Читать интересную книгу Наследник дракона - Роберт Черрит

— Об этом никто и не говорит, — откликнулся Теодор. — Но ты не можешь не признать, что Координатор должен быть смещен.

Констанция была застигнута врасплох. Годы и годы ее приучали к тому, что в беседе между благородными людьми ни в коем случае нельзя напрямую высказывать заветные мысли. Для всякого содержания должна быть выбрана приемлемая форма. Если поступать вопреки общепринятым правилам, можно скатиться в варварство. Пройдя через ужасы войны, Теодор, должно быть, огрубел, забыл о приличиях. Решил, что может напрямую рубить правду-матку.

Констанция вздохнула, тоже глянула на небо. Оно было огромно, прекрасно, весомо. Дальний горизонт ясен и волнист. Лес изумрудной шерсткой покрывает дальние пределы, оторачивает редкие, обнажившие скалы вершины. В западной стороне край небосвода заметно наливался тускловатой, слабо мерцающей позолотой. Там висели два облачка. Знаки судьбы, как сказано в одном из древних хокку… Они могут растаять или же напьются влаги, раздобреют, примут сизый свет и, когда пробьет час, прольются на землю благодатным дождем.

Возможно, он прав. Теодор не мальчик и отлично понимает меру ответственности за свои слова. В таких делах лишние церемонии только во вред. Лучше сразу и определенно.

— Ты много потрудился во славу Дракона… — Она не могла сразу избавиться от придворных оборотов, они сами собой попадали на язык. Ну и пусть!.. — Теперь ты должен вступить в бой и спасти его сердце.

— Так тому и быть! — кивнул Теодор. — Это терзает мне душу, но чему быть, того не миновать.

XXXVII

Ицуми Шоин

Шандабар

Авано

Военный округ Бенджамен

Синдикат Дракона

10 января 3030 года

Крепкие деревянные ворота были приоткрыты, и Дечан Фрезер со своим спутником свободно прошли во внутренний двор монастыря. До сих пор шли таились — с той самой минуты, как добрались до города. Держались затененной стороны улиц, двигались не спеша — ушки на макушке, — впереди Дечан, за ним его товарищ.

Ночь выдалась ясная, морозная. Залитый призрачным светом двор, великий монастырский колокол посреди двора, крыши покрыты инеем. Все вокруг поблескивает, посверкивает, отливает серебром…

Дечан глянул на спутника и от удивления встряхнул головой. Словно разом сменились не только декорации к этому таинственному путешествию, но и сам главный герой внезапно обрел иную сущность, возродился в новом облике. Как только вошли на залитый лунным светом двор, его товарищ расправил плечи, зашагал уверенно, словно это были его владения. Даже как-то подрос… Теперь он вел Дечана — направился к темнеющему в глубине двора низкому каменному зданию, решительно свернул за угол и двинулся вдоль ряда деревянных дверей. Остановился напротив одной из них, кивнул Дечану. Тот приблизился и коротко постучал.

Никакого ответа.

Дечан обернулся. Спутник кивнул, и Дечан стукнул еще раз. За дверью раздались шорохи, ясно послышалось шорканье ног, наконец, створка приоткрылась, и оттуда выглянула женщина в халате. Голова ее было обрита наголо, как и подобает буддийской монахине.

— Дзёкан Томико Тацухара? — спросил Дечан. Женщина оглядела его. Дечан в этот момент почувствовал смятение и стыд. Разве достойно самурая являться к благородной даме таким неряхой! Он подтянулся, словно на смотре, встал по стойке «смирно». Досадно, что никак нельзя спрятать залатанный плащ. Помнится, он спорол яркую эмблему полка Волчьих Драгун, где недавно служил, и нашил на это место заплату. Теперь это черное неровное пятно заставило его покраснеть.

Женщина вдосталь нагляделась на Дечана и перевела взгляд на его спутника. За него Дечану стало неудобно вдвойне. Латы потертые, побитые. На голове шлем, закрывающий лицо. Явился в буддийский монастырь с оружием. Хотя бы прикрыл кобуры с пистолетами.

— Меня зовут Аншин. — Женщина неожиданно представилась и низко поклонилась, словно разбудившие се люди — старшие, а она — младшая. — Прошу простить, но больше нет никакой Томико Тацухары. Мой хозяин Минобу отправился на свидание с предками.

Она замерла в ожидании. Понятно, что теперь нарушившие ее покой нежданные гости должны назвать себя, однако спутник Дечана и не думал представляться. Дечан последовал его примеру. Так они простояли добрую пару минут. Чем дальше, тем сильнее Дечан испытывал раздражение. Все это путешествие он теперь рассматривал как неумную шутку либо как издевательство над памятью ушедших. Какие-то непонятные восточные обязательства, страшные дары, которые нельзя вручать в руки. Их только можно демонстрировать.

Молчание становилось нестерпимым.

— А я вас знаю, — неожиданно сказала женщина. — Вы…

Она не успела договорить, мужчина в броне прервал ее.

— Я теперь тоже не тот, кто был когда-то, — сказал он. Голос его из-за стенок шлема звучал глухо, с каким-то металлическим звоном. — Я доставил вам дар.

Неожиданно заурчало холодильное устройство, встроенное в металлический сундучок, который он держал в правой руке. Мужчина свободной рукой перехватил его и, нажав на скрытую кнопку, откинул переднюю стенку. Зеленоватый свет упал на каменные плиты, стену дома, на подол халата Аншин. Внутри лежала отрезанная голова. Глаза полузакрыты — казалось, она исподволь посматривает на присутствующих. Удивленное выражение застыло на воскового цвета лице.

— Это голова Грега Самсонова. Он один из тех, кто заманил в ловушку и погубил вашего мужа, — сказал спутник Дечана. — Имею честь сообщить вам эту новость.

— Зачем! — Женщина была испугана. — Я не хочу ничего знать об этом!

Она уже не казалась безмятежной, ее голос дрожал.

— Пошлите ее отцу Минобу. Старик оценит ваш дар.

Мужчина наклонился и закрыл ящик. Как только угас зеленый цвет, женщина с прежним спокойствием попросила:

— Я обрела здесь покой. Пожалуйста, больше не беспокойте меня.

— Как вам угодно, — откликнулся мужчина в доспехах и поклонился.

Дечан поклонился тоже — у него это вышло несколько неуклюже. Не хватало практики. Женщина также простилась с ними.

Мужчины повернулись и направились в сторону ворот. Уже возле самого выхода Дечан услышал, как позади скрипнула дверь. Теперь никто не услышит ее рыданий, с некоторой тоской подумал он. Никто не увидит слез…

XXXVIII

Парк Небесного покоя

Нъюбери

Диерон

Диеронский военный округ

Синдикат Дракона

30 сентября 3030 года

Теодор издали следил за женщиной, заглянувшей в этот уголок парка и не спеша по извилистой дорожке направившейся в тенистый тупик, где между бетонных скамеек расставлены столы для игры в шоги и кое-где зонты с расписными полотнищами. Солнечный зайчик, мелькнувший в дальних кустах, известил принца, что женщина пришла одна. Заранее оговоренным жестом Теодор дал знать Фухито, чтобы тот был наготове, а сам вышел навстречу маленькой, очень симпатичной гостье.

— Охайо, регент.

— Доброе утро, принц Теодор. Пожалуйста, не обращайте внимания на мой ранг, называйте просто Шарилар.

— Как вам угодно, — поклонился принц. — Мне по душе подобная простота. И благоразумие. Будет неловко и опасно, если кто-то вздумает нас подслушать.

— Позвольте мне, в свою очередь, попросить вас называть меня Теодор. Это обычное дело среди солдат на фронте, там не до формальностей.

Принц пригласил гостью присесть на одну из скамеек, стоящих поблизости. Пока она устраивалась, он пододвинул к скамье стол на одной ноге, установил зонт, сам сел напротив. Поверхность стола украшена черными и красными шашечками. Как шахматная доска… Теодор достал плоскую коробку и высыпал на столешницу квадратные пластинки из слоновой кости. На каждой из них был вырезан тот или иной иероглиф.

— Не желаете партию в шоги, пока не подойдет ваша госпожа?

Шарилар отрицательно покачала головой. Теодор пожал плечами и собрал пластины в коробочку.

— Возможно, вы желаете просветить меня по поводу предстоящего визита? — спросил он.

Шарилар настороженно посмотрела на принца, постучала пальцами по столу, однако Теодор внутренним чутьем догадался, что она не так взволнована, как старается это представить. Зачем тогда эта комедия?

На память пришли советы мудрого Тацухары-сенсея. Старик досконально разбирался во всех внутренних побуждениях, которые управляют поступками человека. Для него не было тайной скрытое в бессознательном. Оригинальные черты характера не могли поставить его в тупик. Насчет человеческой души он был всеведущ, хотя всегда решительно отрицал за собой подобное многознание. Просто мне, нередко говаривал он маленькому Теодору, пока не встретился человек, который оказался бы для меня загадкой, но это вовсе не значит, что таких людей на свете нет.

Умение владеть хара — вот что он ставил во главу угла. Владеющий собой многое видит, еще больше различает, к тому же у него всегда найдется время, чтобы верно рассудить. Порой Теодору хотелось поспорить с мудрым стариком, но при нынешнем стечении обстоятельств это было невозможно. Чем дальше, тем глубже он начинал осознавать, что в короткие минуты смертельной опасности или в часы отдыха не старый Тацухара и не прежние учителя заговаривают с ним — это он сам беседует со своей душой, успокаивая или возбуждая хара.