стене. В его воображении именно так выглядел бы карцер одной из эллиадских тюрем, но учитывая, что сейчас он находился вдали от цивилизации, то такие условия можно было считать верхом мечтаний. Алан повесил китель на крючок, нащупав на гладкой ткани пару выжженных участков и не меньше полудюжины мелких царапин, снял и положил наручный компьютер «Квадрос» на тумбочку и рухнул на застеленную матрасом койку. Тяжелая голова, притупленность сознания и чувство палящей горечи внутри перекрывали сонливость, не давая ему немедленно погрузиться в безмятежное царство Гипноса. Сомкнув веки, он предался размышлениям. Первым делом в сознании всплыл сегодняшний разговор с Теосом.
Эх, если бы я только умел выражать свои чувства.
Его терзало многое. Он не сумел поддержать товарища в трудную минуту, не показал, что тот не одинок в своей скорби, и разработал план, который привел к истреблению почти девяти тысяч человек.
И даже если таким образом он спас столько же людей с другой стороны, то можно ли назвать это благим делом? Он был не в силах разорвать порочный цикл, а лишь обменял одни жизни на другие. Мир по-прежнему вращался по законам насилия, согласно которым каждая новая жертва служила источником ненависти и причиной мести, что подпитывали дальнейшее кровопролитие.
Алан запрокинул руки за голову.
Неужели мне суждено быть частью нынешнего миропорядка? Нежели все мои попытки что-то изменить заранее обречены на провал?
Он не считал себя эгоистом. Для него существовали вещи намного важнее его незначительной жизни, которая являлась лишь крохотной каплей в необъятном океане человеческих судеб. Алан верил, что его скромное существование меркнет в сравнении с блистательным сиянием истории рода людского. Выкованные в раскаленном горниле цивилизации, омытые океанами крови, усеянные горами трупов, сдобренные бесчисленными благими намерениями и деяниями интеллектуальные достижения цивилизации имели для него высшую ценность, равно как и жизнь каждого человека в отдельности. Однако вершина человеческой мысли — права человека и идеалы свободы, равенства, справедливости, как и другие, порожденные тысячелетиями раздоров, угнетения и борьбы за светлое будущее. Идеалы бесконечно прекрасные, растущие вместе с самим человечеством и, в конце концов, недостижимые.
Алан не раз задумывался: почему Республике приходится только мечтать об идеалах, которые она сама же когда-то и провозгласила? Является ли народное большинство источником власти в Эллиаде или же бразды правления давно попали в руки элитарного меньшинства? Иначе говоря, жива ли демократия или дух ее поглотили ненасытная жажда власти, невежество и безразличие? Как дошло до того, что любимое дитя Республики, армия, страдает от недугов столь тяжких, что даже ее столпы, генералы, заводят собственных людей в ловушку под видом экспедиции, а вражеские войска незамеченными подбираются вплотную к ее границе? Еще коротая вечера за воротами школы-интерната, Алан всерьез размышлял о поворотной точке в истории, с которой порча пустила корни в государстве, некогда разгоревшемся на руинах старого мира факелом надежды. Он перебрал сотни исторических книг, статей и видеоматериалов, но так как все они прошли через беспощадную цензуру, то находились от истины в лучшем случае на расстоянии вытянутой руки. Тем не менее, проведя бесчисленные часы в попытках понять текущий порядок вещей на основании прошлого, он нарисовал в уме, как ему казалось, правдоподобную картину минувших лет.
Территории Земли, отдаленные от центров политической и экономической жизни, пострадали в Ядерной Катастрофе, разразившейся 139 лет назад, или в 2049 году по старому летоисчислению, в меньшей степени, так как избежали прямых ядерных ударов, однако от радиоактивного заражения, ядерной зимы и ожесточенной борьбы за ресурсы не удалось укрыться даже там. Стоило бы ожидать, что вчерашняя периферия цивилизации — хотя на тот момент в мире почти не осталось стран, не вовлеченных в военные, экономические и политические альянсы, — возвысится над павшими гегемонами, но в итоге этого не случилось. По крайней мере, новые доминирующие центры силы, помимо Республики Эллиад, Вестландского Альянса, Остеррианского Союза и Лигура, до сих пор не вышли на мировую сцену. Алан, как и многие исследователи до него, задавался вопросом: почему же этого не произошло? За более чем полвека была высказано множество гипотез, но точного ответа никто дать так и не смог.
Кроме внутренних конфликтов, обусловленных дефицитом «чистых» ресурсов, и болезней, связанных с радиоактивным облучением и недостатком солнечного света, иная причина, препятствовавшая возвышению наций, судя по всему, крылась в таинственном проекте, получившем от эллиадских и вестландских исследователей название «Небесный Занавес». Впрочем, информация о нем по-прежнему скудна, а цели его неизвестны.
Единичные исторические хроники, затрагивающие период между Ядерной Катастрофой и основанием Республики Эллиад, который именовался «Темными годами», гласят, что «Небесный Занавес» пришел в действие в течение года после гибели старого мира.
Колоссальная сеть наночастиц-ретрансляторов создала в нижних слоях атмосферы «купол», генерирующий сильные электромагнитные помехи, поля Закриса, что, предположительно, нарушило обмен информацией по всему земному шару. Так, человечество погрузилось в туман неведения. Мир вновь стал «маленьким», как в незапамятные времена, а многовековые культурно-исторические связи канули в Лету. Ученые и по сей день пытаются понять, как поддерживается непрерывная работа «Небесного Занавеса», где находится источник сигнала электромагнитных помех, который ретранслируется наночастицами, а также каковы причины запуска проекта и способы его выключения. Однако, несмотря на все тяготы судьбы и жестокость нового мира, цивилизация возродилась из руин. 128 лет назад на пригодных для жизни землях западного побережья Балканского полуострова из смешения народов прошлого была основана Республика Эллиад. Во главе новой нации встал харизматичный политик, талантливый руководитель и состоятельный бизнесмен Александр Адриатис.
Просматривая архивные видео, Алан даже через экран ощущал неиссякаемую и заразительную энергию, исходившую от отца-основателя. Недаром тот сумел объединить вокруг себя десятки тысяч совершенно разных людей, многократно расширить территории молодой Республики и создать конституцию, основанную на принципах республиканской демократии в одичавшем мире. Правление первого лидера длилось двенадцать лет и пришлось на тяжелейшую эпоху для человечества. Уже в тот период был учрежден Высший Совет — главный орган исполнительной и законодательной власти в государстве, а народ начал сливаться в единообразную общность, именуемую нацией. Александр Адриатис скончался от рака желудка через два года после того, как официально отошел от дел, на тот момент ему было семьдесят шесть лет.
Вторым Верховным председателем стал один из приближенных основателя Республики, шестидесятилетний Ахмет Хаса. Сразу после победы на выборах он