— Я назвал ее Мэри, — сказал Джек, глядя в окно. Потом оглянулся через плечо на сестру и пояснил: — Нет, разговаривая с нею, я не называл ее Мэри, но когда Эдгар постучал в дверь, я сказал: «Мы с Мэри заняты».
Китти попыталась поймать взгляд брата, но он не смотрел ей в глаза. Поэтому она решила попытаться расставить точки над «i».
— Она появилась у нас совсем недавно. Хотя даже если бы она и прожила здесь некоторое время… в том, чтобы случайно назвать кого-то чужим именем, нет ничего ужасного. — Строго посмотрев на брата, она продолжала: — Ну, я понимаю, что женщина может расстроиться, если это случилось, допустим, когда она была близка с кем-то, а потом или во вре…
— Нет! — отрезал Джек. Он повернулся к ней, скрестив руки на груди, и скорчил страшную гримасу. — Это случилось не во время, и у нас не было… отношений. Мы просто! Проклятье! Кэтрин, мужчины не говорят о таких вещах со своими сестрами!
— Ну, наверно, тебе лучше было бы объяснить это сразу, а не заставлять ее переживать, — спокойно сказала Китти.
На этот раз Джек все же попытался выкрутиться. С откровенно встревоженным видом он бросил еще один взгляд на закрытую дверь, а потом — снова на сестру.
— Я хотел, чтобы у нее было время и место побыть в покое.
— Трус, — ухмыльнулась Китти. Ее брата нечасто удавалось увидеть выбитым из колеи, и она не могла не воспользоваться возможностью насладиться им.
— Базарная скандалистка.
Китти расхохоталась.
— Бесхребетный щеголь.
— Хулиганка. — Джеку заметно полегчало, и на губах даже появился намек на улыбку.
— Может быть, мне поговорить с ней?
Он с благодарностью взглянул на нее.
— А ты сможешь?
— Но тебе все равно придется сказать ей, что ты балбес и сам это понимаешь. Будешь вымаливать прощение. На крайний случай, тряхнешь стариной, пустишь в ход свое шулерское обаяние. Ты еще не забыл, как им пользоваться? — Китти потрепала брата по руке и отправилась искать Хлою.
Было немного смешно, что Джек, уже хорошо поживший мужчина, так переволновался из-за девчонки, но ведь у него никогда не было серьезных отношений с женщинами. Ему случалось увиваться вокруг женщин, некоторых женщин он называл своими подругами, бывали у него и женщины за деньги. Но Китти не могла припомнить, чтобы он из-за какой-нибудь из них вел себя так по-дурацки. С одной стороны, она одобряла это, а с другой — надеялась, что ей не придется стрелять в Хлою. Пока что эта женщина казалась вполне порядочной, но порядочность отнюдь не означала, что она будет достойна Джека.
Китти постучала в дверь комнаты, в которой обычно останавливался Джек, и позвала:
— Хлоя!
Не дождавшись ответа, она повысила голос:
— Хлоя, это Китти. Ты не спишь?
Ответа снова не последовало. Китти повернула ручку и обнаружила, что дверь не заперта. По многолетней привычке ее рука дернулась к револьверу. Просто на всякий случай. Входя в комнату, она повторила:
— Хлоя! Это Китти.
Чтобы выяснить, что комната пуста, хватило одного взгляда. Осмотревшись внимательнее, она выяснила, что там не было никаких вещей Хлои. Убедившись, что в помещении нет никаких следов борьбы или других подозрительных признаков, она вышла, закрыв за собой дверь. Логика говорила ей, что, окажись кто-нибудь поблизости от снятых ими номеров, этого нельзя было бы не услышать. Через две двери находился номер Фрэнсиса, и Хлое, конечно, хватило бы ума поднять шум, если бы кто-нибудь все же прокрался к ней.
К Джеку Китти вернулась с тяжелым сердцем. Когда она открыла дверь, брат посмотрел мимо нее, явно рассчитывая увидеть за ее спиной Хлою.
— Ее там нет, — сказала Китти.
Джек молниеносно вскочил на ноги и выскочил за дверь. Он не побежал вниз по лестнице, но все же шел так быстро, что Китти с трудом поспевала за ним. Ни в таверне, ни в прилегающем к ней дворике Хлои не оказалось. Не было в поле зрения и других Прибывших.
Выйдя из «Промоины», Джек остановился и огляделся по сторонам. Здесь не оказалось вообще ни души. На лице у него не было гнева, только тревога, и Китти очень надеялась, что Хлоя не попала где-нибудь в неприятности. В городе ей грозило меньше опасностей, чем в пустыне. Большинство пустоземцев не стало бы связываться с кем-либо из Прибывших, но ведь Хлою еще никто не знал. Ее могли принять за обычную обитательницу какой-то другой части Пустоземья, незнакомку, зачем-то явившуюся в чужой город.
Джек зашагал вперед. Китти шла за ним, опустив правую руку, на тот случай, если потребуется быстро выхватить оружие. Ее тревожила мысль о том, что они могут встретиться с другими монахами или с кем-то из людей Аджани, а подкрепления могло и не оказаться. Эдгар сидел с Фрэнсисом; Мелоди и Гектор шлялись неизвестно где. Обычно Китти не слишком волновалась, если с ней был Джек, но, учитывая возможные опасности, яд, ослепивший Фрэнсиса, и необычное для Джека возбужденное состояние, она не отказалась бы от поддержки. Увы, товарищей не было поблизости, но все же она могла кое-кого позвать на помощь.
— Гаруда!
Китти мысленно ощутила, что дверь, за которой находился Гаруда, открылась. Кровосос деликатно держал ее прикрытой, но Китти подозревала, что благодаря разговорам с нею и ее признанию Джеку у старого кровососа изрядно полегчало на душе или что там у него было. Прежде, когда она принимала веррот, он был для нее лишь досадной помехой.
— Кто-нибудь еще пострадал? — Гаруда менее тщательно, чем обычно, следил за своим голосом, и Китти уловила в нем тревогу. — Это не Джексон и не твой мужчина, да?
— Нет. — Она невольно улыбнулась и добавила: — Может быть, это я?
Гаруда выразительно цыкнул на нее.
— Нет, с тобой ничего не случилось. Иначе я уже знал бы об этом.
Китти на всякий случай запомнила эту реплику и объяснила:
— Хлоя пропала. Может быть, кто-нибудь из твоего клана видел ее?
— Нет, — ответил Гаруда после секундной паузы. — Они уже отправились на поиски.
Китти, дожидаясь новых сведений, шла дальше рядом с Джеком. Они поравнялись с одним из публичных домов, которые здесь никогда не закрывались. Несмотря на ранее время, когда работы у ее обитательниц еще не предвиделось, девушки все равно торчали на балконе и выглядывали в окна, готовые облегчить потенциальных клиентов особого пола от части содержимого их кошельков. Китти не считала их занятие чем-то из ряда вон выходящим, но ей не нравилось, что многие из Прибывших охотно соглашались на него. Пустоземцы неохотно вступали в любовные отношения и тем более в брак с Прибывшими, но охотно платили за секс с ними. При виде такого отношения к себе Китти исходила пеной от злости; именно поэтому Джек требовал, чтобы Прибывшие не пользовались даровыми услугами проституток, даже если те предлагали, и не позволял никому из своей команды подрабатывать в публичных домах. Человеку, попавшему в их отряд, не следовало торговать своим телом, а те, кому требовались развлечения и удобства, которых не имелось в лагере, должны были платить за них наравне с местными жителями.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});