Кто-то ведет бурную воображаемую жизнь, а лишенный воображения живет не понарошку. Хватит притворяться, что ты король дискотеки, раздумывающий лишь о том, кого выбрать – блондинку или брюнетку. Пора научиться жить по-настоящему, отвечать на собственные вопросы и вдребезги разбивать контраргументы меланхолии. Если не взять жизнь за рога, она тебя затопчет. Главное: запомни пароль: «Я хочу жить, и я люблю жизнь». Услышав этот пароль, судьба-часовой открывает двери в счастье. Правда, не всегда. Но ты будь настойчив: «Я хочу жить…» Надейся: случай проснется и непременно подарит тебе новую судьбу. Ты только верь. Будь сильным, чтобы выжить. Стань милосердным, чтобы заслужить право на жизнь.
Это обязано случится. Не может не случиться. Дай срок, превозмоги отменно грустные будни, наберись терпения. Она придет, она не может не прийти – высокая, стройная женщина, с податливыми губами. Ты прочитаешь в ее взгляде беззаветную отрешенность любви и стыдливую гордость обретенной надежды. Очень скоро воспоминания, сожаления, тревоги, неуют оставят тебя. Три женщины – мать, жена и дочь – откроют тебе наконец, в чем смысл и назначение природы вещей.
Помнишь, когда ты был молод, тебя предупреждали: побеспокойся о твоей душе. Ты прислушался к совету и наконец-то стал послушным прихожанином храма семейного покоя.
Сделай так, чтобы союз настоящей любви и неподдельного счастья монополизировали тебя. Серебро – 47-й элемент таблицы Менделеева. АК-47 – самое популярное в мире оружие. Тебе 47. И даже чуть больше.
Действуй как мужчина. Возбудись красным вином, прекрасным днем или чудесным вечером, успешной карьерой, счастьем с женщиной и перепиши на отдельный листочек мысль Бернхарда Шлинка: «У него есть еще год, потом стукнет пятьдесят, и пора будет подводить итоги. Но вряд ли до этого что-то допишется в книге его жизни. Вот уж скоро тридцать лет, как он решил, что этот мир необходимо сделать лучше и справедливее. Потому что на Земле всем хватит хлеба, а также роз, миртовых кустов, красоты, радости и стручков сладкого горошка».
Впереди маячит новая веха. Очень скоро тебе стукнет пятьдесят. Если впрок тебе не пошли сорок пять – пятьдесят, ты непременно станешь героем дня, и возраст присвоит тебе новое прозвище: «любовный хвастунишка» или «разгримированный донжуан». Что же, до следующего возраста. И не забудь прихватить с собой жизненный аппетит.
Сравнительный портрет мужской популяции. Измерение уровня самоактуализации: любовные каверзы
В любви юноша мечтательный, неврастеничный, страстный и халатный.
Тридцатилетнему жизнь ставит предварительный диагноз: любовная усталость.
С любовными проблемами 40-летнему нужно обращаться к психоаналитику. Беда в том, что в России психоаналитики какие-то все психотерапевты и лечат обычно от энуреза, а не от оцарапанной души. В этом случае нужно спросить у любой старушки адрес ближайшей церкви или пивной.
И хотел бы 45-летний поговорить с кем-либо о своих любовных проблемах, но случается, как у Вуди Аллена: «Мой психоаналитик вчера покончил жизнь самоубийством».
В 50 лет любовь – это очная ставка с возрастными недугами. И поэтому безопаснее смириться, расстаться с телесными грезами о единении душ и приучить себя тихонечко любить жизнь и заботиться о внуках.
Разгримированный донжуан (50–60)
Для самопроверки: техника и философия любви
Юноша в любую любовную историю приходит с заготовленной ранее темой разочарованности. В 20 лет человек тешит себя лицемерной мыслью, что влюбляется и идет на свидание только для того, чтобы испытать уже забытые впечатления. И вновь надеется, что уж на этот раз его не обманут.
В любовном объяснении 30-летнего фейерверки тщеславных заявлений соседствуют с безжизненной научностью самоанализа.
Любовь еще некоторое время остается испытательным полигоном характера. Однако обнаруживается ее сомнительное качество. В 40 лет любовь из того, что случается как бы невзначай, переходит в разряд утомительного повтора этого самого «как бы невзначай».
Выписка из больничной карты 50-летнего: свидание как опыт самозабвенной публичной демонстрации интимности. Здесь следует признать: любовь дорогого стоит, но здоровье дороже, ровно на один апоплексический удар.
Проглотить рассказ о себе, пятидесятилетнем, как считает Том Роббинс, будет потруднее, чем съесть омлет с кошачьей шерстью. В общем, наберись терпения, если терпение вообще входит в список твоих поредевших добродетелей.
Кажется, еще не забыты первый поцелуй, ярость мечты, восторг от скорости, с какой бурлит вокруг жизнь, желание во что бы то ни стало добиться всего, злость на обстоятельства, бешенство, когда досадные неприятности отсрочивают цель. И т. д. Неожиданно картина мира сужается. Ярость вызывает пережаренный обед, восторг – если разгадал кроссворд полностью, злость – соседская кошка, которая гадит на твой коврик, бешенство – что по ошибке повернул не направо, а налево и т. д.
Развел тут улиткины сопли. Видимо, ты теряешь форму, не иначе. Сейчас ты выглядишь скорее минералом, чем животным. Просто тебе уже пятьдесят. У всех почти одно и то же, все та же старая песня, меняются лишь исполнители. Каждому 50-летнему мужчине впору вслед за героиней Горького воскликнуть: «Как подумаешь о наших, бабьих, делах – сердце замирает!»
Календарный план человека
Все мы рабы своего жизненного расписания. Матрица времени пропечатывается морщинами на лице и душе.
Вот выписка из дневника пятидесятилетнего героя П. Лене: «Мне теперь еще более одиноко. Друзей у меня нет. По вечерам, в ресторане гостиницы я вместо разговора прислушиваюсь к собственному жеванию».
Стрелки морщин показывают время – 50 лет.
На юбилее кто-нибудь из гостей непременно пошутит, что пятьдесят лет – это два раза по двадцать пять. Грустная шутка. Первые двадцать пять – накопление ожиданий, страстей и разочарований. Вторые, если прислушаться к Т. Манну, «двадцать пять лет – это не эпизод, это сама жизнь, это, если они начались в пору мужской молодости, основа и костяк жизни».
В описании возраста после пятидесяти следует увеличить шаг и рассматривать уже не пятилетки индивидуальной биографии, а десятилетия. Оснований для этого набирается немало. Многие психологи свидетельствуют, что после 50 лет жизнь начинает как-то незаметно и стремительно двигаться, пока не достигнет пенсионного юбилея, и это одна из причин, по которой потребно рассматривать мужчину в столь широком диапазоне лет. С другой стороны, классическая литература особенно не церемонится с теми, кто отметил полувековой юбилей и неумолимо бредет к 60-летию.
Представителей возрастной фазы 50–60 лет совокупно суммируют обидным словом «старики». Писатели удаляют героев из самых эффектных сюжетов, теснят на обочину жизнестроительных интересов, а то и просто забывают.
Возрастные инициалы: «любовный хвастунишка», или «разгримированный донжуан»
Среди перечисленных симптомов возраста для полноты картины под названием «преждевременная старость» не хватает еще и нервических припадков любовной страсти. Впрочем, как показывают художественные эксперименты литературы и жизненная реальность, любовь, как усилитель возрастного недуга, не только не игнорируется, а даже подразумевается.
Любовь в биографии 50-летнего может не случиться, а может и нагрянуть, и грянет она, как всегда, невзначай. Идет, к примеру, 50-летний по улице, а его окликает девушка и интересуется, а как, собственно, пройти в филармонию. Наш пенсионер подтянет животик и петушиным голосом примется объяснять, фамильярничать, затем засмущается, а потом предложит проводить.
Идешь по улице – лучше думай о правилах уличного движения, чем о любви, независимости или, не дай бог, свободе. Не стоит делать что-нибудь радикальное. Слушай внимательно исповедь героя У. Голдинга: «Свободен в пятьдесят три! Чушь собачья. Просто несусветная чушь. Свобода – вот что мне грозило. Я вам советую: нечего ее и пробовать. Увидите, что она приходит, – бегите. А если она искушает вас бежать, оставайтесь на месте. Можете мне не верить, но мои мысли были заполнены предвкушением секса с воображаемыми девушками, годившимися мне во внучки».
Любовь – жестокий режиссер. С виртуозным цинизмом она подбирает актерский состав. Словом, непременно отыщется возлюбленная, у которой, как правило, нет совести, а часто и нижнего белья. Откуда они такие берутся? Кто их производит? Эти мысли уже не важны по пути в филармонию.
В более спокойном состоянии 50-летний человек, имеющий добротный музейный вид, называл таких «дрянь девчонка», но теперь случился щекотливый казус – он обрел точную копию своей мечты, он влюблен и поэтому кличет ее «малышка». Такие имена обычно носят стиральные машины, шампуни и мелковозрастные соблазнительницы, которые обзывают своих немолодых ухажеров «папулями» или «мишками». Для таких особ более уместны были бы другие имена: «кривляка», «злюка», «жадина».