спасибо, — сказала Руби. Флик только кивнула, и они прошли дальше.

Это было нелегко. «Если так пойдет дальше, сердце у меня не выдержит», — подумала Флик.

Диана и Мод находились в баре. Через окно Флик видела, что они пьют шампанское. Это ее разозлило — выданные УСО тысячефранковые купюры предназначались вовсе не для этого. Кроме того, Диана должна понимать, что ясный ум может понадобиться ей в любую секунду. Но сейчас Флик ничего не могла с этим поделать.

Грета и Джелли сидели на скамейке. Джелли казалась пристыженной — несомненно, потому, что ее жизнь только что спас человек, которого она считала иностранным извращенцем. Флик гадала, изменится ли теперь ее отношение к Грете.

Найдя другую скамейку чуть в стороне, Флик и Руби уселись и стали ждать поезд.

Постепенно на платформе скапливалось все больше и больше народа. Здесь были люди в костюмах, похожие на направляющихся по делам в Париж юристов или местных чиновников, относительно хорошо одетые француженки и немного немцев в форме. Галки, располагавшие деньгами и поддельными продуктовыми карточками, могли покупать в баре пэн нуар и эрзац-кофе.

Поезд прибыл только в одиннадцать часов. Вагоны были переполнены, сошли очень немногие, так что Флик и Руби пришлось стоять, как и Грете с Джелли. Диана и Мод, однако, ухитрились найти свободные места в шестиместном купе с двумя женщинами среднего возраста и двумя жандармами.

Флик беспокоили эти жандармы, так что она устроилась прямо возле купе так, чтобы иметь возможность за ними наблюдать. К счастью, беспокойная ночь в сочетании с выпитым на станции шампанским заставили Диану и Мод заснуть сразу же, как только поезд тронулся с места.

Поезд не спеша тащился по полям и лесам. Через час две француженки вышли, и Флик с Руби поспешно заняли освободившиеся места. Впрочем, Флик почти сразу пожалела об этом поступке — жандармы с удовольствием воспользовались возможностью поболтать с девушками-попутчицами.

Их звали Кристиан и Жан-Мари, обоим на вид было лет двадцать с небольшим. Кристиан — красавчик с вьющимися черными волосами и карими глазами, у Жана-Мари было хитрое, какое-то лисье лицо со светлыми усами. Разговорчивый Кристиан занимал на своей скамейке среднее место, Руби сидела рядом с ним. Флик сидела на противоположной скамейке рядом с Мод, которая спала на плече Дианы.

По их словам, жандармы ехали в Париж, чтобы привезти оттуда преступника. К войне это не имело никакого отношения — преступник был местным жителем, убившим жену и пасынка и сбежавшим в Париж; там его задержали флики, городские полицейские, и он во всем сознался. Жандармы должны были доставить его на суд в Шартр. Словно в доказательство того, что он не врет, Кристиан продемонстрировал Флик наручники, которые должен был надеть на преступника.