буду.
— Но почему? Мы ведь тебе всё подробно объяснили? — спросила Зари.
— Я не хочу становиться рабом клана. Да и работа в полиции для меня скучна.
— По-твоему, веселее месяцами в железной коробке болтаться в пустоте, чем работать в мастерской?
— К сожалению, я не помню, как было там. Слетаю — станет понятнее.
— Тогда уже поздно будет.
— Я уже решил, Зари — я полечу.
— Зря, подумай ещё, у тебя есть немного времени.
— Я поразмыслю, но не думаю, что поменяю своё решение.
— Блез, я не понимаю тебя, — сказала Рина. — Клан — это твоя охрана и помощь в случае каких-то проблем.
— Рина, много вам клан помог, когда вы искали дочерей?
— Клан содействовал как мог, но корпорация не шла на контакт.
— Они ничего не делали и даже не пытались. Я уже молчу о том, как их отправили туда.
— Все виновные за это понесли наказание.
— Вот только погибшим там это уже неважно.
— Вижу, что тебя не убедить.
— Не убедить. У меня к вам будет небольшая просьба.
— Какая?
— Моя подопечная. Она скоро закончит обучение. Присмотрите за ней.
— Что значит присмотреть?
— Чтобы она после училища глупостей не натворила. Дайте хороший совет или направьте, куда нужно. Если вы не против, я дам ей ваши контакты.
— Она что-то знает о нас?
— О вас она ничего не знает, и наших отношениях тоже.
— Уверен?
— Да на сто процентов.
— Тогда ладно, дай ей наши контакты, но мы ничего не обещаем.
— Это понятно.
— Но ты всё-таки подумай насчёт клана, заодно сам присмотрел бы за ней.
— Я подумаю.
Во время разговора я понял, что они сильно не хотят, чтобы я улетал. Видимо, у них имелись на меня какие-то планы, но из-за моего возвращения на флот они рухнули. Вот только у меня не было никаких планов на их счёт, и оставаться на планете не имело дальнейшего смысла из-за аратанской разведки. Флот, конечно, не самый лучший вариант, но контракт с флотом у меня был как привязь, от которой я пока не мог официально избавиться. Я был уверен, в том, что на флоте у аратанской разведки хватает агентов и информация от них, о том, что я вернулся на флот, быстро окажется, где нужно. С такими мыслями я покинул дом, где обычно проходили наши спецоперации. Напоследок бросил взгляд на их байки. Рина по-прежнему ездила на трофейном байке, который, как и мой, мы привезли с Ламиры. Нужно ещё что-то с моим байком решать. С собой его не возьмёшь, а оставить здесь негде. Всю дорогу обратно в медцентр я боролся со сном. Уже двое местных суток я находился на ногах. В медцентре я проверил ход ментокопирования и всего на минутку прилёг на диван отдохнуть, а когда открыл глаза, на планете было утро следующего дня. Что совсем не согласовывалось с моими планами. Остановив процесс ментокопирования, стал просматривать полученную запись. Вскоре я уже знал, что произошло на станции, и как он сумел прикончить остальных. Базу по рукопашному бою он действительно разучил, но всего одну, а не пять баз, как он заявлял, и база эта была в максимальном уровне. Вот только помимо знаний к базе требовались постоянные тренировки, а у него с этим дела обстояли совсем плохо. Он записался на тренировки к Хелл, вот только рассчитывал он не только на тренировки, а Хелл ему отказала в близости. Обиженный её отказом он перестал посещать занятия. У остальных его компаньонов дела обстояли с этим гораздо лучше, и после ряда шуток над собой он решил, что они задумали его прикончить. Непонятно было, почему он так решил, видимо, основания для этого прятались где-то в более далеком прошлом, вот только у меня не было времени разбираться в этом прошлом, и оно меня не интересовало от слова совсем. Он стал пробовать обезопасить себя, решив, что нужно нейтрализовать угрозу, исходящую от его партнёров по их общему бизнесу. Вот только здесь как снег на голову на них свалились страховщики совместно с полицией. Им повезло, что следователь, которая вела дело, оказалась подругой Хелл, и за вознаграждение сообщила ей о том, что к ним выехали. До приезда полиции они успели подчистить все данные у искина, но креды не успели вывести со счетов. Суд уже наложил арест на их счета. За исключением одного резервного счёта, на котором была припрятана прибыль от незаконных операций агентства. Доступ к счёту имелся только у него. Всем он заявил, что деньги на счёте арестованы также, как и на основных счетах агентства и личных счетах руководства, а сам быстро подсуетился и сумел приобрести у одного знакомого посредника то ли краденные, то ли пиратские импланты. В них он вложил все двадцать шесть миллионов, которые находились на секретном счёте, считая это хорошей инвестицией. Совсем не понимая, что покупает большую проблему, любой медик, проверив номера имплантов, сразу сообщит о них в полицию, потому, что по закону он обязан проверить и сообщить. После того как им до приезда полиции удалось покинуть базу агентства, всем руководством они встретились на одной из квартир, которая официально не принадлежала агентству, но использовалась руководством охранного агентства для различных встреч. Там они обсудили свои дальнейшие действия. Оказалось, что они собирались меня прикончить, но у меня сорвало крышу, и я исчез на время из города; никто из них не сумел выяснить, где я нахожусь. После моего возвращения они вновь пытались выследить меня, но я постоянно менял гостиницы и вдобавок улетал на побережье. В результате у них ничего не вышло из этой затеи, а теперь, когда страховщики с полицией сели им на хвост, вовсе потеряло всякий смысл. Впрочем, они собирались со мной разобраться, но позже. Пока они находились в розыске и собирались изменить свою внешность. Для этого решили договориться с одним из знакомых. У Талая (так звали первого заместителя охранного агентства) один медик сидел на серьёзном крючке. В своё время он вытащил его из очень больших неприятостей, и этот медик для него выполнял запрещенные операции, но последнее время с ним возникало много проблем. Вот и на следующий день, когда они встретились, медик отказался выполнять операции по изменению личности для них. Мотивировав это тем, что их лица постоянно мелькают на экранах с надписями «Разыскиваются…» Впрочем, после небольших уговоров медик изменил своё мнение и запросил по сто пятьдесят тысяч с каждого за изменение внешнего вида. С учетом того, что с меня медик запросил миллион, а это была совсем незначительная сумма.