class="p">Кевин упал на колени перед стариком.
— Сколько лет вашему ребенку? — подал голос сын директора.
— Ему всего шесть, — тихо произнес Кевин, все еще не поднимаясь.
— Моему Нику столько же, — тот повернулся к отцу. — Отец, может, выслушаешь его?
— Ты не вмешивайся!
— Не будь таким строгим, он же сказал, его ребенок болен! — пришел Кевину на помощь Лукас.
Старик грозно посмотрел на своего сына, надеясь, что тот опустит взгляд, но Лукас выдержал, прекрасно зная его жесткий характер.
— Хорошо, вставай, у тебя всего пять минут!
Опираясь на свой костыль, он, бурча себе под нос что-то не совсем внятное, пошел к дому.
— Прошу Вас, встаньте с колен, отец Вас выслушает.
Лукас помог Кевину встать и, похлопав по плечу, пошел за отцом. Хэйл благодарно улыбнулся и поспешил за мистером Джонсоном. Они вошли в его кабинет, старик уселся за свой стол и бросил на Кевина строгий взгляд.
— Пять минут пошли, говори, что хотел.
Вздохнув, Кев снова встал на колени с опущенной головой.
— Господин Джонсон, пожалуйста, не могли бы Вы мне одолжить деньги на операцию сына? Я буду вечно Вам служить и обязательно верну Вам все до последней монеты.
— Сколько?
— Что?
— Сколько стоит операция?
— Двенадцать тысяч долларов, — тихо, почти невнятно прозвучал его ответ.
— Хэйли, это немалые деньги, и если я тебе их дам, что ты потом сможешь для меня сделать? Вечно прислуживать мне? А ты не задавался вопросом, почему я тебя уволил? Если бы ты был хорош, я тебя оставил бы.
— Я буду стараться! Сделаю все что пожелаете, даже жизни не пожалею, молю Вас, помогите нам!
Старик засмеялся хриплым голосом.
— Я не стал тебе говорить, но тебя уволили лишь потому, что ты крал деньги в компании. Ты думаешь, я не знал об этом? Я просто закрывал на это глаза, зная, что ты это ради сына делаешь. Но это могло быть раз, два, три и даже четыре, но сумма, которую ты взял в последний раз, была слишком большой.
— П-простите меня, у меня не было другого выхода…
— Нет, Кевин, выход был, вот именно такой, как сейчас. Ты мог попросить меня, а не поступать так низко. Как думаешь, твоему сыну понравится то, что его отец стал вором из-за него?
— Мне нет оправдания, но в последний раз молю Вас на коленях, я больше не поступлю так, — со слезами на глазах попросил мужчина.
— Твои пять минут истекли, уходи, мне нечем тебе помочь.
— Сэр, прошу, не поступайте так, эти деньги для Вас ничто, но для меня эта кучка бумаги стоит жизни ребенка!
— Ничто? Эти деньги я зарабатываю своим потом и трудом! Если бы все могли получить деньги таким способом, который ты мне показываешь, поверь, все стали бы миллионерами. Оттого, что ты коленях, мне нет выгоды.
— Я могу сделать…
— Что ты можешь? Сможешь ради двенадцати тысяч убить человека?
— Да, — не раздумывая, ответил Кевин.
Джонсон загоготал на весь кабинет, его смех был долгим, пропитанным отвращением к нему.
— Если бы ты ответил «нет, не смогу», я бы подумал над твоим предложением. А теперь не испытывай моего терпения и уходи, если не хочешь, чтобы я вызвал полицию и засудил тебя за кражу, уходи сейчас же!
Старик вышел из своего кабинета, громко хлопнув дверью, оставив рыдающего мужчину в кабинете.
Кевин обошел уже третий банк, но везде ему отказали в помощи. Нет работы, жилья, транспорта. Он уже не видел своего ребенка несколько дней, даже не знал, как он себя чувствует. Но Хэйл не собирался показываться ему на глаза, пока не найдет деньги для операции. Если для этого придется продать свою душу дьяволу, он сделает это, но обязательно спасет своего сына.
Оставался всего один день до операции, но денег так и не было, и Кевин решился на отчаянный поступок. Когда дом опустел, он прокрался в особняк Джонсонов и выкрал все драгоценности миссис Джонсон, прекрасно понимая, что за это ему придется провести в тюрьме половину жизни, но ребенок был важнее.
Обменяв все на деньги, он ринулся в больницу оплачивать счет за операцию. В коридоре вся на нервах ждала его Тереза. Увидев его, она бросилась к мужу.
— Где ты был? — чуть не рыдая, застонала она.
— Искал деньги для операции, — уныло произнес Кевин.
— И как? Смог?
— Да.
— Господи, слава богу! — Тереза счастливо засмеялась, но вдруг ее смех угас. — Где ты взял деньги?
Мужчина молчал.
— Кевин! Я с тобой разговариваю, где ты их взял?
— Я… не могу тебе сказать.
Она в страхе уставилась на него, понимая, что произошло что-то ужасное.
— Нет, ты расскажешь! Ты… убил кого-нибудь? — с опаской начала женщина.
— Нет…
— Расскажи мне все сейчас же!
Вздохнув, Кевин повиновался.
— …У меня не было другого выбора, дорогая, — закончил рассказывать он.
— Что ты сделал? — закричала она. — Сейчас же все верни на место, о чем ты думал?
— Не могу, я уже оплатил счет, и в моей голове был только Тайлер.
— Нет-нет, это неправильно, — Тереза в панике ходила взад-вперед. — Мы должны все вернуть.
— Милая, я верну, но пусть сначала сделают ему операцию, ты понимаешь, что он важнее всего.
— Я… я заберу деньги и… и…
Мужчина обнял жену, и его слезы капля за каплей обрушились на ее оголенные худые плечи.
— А как же Тайлер? Подумай о сыне, это последний наш шанс, ты хочешь, чтобы он умер? Не поступай так с нами, прошу.
Миссис Хэйл зарыдала вместе с мужем, понимая, что она не сможет сделать этот шаг. Он был прав, сын был важнее всего. Но угрызения совести перед сыном и семейством Джонсонов долго будут еще их преследовать…
Настал день операции, этого момента они ждали долгих пять лет, и вот наконец-то свершилось. Тереза сидела с ребенком, гладя его маленькие холодные ручки.
— Малыш, все будет хорошо, ты ведь веришь мамочке?
— Да, мам, — Тайлер попытался улыбнуться.
— Какой у меня умный сынок, — Кевин поцеловал его в лоб.
В кабинет вошла медсестра, а за ней врачи. Женщина посмотрела на их обеспокоенные взгляды.
— Доктор, что-то случилась?
— Ну, знаете, думаю, нам придется отменить операцию, — прочистив горло, произнес доктор, мистер Хэк.
— Что?
— Дело в том, что донорская почка, которую мы должны были пересадить вашему сыну, оказалась от инфицированного человека. Приносим наши извинения!
— Подождите, как это могло случиться? Ведь вы уверяли нас, что все хорошо, и сегодня должна быть операция! — воскликнул Кевин.
— Приносим наши извинения, мы скоро ожидаем новое поступление, надеемся, что в этот раз все будет хорошо.
— Доктор, доктор, вы не