улыбкой и поцелуем в лоб, разгладившим морщины. Под её глазами затаились тени, следы того пыла, о котором упоминал Вон, отчаяния в попытках спасти его от безмолвного монстра, пожирающего его изнутри. Никто из них не знал, сколько времени осталось у Вона, и как будет прогрессировать эта болезнь.
Ему придётся помочь Джерихо в поисках, как только всё уладится с Солейл.
Как только эта мысль пришла ему в голову, Симус вошёл в гостиную. Обойдя смеющихся и бездельничающих придворных, он встал перед ними, заложив одну руку за спину, и отвесил неглубокий поклон.
— Высочества. Ваши родители позвали вас в обеденный зал.
— Ты что-нибудь здесь делаешь, кроме того, что созываешь людей? — спросил Финн.
— Разве ты не можешь сказать им, что мы чем-то заняты? — взмолилась Джерихо, бросив на Финна ещё один сердитый взгляд.
Губы Симуса дрогнули.
— Это касается Солейл.
У Каллиаса свело грудь, и он оттолкнулся от дивана, уже готовый к спору.
— Что-то случилось?
— Уже идём, Симус, — вмешалась Джерихо, прежде чем Симус успел ответить, бросив на Каллиаса предупреждающий взгляд.
Гул разговоров вокруг них стих, придворные пялились, пытаясь сделать вид, что это не так. Каллиас проглотил остальные свои вопросы, стиснув зубы от резкой реплики, которая так и рвалась наружу.
Он не мог спорить с Наследницей публично; это не будет восприниматься так же, как ссоры Финна. Но он сомневался, что вопрос или два были бы неуместны.
Вон встал первым, его походка была пружинистой, когда он взял Джерихо за руку и поднял её с дивана, встретив её испуганный смех поцелуем, на который быстро стало неудобно смотреть. Каллиас застонал в знак протеста, Финн прямо-таки заткнул рот, и они оба поспешили в зал, оставив голубков на время позади.
— Я вижу, Вон чувствует себя лучше, — сказал Финн со смехом, засовывая руки в карманы, пока они шли.
Сегодня на нём была толстая серая рубашка с длинными рукавами, более приглушенная, чем та, в которой он обычно любил расхаживать.
— Это хорошо. К сожалению, с мерзкими последствиями. Но хорошо.
Каллиас усмехнулся.
— Я удивлён, что он ждал так долго.
— Как люди получают удовольствие, жуя друг другу лица на публике? Это неловко!
— Я, честно говоря, не думаю, что они вообще понимают, что там есть другие люди.
Дойдя до двери в обеденный зал, они на мгновение остановились, оба искоса посмотрели друг на друга.
— Хорошо это или плохо, как ты думаешь? — тихо спросил Каллиас.
Финн фыркнул, но в его голосе не было веселья, когда он сказал:
— Если схема сохранится, мы можем никогда больше не получить хороших новостей.
* * *
Либо кто-то умер, либо кто-то собирался это сделать.
Одного взгляда на стол было достаточно, чтобы Каллиас понял это, потому что впервые за бог знает сколько времени его родители сидели рядом друг с другом, а не напротив друг друга, бок о бок во главе стола. Кресло его отца было неловко повернуто внутрь, его локти были на коленях, и он наклонился вперёд, что-то настойчиво шепча Адриате еле слышно. В кои-то веки она, казалось, уделяла всё своё внимание, зелёные глаза смотрели на своего короля мягче, чем Каллиас привык видеть, за исключением особых случаев. Их руки были переплетены, покоясь на соприкасающихся коленях.
О, кто-то определённо был мертв.
У них не осталось ни бабушек, ни дедушек. Их дяди со стороны отца были моряками, так что, возможно, произошло крушение. Но они не были настолько близки, и его отец, казалось, не испытывал никакого горя, кроме того, что он испытал после потери Солейл. А старшая сестра их матери была королевой-консортом Арбориуса, так что они бы все уже слышали, если бы она умерла. Весть о смерти члена королевской семьи, независимо от королевства, распространяется быстрее чумы.
У него начиналась головная боль, пока он пытался вспомнить все имена своих кузенов, которых могла постичь ужасная участь, когда вошла сама Солейл, Эли за её спиной — днём? Должно быть, он заступил на смену другого рекрута.
Каллиас был впечатлён его самоотверженностью. Обычно, когда к ним присоединялся новый рекрут, было непросто удержать его на своём посту в течение первых двух недель. Эли относился к своим обязанностям более серьёзно, чем некоторые из их опытных стражников. Он будет полезен, если сохранит эту трудовую этику. И его познания об их новейшей проблеме до сих пор оказывались бесценными.
Воспоминание о взломанном гробе превратило головную боль в острую точку, непрерывно вонзающуюся в основание черепа. Холодный пот выступил у него на ладонях, и он рассеянно вытер его о штаны.
Между обнаружением Солейл, и возвращением некромантии, казалось, что в последнее время Мортем не чувствовала себя очень преданной своему ремеслу.
— Хорошо, — объявила Солейл тем беззаботным голосом, в котором он начал узнавать её напряжение и желание скрыть это, — что за важные новости?
Она упала на сиденье между ним и Финном, положив локоть ему на плечо, а лодыжку — на ногу Финна. Шок пронзил Каллиаса от её небрежного прикосновения, что-то настолько похожее на Финна, что ему, в самом деле, пришлось проверить и убедиться, что его брат действительно сидит на стуле в стороне от него, что это не какая-то шутка, которую его напряжённый разум сыграл с ним.
Сам Финн казался невозмутимым, едва взглянув на её назойливую лодыжку, прежде чем перевёл взгляд через стол на их родителей.
— Да, давайте покончим с этим ожиданием, пожалуйста. Кто умер?
— Мы объясним через минуту, — уклончиво сказала Адриата, сидя с прямой спиной на стуле, сжав губы и выражая напряжение момента в каждой черте своего лица. Что бы это ни было, она не была этому рада. — Давайте подождём Джерихо и Вона.
Спина Каллиаса напряглась, готовясь к удару. Даже воздух казался заряженным, вот-вот разразится буря, между сжатыми губами его матери застряла молния.
Он получил достаточно сюрпризов в последнее время.
Джерихо ворвалась в зал, за ней следовал Вон, но даже она казалась встревоженной, сжав кулаки вокруг юбок и подняв подбородок, как оружие. Блеск на её губах был размазан, но она, казалось, не беспокоилась о том, чтобы это исправить.
— Спасибо, что подождали, — сказала она, садясь по другую сторону стола напротив Солейл.
Вон занял место напротив Каллиаса, на мгновение встретившись с ним взглядом. Каллиас слегка постучал себя по губе. Вон, покраснев, быстро вытер полоску блеска, оставшуюся у него на губах, сверкнув благодарной улыбкой.
— Я сделаю это быстро, — сказала Адриата, положив руки ладонями вниз по обеим сторонам стопки бумаг. Выглядящих весьма официально. — Мы собрали вас всех здесь,