— Прав ты, — согласился с ним Эмерхад. — Далеко мы были друг от друга все это время, и разными были дела наши.
— Прошу у тебя помощи, как у родича и друга, — сказал ему Гасхааль. — В награду за эту помощь я причащу тебя к силе, которую обрету через несколько часов. Сила эта — все волшебство Эссенлера.
— Отчего, — спросил его Эмерхад, — обладая столь великой силой, ты в одиночку не расправишься со всеми своими врагами?
— Велика и их магия, — отвечал Гасхааль. — И хотя не смогут они придти на мой Остров прежде, чем я овладею драгоценным сердцем Эссенлера, все же я опасаюсь, что, захватив это сердце, не успею за короткое время узнать все его скрытые волшебные свойства. Но если ты будешь со мной, этого не произойдет, потому что нет Лорда, который бы Управлял лучше, чем я, как нет Лорда, который бы мог Постигнуть что-либо быстрее и лучше, чем ты.
— Хорошо, — сказал ему Эмерхад. — Я помогу тебе. Но прежде мне нужно собрать кое-какие инструменты, которые помогут мне в скорых исчисленьях волшебства. Не менее часа потребуется мне для поиска этих инструментов.
— Сейчас все дороги на мой Остров закрыты, — сказал ему Гасхааль. — Когда будешь готов, позови меня посредством волшебного зеркала, и я открою для тебя двери зеркал.
На том они распрощались. Но Гасхааль не знал, что давно уже его родич живет в Рассветных Землях, во владениях Джордмонда-Законника. К Джордмонду пришел Эмерхад, когда стало ясно, что Гасхааль забыл о нем и более не желает с ним знаться. И теперь не захотел Господин Знаков платить Гасхаалю верностью — за обман, и предательством Законнику — за его гостеприимство. Пришел он к Джордмонду и рассказал ему все.
— Нам необходимо как можно скорее проникнуть на его Остров, — сказал Эмерхаду Законник. — Следует собрать прочих Лордов и попробовать воспользоваться тем зеркалом, которое он откроет для тебя.
— Вряд ли Повелитель Ворон позволит кому-либо, кроме меня, войти в это зеркало, — возразил Эмерхад. — Даже если скрыть моих спутников чарами, Гасхааль мигом раскусит нашу уловку и сомкнет двери зеркал перед нами. Нет, лучше поступим по-другому. Я перейду на его Остров один и попробую обмануть его. Если мой обман удастся, Остров будет исторгнут из магической сути Эссенлера и все пути, ведущие к нему, снова будут открыты.
Так и решено было поступить.
И вот, по прошествии часа, Эмерхад переправился в замок Повелителя Ворон. Крепко сжал его руку Гасхааль и сказал так:
— Я рад твоему прибытию, родич.
Улыбнулся ему Господин Знаков и молвил:
— Сегодня каждый из нас получит то, чего достоин.
Гасхааль проводил прибывшего в свои заклинательные покои и оттуда показал ему трепещущую, блистающую сердцевину Эссенлера, к которой продвигался Остров.
— Как только мой Остров совместится с центральным сиянием, форма которого, благодаря усилиям Алгарсэна, стала чем-то напоминать огромный бриллиант, мы заберем себе его силу и разделим ее между собой.
— Мне нужно обойти твой Остров, — сказал ему Эмерхад.
Они вышли из замка и, миновав лес, подошли к северному краю острова. Там Эмерхад снял с пояса девять черных дисков, и бросил первый из них на землю. На северо-западном краю он бросил второй, на западном — третий, на юго-западном — четвертый, на южном — пятый, и так далее, пока не вернулся туда, откуда начал.
— Зачем ты это делаешь? — Спросил его Гасхааль.
— Таково волшебство, которое я собираюсь применить для изучения драгоценного сердца Эссенлера, — отвечал ему Эмерхад.
Восемь дисков были установлены на восьми направлениях, девятый же Эмерхад забрал с собой в замок.
— Теперь мне потребуются два волшебных зеркала, — сказал он Повелителю Ворон.
Когда Повелитель Ворон дал ему требуемое, поставил Эмерхад зеркала вплотную друг к другу, совместив между собой их непрозрачные стороны. Затем он вложил девятый диск в правое зеркало, а изъял его из левого, пронеся диск сквозь стекло с такой легкостью, будто бы не стекло это было, а распахнутое окно. Хотел Гасхааль спросить его, для чего он это делает, но не успел, потому что в тот же миг тяжело вздрогнул весь Остров. Оглянувшись к окну, Гасхааль увидел, как входит его Остров в огромные волшебные ворота, имеющие вид зеркала; когда же, спустя мгновение, миновали они эти ворота, Гасхааль увидел, что сияние жизненных артерий Эссенлера сменилось сумраком, который простирается между мирами, а сам Вороний Остров отдален от Эссенлера на весьма большое расстояние.
— Что это значит? — Спросил он Эмерхада.
— Не знаю, — отвечал тот. — Возможно, заклятие, которое я создавал, подействовало неправильно из-за того, что мы находились вблизи магического центра целого мира, а мне еще ни разу не случалось создавать заклинания в местах такого рода, и мне неизвестны их свойства.
— Тебя не спасет эта ложь, — сказал Гасхааль и призвал свою Силу.
Но Господин Знаков стал читать эту Силу и раскладывать ее на составляющие элементы, которые можно обозначить простыми символами, и Гасхааль почувствовал, что теряет власть над собой. Тогда кликнул он своих ворон и велел тем напасть на Эмерхада. Распахнулись все двери и окна, и стаи черных птиц обрушились на Господина Знаков и повалили его на пол, погребя своими телами. И повелел Гасхааль птицам выколоть глаза Эмерхада.
— Ни одной строки, ни одного знака не прочтешь ты больше, — сказал Повелитель Ворон своему родичу.
— Однако это не спасет тебя от гнева Келесайна и прочих Лордов, которые скоро будут на твоем Острове, — отвечал ему слепец.
— Для чего ты предал меня? — Спросил его Гасхааль. — Что пообещали они тебе за твое предательство? Ведь много больше ты приобрел бы от союза со мной.
— Хотя мы и одного рода, — сказал ему Эмерхад. — Прежде ты забывал об этом и вспоминал только тогда, когда нуждался в моей помощи. Кроме того, ты желаешь разрушить многое для того, чтобы взять малое: ты готов перечеркнуть судьбу целого мира для того, чтобы умножить собственное колдовское могущество. А это не кажется мне достойным поступком. Не нужен мне такой родич, как ты.
Сказал ему Гасхааль:
— И мне такой родич, как ты, не нужен.
В это мгновение слепец вспомнил о еще одном оружии, которым уже пользовался сегодня и над которым по-прежнему был властен. Призвал он к себе девять дисков и приказал им напасть на Гасхааля. Приобрели тогда диски облики девяти черных демонов и со всех сторон устремились к Повелителю Ворон. Знал Повелитель Ворон, что неуничтожимы эти диски: были они сделаны из камней Старого Колодца, где сгорает и гибнет все Сущее, а ведь то, что сгорело, не может сгореть вновь. Приказал он воронам встать на пути тех дисков и своими телами задерживать их, и верные его подданные выполнили это приказание. Поднялась тогда огромная птичья стая, и заполонила своими телами все пространство Острова, и все помещения в комнатах. И пока демоны-диски продирались сквозь это месиво, которое стремилось отбросить их от своего хозяина, Гасхааль предавался размышлениям о том, как же можно было бы остановить их, ибо, хотя и медленно, но неуклонно приближались к нему демоны Эмерхада.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});