с другой стороны насыпи. А сваренный из стальных профилей стенд, отдачей скрутило так, что его решили не восстанавливать, а сдать в металлолом.
Военные чрезвычайно возбудились, и для них пришлось повторять эксперимент, только на этот раз лафет сделали такой, что из него, наверное, можно было выстрелить по Луне, загнав в фундамент десять тонн бетона, и стальных свай.
Ну и конечно дистанционное управление, благодаря которому в прошлый раз никто не пострадал.
С молодецким уханием, установка запустила один за другим три шара, в бетонную стену толщиной в пять метров, продела в ней аккуратные круглые дырки, и пройдя через насыпь, разлетелись в брызги ударившись об пачку бронелистов.
Третий снаряд почти развалил кучу железа, поэтому стрельбы пришлось прекратить.
Генералы, и маршалы, а в особенности адмиралы были очень воодушевлены показом, но Виктору пришлось чуть охладить их энтузиазм, объяснив, что при таких ускорениях, ствол будет расходным материалом, а на сколь-нибудь далёких расстояниях, стрелять придётся керамической или вольфрамовой чушкой в керамической защите, которая выдержит нагрев. Кроме того, есть большие сложности с питанием пушки, так как каждый выстрел требует огромного количества электроэнергии, не говоря уж о баллонах с жидким азотом. Таким образом пушка получается сильная, но сложная, и недешёвая. А самое главное, нужно понимать, что стрельба на предельные дистанции будет совершено неэффективна. Рассеивание всё то же, а снаряд куда меньше, и пока без взрывчатки. Потому что непонятно какая взрывчатка сможет выдержать такое ускорение. Но на дистанции в километров двадцать — отличная штука. Особенно если у вас есть ядерный реактор на борту, и батарея конденсаторов, каждый размером с двухсотлитровую бочку.
— Но использовать эффект можно и другим образом, товарищи. Первый и самый логичный способ — в стартовом разгоне крылатых ракет. Это поможет сэкономить горючее, и увеличить дальность и эффективность поражения. Второе — двигатель для ориентации спутников. Ему не нужно постоянное включение, и он работает крайне эпизодически, так что может охладиться и накопить энергии на толчок. Ну и собственно двигатель для полёта в открытом космосе. Не тащить за собой огромные баки, с весьма капризными веществами, а сравнительно небольшую установку. Нужно только крепко подумать относительно энергопитания, но уверен, наши учёные-ядерщики смогут сделать компактный и мощный реактор. И конечно появляется возможность начать исследования в области гиперзвуковых летательных аппаратов, и аппаратов, предназначенных для посадки на неподготовленные поверхности, потому как антиграву бетонка не нужна.
В заключении слово взял маршал Куликов, который оглядел присутствующих, словно советовался с ними, и кивнув каким-то своим мыслям, повернулся в сторону Виктора.
— Что-ж, товарищ Николаев. Мы от вас уже привыкли видеть настоящие чудеса, но вот такого, я уверен, никто не ожидал. Так что готовьтесь к наградам и Министерство обороны будет подавать ваш коллектив на Государственную премию следующего года.
Оставив на полигоне бригаду разбирать стенд, и отправив с охраной в институт диск антиграва, Виктор устало рухнул в мягкое нутро лимузина, и задумался.
Нужно было форсировать испытания десантного транспорта, и морского штурмо-десантного корабля, на антиграв-платформе. Правда схема компенсации угловых ускорений при стрельбе выходила очень сложной, но чуткие гироскопы и импульсные антигравы отлично справлялись. Выходило что-то такое похожее на ударный вертолёт, только без воздушных винтов, и с возможностью сесть на воду, а точнее снизится до незначительной высоты, что при его угловатой форме, начисто стирало и так малозаметную цель с экранов радара.
— Виктор Петрович. — Татьяна, которая сегодня дежурила в качестве его личного секретаря, раскрыла толстый блокнот, в котором записывались текущие дела. — Уже три раза звонил товарищ Жванецкий. Просил, как будет возможность перезвонить или назначить время.
— Удивительно. — Виктор покачал головой и подсмотрев в блокноте телефонный номер, поднял трубку, и большим пальцем набрал номер на клавиатуре, которая находилась на самой трубке.
— Алло? Это Николаев Виктор звонит. Я полагаю это Олег Леонидович Сташкевич?
— Да, товарищ Николаев. — Сташкевич, говорил быстро, но очень понятно, словно артикулируя каждую букву. — Если вы не против, встретится с Михаилом Михайловичем, то сегодня, в девятнадцать, мы ждём на нашей премьере во Дворце на Яузе, а после спектакля, на небольшом банкете.
— Хорошо, я буду.
Виктор воткнул трубку в зажим, глянул на часы и поднял глаза на Зотову. Уже не лейтенанта шестого управления ГРУ, а старшего лейтенанта Главного Штаба Флота, одетую, как и положено в женский флотский мундир. Он и сам был в форме, так как представлять для минобороны новую технику в гражданском, имея действующее звание, невместно.
— Таня, а у меня прямо здесь есть какая-нибудь штатская одежда?
— Да, разумеется. — Девушка коротко кивнула. — Чёрный френч, и серый летний костюм от Зайцева. Плюс ботинки, рубашки, и кое-что из аксессуаров.
— А на тебя найдём?
— Да, есть хорошее платье, и туфли, но мне оно чуть маловато. — Девушка усмехнулась, чуть выпятив свою крупную грудь.
— Но на один вечер?
— На один вечер, запросто.
В огромном ЗИЛ-114, переодевание не заняло много времени, и к театру они подъехали чуть раньше, даже учитывая заезд в магазин цветов.
К некоторому удивлению Виктора, на премьере была что называется «вся Москва». Знакомые лица актёров, высших чиновников, генералов, и инженерного корпуса. Программа спектакля была принята Москонцертом, а значит вполне прилична и на излёте сезона, когда шансы на появление нового представления минимальны, в зале Дворца на Яузе, царил полный аншлаг.
Виктор тепло поздоровался с Косыгиным, и представив свою спутницу, пообщался относительно планов Предсовмина на лето. Он знал, что спортивный и подтянутый Алексей Николаевич в прошлом году вместо поездки прошёл обследование на предмет предупреждения инсульта, и у него в голове действительно были обнаружены тромбы, которые своевременно пролечены. Но теперь, в команде предсовмина постоянно находился врач, способный в случае чего оказать своевременную помощь.
Через несколько минут подошёл Примаков, тесно общавшийся с семьёй Косыгина, и они втроём отправились в буфет, где Предсовмина и министр иностранных дел приняли по коньяку, для расслабления, а Виктор выпил достаточно неплохой кофе.
Спектакль, где кроме Карцева и Ильченко, были задействованы молодые артисты московских театров, публике понравился, и сцену буквально завалили цветами, и долго аплодировали, устроив настоящую овацию.
Банкет организованный в ресторане Прага, тоже прошёл в тёплой обстановке, и когда первый шум и страсти улеглись, к Виктору подсел Михаил Михайлович.
— А я смотрю, Виктор Петрович, у вас не только к одежде хороший вкус. — Он одобрительно окинул взглядом Татьяну.
— Ах, Михаил Михайлович. — Виктор вытер рот салфеткой, и взмахнул рукой. — Вы не знаете, это же всё ужасное КаГэБэ. Вот приставили ко мне экстрасенса, чтобы она в случае если вдруг задумаюсь о государственной измене