Читать интересную книгу Огонь и ветер - Екатерина Белецкая

– Мне бы понравилось, – проворчал Комманна в правое ухо. – Но на праздники в Бенагалье позитива было всё-таки больше.

– Ты сравнил…

– Давайте потом поговорим! – взмолился Ит. – Они сейчас приедут.

– Ладно, – недовольно проворчал Комманна. – Увидимся с рассветом…

Скрипач вошёл в квартиру первым, волоча сумки с датчиками. Принюхался, потом высунулся в коридор и крикнул:

– Гений, жми сюда, тут еду дают!

– Вау, – отозвался из коридора Ри. – Какую?

– Картошку вареную, кажется… Ит, как смотался?

– Отлично! – сообщил из кухни Ит. – Давайте, раздевайтесь.

– Это что такое? – удивился Скрипач, входя в комнату. – Ит… это откуда?! Комбинезон какой хороший… термобельё?! Ты соображаешь, сколько оно стоит?! Снегоступы… ты чего, банк ограбил?

– Почти, – рассмеялся Ит, тоже входя в комнату. – Это не твой комбинезон. Твой – который поменьше.

– Офигеть… А это что?!

– Разденься, сейчас всё покажу. Это подарки от мироздания, – Ит вытирал руки кухонным полотенцем.

– Ит, откуда это?! Ри, да иди сюда, блин! Он деньги привёз! В полиэтиленовом пакете!.. Ит, правда, ты ничего не…

– Я ничего. Всё законно. Давайте разбирайтесь и пошли ужинать.

– Из чего это одеяло?

– Рыжий, на бирке написано, из чего. Ты куртку снимаешь сегодня или нет?

– Сейчас… о-па, а они что, с подогревом?!

– Да, это перчатки с подогревом! – потерял терпение Ит. – Иди, раздевайся уже! Сам будешь пол мыть, смотри, сколько снега на ботинках притащил!

* * *

О разговоре с Павлом Ит поведал чуть ли не в лицах – особенно ему удалась сцена с торгом. Ри тут же сообщил, что это восточный базар во всей красе, Скрипач добавил, что ни на каком Востоке о таком нахальстве и речи быть не может; после перешли на беседу с социологами, и тут Ри уже посерьёзнел и принялся задавать вопросы.

Сидели, разумеется, на кухне, но сейчас стол ломился от всяких вкусных вещей, а ещё Ит, временно отменив свой антиалкогольный закон, расщедрился на бутылку лёгкой сангрии.

– Как думаешь, сколько в общей сложности идёт этот эксперимент, про который они говорили? – спросил Ри, выуживая из банки очередную половинку персика.

– Думаю, не меньше двадцати лет, – Ит потёр висок пальцем. – Если не больше. Они сюда ездят лет десять, и когда приехали – включились в исследования, а не начали их с нуля. Если бы с нуля, они бы сказали…

– Согласен, – кивнул Скрипач. – Значит, двадцать с плюсом. Н-да, ситуация…

– Ты ешь, ешь, – подбодрил его Ит. – Как площадка?

– Площадка хорошо, – рассеянно отозвался Скрипач. – «Призраков» не было, подъём, про который ты говорил, присутствует. Всё, так сказать, идёт по плану.

– Ясно, – Ит снова задумался. – Ладно, хватит об этом на сегодня. Так, давайте честно – довольны?

– Не то слово, – засмеялся Ри. – Я даже боюсь спрашивать, сколько это всё стоило. Но подозреваю, что недешево.

– Нормально это стоило, – отмахнулся Ит. – Здоровье дороже.

– А себе чего комбинезон не купил? – упрекнул Скрипач.

– Да мне вроде не надо…

– Купи завтра, – приказал Ри. – По радио сказали, что морозы скоро усилятся.

– Ничего. Меня любовь греет, – Ит улыбнулся. – Мне и так не холодно.

– Кончай, а? – попросил Скрипач. – Гений, спорим на сто рублей, что он про себя просто забыл! Решено. Утром берём за шкворни и обратно в этот магазин. Наведём уравниловку. Понял?

– Да понял, понял. Я действительно забыл. Торопился очень…

Он не забыл. Просто подумал, что не нужно – зачем живой игрушке какие-то вещи? Уже по дороге домой сообразил, что они-то не знают, и что надо было купить и себе, наверное… но возвращаться было поздно, время поджимало. Боялся опоздать. Ладно. Пусть думают, что забыл.

– Ит, расскажи ещё раз про Петра и Оксану, – попросил Ри. – И дай мне вон той колбасы, пожалуйста. Рыжий, не смотри так, я сам знаю, что лопну, но остановиться не могу. Так, значит, социологи сюда приезжают давно и на постоянной основе…

11

Трое

Сод

Заколдованный круг

Минуло три месяца, но рассказывать про эти три месяца нет никакого смысла – потому что не происходило толком ничего, о чём следовало бы рассказать. Всё те же выезды, всё те же площадки, всё те же отчёты, всё та же зима… и всё та же неизвестность.

Все они, однако, сумели упокоиться и даже привыкли к состоянию ожидания – насколько это было возможно. Не ждал только Ит, но после того памятного первого разговора к этой теме – о Фэбе – никто не рискнул возвращаться. Скрипач и Ри, правда, втихую поговорили об этом и пришли к выводу, что проще будет оставить всё как оно есть. Ит для себя решение принял? Принял. Им он это решение озвучил? Озвучил. И незачем понапрасну трепать нервы – и себе, и Иту.

– Он очень сильно изменился, – печально констатировал Ри. – Вот только на Терре-ноль это заметно не было, потому что всё шло своим чередом. А сейчас… словно проявилось.

– Твоя правда, – согласился Скрипач с вздохом. – Понимаешь, он ведь действительно очень долго вытравливал Фэба. В себе самом. И, кажется, вытравил окончательно. Причём, как говорится, отрывал он «с мясом», из души куски, по частям. И знаешь… – Он осёкся.

– Что знаю? – не понял Ри.

– Знаешь, он… он стал совсем другим. Словно бы он намного нас с тобой старше, – Скрипач опустил голову. – Возраст – это потеря веры. Мы с тобой, как дети, – верим в чудо. А он – как взрослый. Который уже знает, что не существует никаких чудес.

– Это он зря.

– Не знаю, – Скрипач снова вздохнул. – Будь это всё иначе, я бы за него, наверное, испугался. Боялся бы. А я не боюсь. – Он пожал плечами. – Мне не страшно. И это меня огорчает больше всего. Словно… словно он уже умер, а чего за мёртвого бояться? Словно он умер, а мы не заметили.

– Ну это ты брось, – посоветовал Ри. – По-моему, он и не думает умирать. Наоборот, весёлый и довольный вон ходит. Даже радуется.

Скрипач хмыкнул.

– Знал бы ты его, как я, ты бы так не говорил. Радуется, ага. Вот только чему?!

– Я так понял, что за нас.

– Гений, ты идиот. Вот ты за кого-то так же хоть раз в жизни радовался?

– Я – нет, но я не показатель, – Ри задумался.

– Показатель, показатель, – заверил Скрипач. – Ладно, посмотрим, что дальше будет. По крайней мере, с собой он явно ничего делать не намеревается. Руки на себя накладывать не собирается, под машины кидаться не станет. Вот в этом я на сто процентов уверен.

– Может, оттает всё-таки? – с сомнением спросил Ри. – Гипотетически – допустим, Фэб вернется. Рыжий, подожди, не перебивай. Я говорю – допустим. Что тогда?

– Не знаю, – развёл руками Скрипач. – Может быть, сорвётся. Может быть, вообще проигнорирует. Может быть… Ри, я действительно не знаю, – признался он. – Ты прав, он изменился. И продолжает меняться дальше. Словно уходит куда-то вперёд…

– Рыжий, если вернется Кир, на Ита это обстоятельство может как-то повлиять?

– А вот это – может, – уверенно сказал Скрипач. Улыбнулся. – Кир бы ему быстро мозги вправил. Кир, он практик. Взял бы за шиворот, хорошенько встряхнул и наорал бы. Для профилактики. На Ита эти вещи хорошо действовали. Раньше.

– В любом случае, нам сейчас остаётся только одно – работать и ждать. Четыре месяца прошло, два осталось. Ну, три. Как дело пойдёт. Так что пока – как оно есть, а потом – как кривая вывезет.

– Согласен, – кивнул Скрипач.

* * *

Ит за это время к присутствию Футари и Комманна привык – даже голова, и та стала меньше болеть. Теперь они появлялись реже, и разговоры вели по большей части между собой, какие-то отстранённые и совершенно нелогичные. Например, о том, какой цвет больше привлекателен для самок ачжурского рогатого жука, и почему именно синий с зелёным отливом, а не бордовый с чёрным. Или – насколько сильно запах парсаньи зарской способен отпугивать вожделеющих амо, и можно ли, окружив себя шлейфом, безопасно путешествовать по сухим тоннелям Каасбы. Иногда они обращались с подобными вопросами к Иту и обижались, когда он отвечал, что не знает.

– А ты подумай, – просил Футари. – Вот если бы ты был вожделеющей амой… подумал?

– Я не знаю, что такое амо, – сообщал Ит и вызывал этим у Футари взрыв негодования.

– Не «что», а «кто»! И про верёвочку не знаешь?!

– Нет, – отрицательно качал головой Ит. – Не знаю.

– Как же скучно с тобой, а!.. Амо, одетые лишь в собственный пух, кладут от стен к стенам тоннелей верёвочки… понял?