Читать интересную книгу Ордо Маллеус - Дэн Абнетт

– Ты надел его?

– Я был молод и опрометчив, что ещё можно сказать? Да, надел. В течение нескольких часов ручейки варпа вливались в мой восприимчивый мозг. И ты знаешь…

– Что?

– Это было восхитительно! Чувство свободы! Наконец я почувствовал настоящий мир! Я пересёк черту и был счастлив. Внезапно я увидел мир таким, каким он был на самом деле, а не таким, каким хотелось бы Министоруму и гнилому сердцу Императора. Бездна вечности! Хрупкость человеческой расы! Красота варпа! Недолговечное сокровище плоти! Несравнимая сладость смерти! Все это!

– И так ты перестал быть Понтиусом Гло, седьмым сыном влиятельного Имперского Дома, и превратился в другого Понтиуса Гло – садиста, идолопоклонника и святотатца?

– Мальчик, да у тебя просто страсть какая-то…

– Спасибо, что рассказал мне это, Понтиус. Это многое говорит о тебе.

– Но я только начал…

– До свидания.

– Эйзенхорн! Эйзенхорн, подожди! Прошу! Я…

Люки камеры с лязгом закрылись за моей спиной.

Я выждал два дня, прежде чем вернуться. На сей раз он был угрюм и капризен.

Я вошёл в камеру и опустил на ступеньки большой поднос.

– Даже не думай, что я стану говорить с тобой, – проворчал Гло.

– Почему?

– В тот день я обнажил перед тобой свою душу, а ты… просто ушёл.

– Теперь я вернулся.

– Да. вернулся. Ты подошёл к черте?

– Ты мне скажи. – Я наклонился к подносу, медленно взял графин и налил себе большой бокал амасека.

Погоняв напиток в бокале по кругу, я сделал изрядный глоток.

– Амасек?

– Да.

– Сорт?

– Пятидесятилетний гаталаморский, вызревавший в бочках из древесины дурнишника.

– Он… хорош?

– Нет.

– Нет?

– Он совершенен.

Из ларца послышался вздох.

– Так что ты там говорил о той линии? – спросил я.

– Я говорил, что очень зол на тебя, – упрямо ответил Понтиус.

– Ох. – Я небрежно взял папиросу с лхо из картонной пачки, позаимствованной из комнаты Терезы Унгиш. Прикурив, я глубоко затянулся и выдыхнул дым в сторону адского ларца. Всего лишь полчаса назад Нейл ввёл мне мощные антитоксиканты и антиопиаты, но я специально откинулся назад, делая вид, что наслаждаюсь дымком.

– Это папироса с лхо?

– Да, Понтиус.

– Кхм…

– Так что ты говорил?

– Она хороша?

– Что ты собирался сказать?

– Я… рассказал тебе о том, как соскользнул. Как пересёк черту. Чего ещё тебе от меня надо?

– Остальное. Ты ведь полагаешь, что и я перешагнул эту грань?

– Да. Это заметно по твоему поведению. Ты похож на человека, узревшего глубину величия варпа.

– С чего бы это?

– Я уже говорил тебе, что такое рано или поздно случается со всеми инквизиторами. Мне не сложно представить тебя молодым человеком жёстких пуританских взглядов, учащегося школума. Должно быть, тогда все казалось простым и ясным. Есть свет, и есть тьма.

– Теперь все не столь очевидно.

– Конечно нет. Ведь варп есть во всем. Даже в самых упорядоченных вещах, с которыми тебе приходится сталкиваться. Жизнь стала бы скучной и бесцветной без него.

– Такой же, как твоё нынешнее существование? – подсказал я и сделал ещё один глоток.

– Будь ты проклят!

– Если верить твоим словам, то я уже проклят.

– Все прокляты. Человечество проклято. Все человеческие расы. Хаос и смерть – единственные реальные истины бытия. Вера в обратное – невежество. А Инквизиция, столь горделивая, преданная своему долгу и упивающаяся собственной важностью, убеждённая, что сражается с Хаосом, более слепа, чем все остальные. Ваша каждодневная деятельность все сильнее и сильнее приближает вас к варпу, увеличивая вашу осведомлённость в силах неупорядоченности. Постепенно, сам того не замечая, инквизитор даже предельно пуританских и жёстких взглядов оказывается совращён.

– Не могу с тобой согласиться.

Настроение Понтиуса, казалось, улучшилось, когда мы снова вступили в дебаты.

– Первый шаг заключается в знаниях. Инквизитор должен понять основные проявления Хаоса, чтобы бороться с ним. Через несколько лет он уже знает о варпе больше, чем многие прирождённые культисты. Тогда наступает черёд второго шага: мгновение, когда инквизитор нарушает правила и позволяет какому-нибудь порождению Хаоса выжить или сохраниться в таком виде, когда его ещё можно изучать и извлекать из него знания. Думаю, не стоит даже пытаться отрицать, Эйзенхорн, что это уже произошло. Я ведь здесь, верно?

– Да. Но понимание необходимо. Даже пуританин сказал бы тебе это! Без знаний борьба Инквизиции бессмысленна.

– Не стоит так набрасываться на меня, – усмехнулся он и после паузы продолжил: – Опиши вкус амасека. Качество, аромат.

– Зачем?

– Прошло три сотни лет с тех пор, как я испытывал какие-либо ощущения. Чувствовал запахи. Касался предметов.

Я боялся, что мой гамбит с амасеком и опиатами окажется слишком явным, но мне все же удалось подцепить Понтиуса на крючок.

– Амасек перекатывается на моем языке, точно масло. Он мягкий и тёплый, словно тело. Пряный аромат земли и перца предшествует вкусу, который опаляет горло и зажигает пожар в моем сердце.

Ларец издал протяжный, жалобный стон мучительной скорби.

– Третий шаг? – позвал я.

– Третий шаг… третий шаг – это сама грань. В этот миг инквизитор становится радикалом. Тогда он пытается использовать Хаос против Хаоса. Заручается поддержкой сил варпа. Обращается за помощью к еретикам.

– Понимаю.

– Уверен, что понимаешь. Итак, ты собирался попросить меня о помощи?

– Да. Так ты мне поможешь?

– Это зависит от того, – пробормотал ларец, – что с этого получу я.

Я погасил папиросу с лхо.

– Учитывая твой рассказ, мне кажется, наградой для тебя станет удовлетворение от того, что ты увидишь, как я перешагну черту и подвергну себя проклятию.

– Ха-ха! Очень умно! Этим я уже и так наслаждаюсь. Что ещё?

Я повернул бокал в своей руке, и янтарная жидкость побежала по кругу.

– Магос Бур талантливый человек. Машинный гений. Хотя я никогда не смогу выпустить тебя из заточения, но могу попросить его об одолжении.

– Одолжении? – эхом откликнулся Понтиус. Его голос дрожал от нетерпения.

– Тело для тебя. Сервиторные конечности. Возможность ходить, поднимать, держать, видеть. Может быть даже, в качестве дополнительных удовольствий органы чувств: рудиментарное осязание, обоняние и вкус. Для него это детская задачка.

– Боги варпа! – прошептал Понтиус.

– Так что?

– Спрашивай. Спрашивай меня. Спрашивай меня, Эйзенхорн.

– Давай побеседуем немного на предмет демонхостов.

– Ты хоть понимаешь, что делаешь? – спросил Фишиг.

– Конечно, – ответил я.

Мы устроили нашу базу в офисе службы безопасности рудников Синшары. Биквин и Эмос привели это место в порядок и наладили его работу, а Медея, Иншабель, Нейл и Фишиг совершали регулярные обходы территории. Бур выставил сервиторов-ловчих в качестве дополнительной охраны. Кроме того, была установлена постоянная связь с «Иссином», чтобы он мог своевременно предупредить нас о любом приближающемся космическом судне.

Уже миновал полдень очередного дня третьей недели нашего пребывания на планете шахтёров, и я только что возвратился после ежедневного посещения Гло в его камере в святилище Адептус Механикус. Мы с Фишигом стояли возле окон офиса и разглядывали площадь.

– Ты уверен? – надавил он.

– Я, кажется, припоминаю, как он спрашивал нас о том же самом, когда мы вытаскивали его из Карнифицины, – сказала Биквин, присоединяясь к нам. – Благодаря Осме и его смешной охоте на ведьм нас загнали в угол. Если нам удастся закончить это дело, мы искупим грехи.

– Вот только не нравится мне все это, – фыркнул Фишиг. – Не хочу иметь ничего общего с этим мясником. Тем более, обещать ему что-либо. У меня такое ощущение, что мы перешагнули некую черту и…

– Что? – резко обернулся я.

О моих беседах с Понтиусом они знали лишь в самых общих чертах.

– Я только сказал, что у меня такое чувство, будто мы пересекли некую грань. А в чём дело?

– Ни в чём, – покачал я головой. – Как проходят остальные приготовления?

Я чувствовал, что Фишиг хотел выйти из дела, но было действительно уже слишком поздно. Поэтому я отвлёк его внимание, сменив тему.

– Ваш приятель магос работает. Нейл вчера отнёс ему клинок и показал твои записи и диаграммы, – ответил он.

– Все послания написаны, зашифрованы, запечатаны и готовы к отправке, – сказала Биквин. – Скажи только слово, и Унгиш передаст их. А здесь у меня заявление. – Она протянула информационный планшет.

Это была карта экстремис, формально объявлявшая Квиксоса еретиком и пособником дьявола и подписанная моим именем. В ней перечислялись все его преступления. Датирована она была двадцатым днём десятого месяца 340.М41. Место написания указано не было, но Эмос сделал все, чтобы остальные детали в точности соответствовали Высшему Закону Империума и уставам Инквизиции.