– Ты за территорию знаешь, кому рассказывай, – начал второй чеченец, но Ваха его остановил жестом.
– Мы не угрожаем, – снова заговорил Ваха. – Вы нас не так поняли. Мы просто не хотим уезжать, не поговорив. И не установив отношений.
– Мы можем назначить время и установить их позже. – Костин голос звучал по-прежнему спокойно. – Когда всем удобно, и вам, и нам. – Он сделал ударение на последнем слове. – И надо понять, в чем общий интерес от знакомства. Вы покупать хотите?
– Хотя бы и так. Местные пацаны, я слышал, у вас мобилы берут, так?
– Берут, вроде бы не жалуются.
– И мы бы брали.
– Это хорошо. – Я увидел, как Костя кивнул. – Давайте договариваться, мы подвезем образцы. У нас не только телефоны есть.
Хорошо держится. А вот Ваха не знает, как дальше поступить. Реально предъявлять ему нечего. Перейти на беспредел – могут быть потери, их противник вооружен, да и на крыльце сейчас один Костя, остальные в укрытии. И при этом повода реального все-таки нет.
– Хорошо, давайте договариваться. И такой вопрос: тут другие пацаны по району есть? Им скажите, что если они наших обшмонали, то пусть просто отдадут, что взяли. Прямо через вас пусть передадут. Иначе мы все равно узнаем, кто сделал, и голову тому отрежем. Так всем и скажите.
Повисла пауза. Не потому, что оппонент Вахи так уж был поражен заявлением, от кавказцев обычно другого и не ждешь, а просто разговор себя исчерпал. В этот момент у Вахи зазвонил телефон, проиграв лезгинку. Он ответил по-чеченски, выслушал что-то, сказал, явно недовольным голосом, потом, отключившись, просто пошел к машине, бросив через плечо:
– Договоримся потом. Нам надо ехать.
Чеченцы засуетились, быстро усаживаясь в машины, затем те начали разворачиваться и потянулись на выезд одна за другой. Что-то у них в планах изменилось.
14
Димана оттащили в подвал, в дальний закуток, который был вроде камеры, разве что без двери. Там ему на шею накинули неслабого калибра цепь, другой конец захлестнули за толстенную трубу отопления, отрегулировав так, чтобы клиент не мог до входа в тупичок дотянуться, все это закрепили двумя добротными навесными замками. Вырваться можно, только оторвав себе голову. Его обыскали, убедившись в том, что ему нечем эти замки открыть, оставили пластиковое ведро и полторашку воды.
– Будешь орать – убьем, – сказал я ему в напутствие. – Просто тихо сиди, тогда поживешь еще. Сбежать даже не пытайся, тебе отсюда не выйти.
Тут я не соврал, выбраться из подвала и без цепи проблема. Вместо окон тут крошечные световые окошки, одно на несколько метров, куда только кошка и пролезет. Дверь хоть и ржавая, но железная, с засовом под замок. И на саму дверь с Базы камера направлена, так что войти туда и выйти незаметно не получится. И на самом деле, даже если он и орать начнет, никто его не услышит. А если вдруг и услышит, то просто сбежит подальше. Мы все же в Гадюжнике.
Сегодня решили его не трясти. Первый шок уже прошел, он, наоборот, собран и готов сопротивляться. Пусть помаринуется в темноте денек, а может, и не один, тогда размякнет. Он не герой, это я уже заметил. Все из него вытрясем, никуда он не денется. Главное – список клиентуры. И пусть бы теперь дожил в этом подвале до того, как здесь Настя появится.
Прав был Уоррен, когда сказал: «Просто есть такие люди, которых совсем не жалко использовать для этой цели. В нашем случае это были два сутенера и торговца наркотиками» – все верно. Я бы все равно убил этого Димана с радостью. Так пусть хотя бы пользу принесет, вроде как из дерьма удобрение получится. Никаких угрызений совести. Вообще никаких.
– Обувь, – сказал я Косте, когда вернулись в «клуб» на Базу. – Там наследить могли, так что обувь надо бы выбросить.
Неплохо бы и покрышки на «Газели» поменять, не раз по выбоинам проехали, следы могли остаться, но дождь зарядил уже так, что любые следы исключались, все смоет.
– Выбросим, – согласился он. – Что-то еще?
– Одежду бы постирать, завтра с утра.
Не думаю, что до этого когда-то дойдет, но если менты все же до нас доберутся, то пусть никакие следы нас к месту преступления не привязывают. Оружие бы лучше вообще сейчас выбросить, но с НП сказали, что в Гадюжнике появились машины с ОМОНом, заблокировали основные дороги. Все же шухер начался, похоже. А ночевать опять здесь придется, получается.
За окном дождина хлещет, темень вокруг, на одной из камер на НП виден дорожный блок из двух микроавтобусов, возле них пара бойцов мокнет, но ни к блоку, ни от блока никто не едет. В «клубе» общее возбуждение, все обсуждают операцию, Свисток с Амиром здесь же сидят, вид довольный. Не вложат, если менты прижмут? Да кто угодно вложить может, но мне все же кажется, что искать нас всерьез никто не станет. Обозначат активность, потом сообразят, что их сотрудник ходил к малолеткам и их сутенеров крышевал, – да и спустят все на тормозах. Никому такое дело громким не нужно. Опять прототип опытом поделился.
В «офесе» тихо и пусто, все в «клубе», а мы с Костей здесь, с чаем.
– Ну что, люди через испытание прошли? – спросил я.
Люди на самом деле не стреляли, но в остальном не подкачали.
– Если понадобится – они выстрелят, – ответил на незаданный вопрос мой собеседник. – Теперь я уверен. Когда чеченцы приехали, я уже был уверен. Они были готовы стрелять. А большего от них и не требуется. Мы не банда, нам для самообороны.
– Это тебе кажется, что вы не банда, – усмехнулся я. – Раз начали организованную криминальную активность – значит, банда. То есть рано или поздно вы начнете или мешать, или с вами не смогут договориться полюбовно, или вас просто попробуют прикрутить, завести под крышу. Если бы вы сейчас пострелялись с чеченцами, то что дальше было бы? От вас бы отстали?
– Нет, – пожал он плечами.
– Именно. У вас бы пошла война. Противник знал бы, где вы находитесь, а вы понятия не имеете, где они.
– У нас тут большие запасы. – Он усмехнулся.
– В смысле?
– В прямом. Мы можем запереться и сидеть тут так долго, что им надоест нас караулить. И ты же видишь, – он показал на светившиеся в темноте мониторы, – что мы все вокруг видим.
– Они могут просто вложить вас ментам. Что здесь оружие и всякое такое. Это кавказцы, у них другие понятия. Приедет ОМОН, найдет…
– Не найдет, это мы предусмотрели.
– Найдет, я думаю. Не надо ментов недооценивать. И если даже не сможет доказать, что это ваше, то вас отсюда выпрут.
– Может, и так, – немного неожиданно для меня согласился Костя. – Но запасной план у нас тоже есть, поверь на слово. Так что пока готовность моих людей к насилию была для меня главной заботой. Теперь этой заботой меньше. И да, мы сделали очень хорошее дело.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});