С другой стороны, хотя новогебридцы и рассчитывают на подмогу со стороны туземцев близлежащих островов, они вынуждены помнить о своей малочисленности по сравнению с населением Стандарт-Айленда, а также о тех средствах защиты, которыми остров располагает. Поэтому не может быть и речи о том, чтобы напасть на него в море, как на простое торговое судно, или о том, чтобы взять его на абордаж с помощью целой флотилии пирог. Малайцы сумели, не вызывая подозрений, использовать гуманное к ним отношение, и вот Стандарт-Айленд подойдет к Эроманга… Остановится в нескольких кабельтовых… Внезапно и неожиданно на нем появятся тысячи туземцев… Они посадят его на рифы, он разобьется… станет ареной грабежа и резни… И правда, этот ужасный замысел имеет шансы на успех. Вот чем капитан Сароль и его банда решили заплатить за гостеприимство, оказанное миллиардцами, — теперь Стандарт-Айленд обречен на гибель и неотвратимо приближается к ней.
Девятого декабря коммодор Симкоо достигает сто семьдесят первого меридиана в точке его пересечения с пятнадцатой параллелью. Между этим меридианом и сто семьдесят пятым находится архипелаг Самоа, где Бугенвиль побывал в 1768 году, Лаперуз в 1787-м и Эдварде в 1791-м.
Первым запеленгован на северо-западе остров Роз — необитаемый и не заслуживающий посещения.
Через два дня показывается остров Мануа. Его высшая точка поднимается на семьсот шестьдесят метров над уровнем моря. Хотя на нем имеется около двух тысяч жителей, это далеко не самый примечательный из островов архипелага, и губернатор не дает приказа делать здесь стоянку. Лучше остановиться недели на две у острова Тутуила, Уполу, Савайи — самых красивых в этой группе, которая в целом прекраснее многих других. Однако в морской летописи Мануа все же пользуется известностью. Здесь погибли некоторые из спутников Кука на берегу глубокой бухты, за которой сохранилось слишком справедливое название «бухты Убийства».
Более двадцати миль отделяет Мануа от соседнего острова Тутуила. Стандарт-Айленд подходит к нему в ночь с 14 на 15 декабря. В тот же вечер члены квартета, прогуливаясь у батареи Волнореза, «учуяли» эту Тутуилу, хотя она находилась еще на расстоянии нескольких миль, — воздух был насыщен самыми сладостными ароматами.
— Да это же не остров, — восклицает Пэншина, — это магазин Пивэ… это фабрика Любена… это модная парфюмерная лавка!
— Если «Твое высочество» не возражает, — замечает Ивернес, — я предпочел бы, чтобы ты сравнил его с кадильницей, источающей благовонные курения…
— Ладно, пусть будет кадильница! — соглашается Пэншина, не желая нарушать поэтические грезы своего товарища.
И правда, легкий ветерок проносит над гладью этих изумительных вод потоки благоуханных испарений. Это всепроникающий запах растения, которое туземцы называют муссоои.
С восходом солнца Стандарт-Айленд проходит вдоль северного берега Тутуилы, в шести кабельтовых от острова. Остров похож на корзину с зеленью и цветами; вернее — это многоярусное нагромождение рощ и лесов, доходящих до самых вершин, главная из которых превышает тысячу семьсот метров. До него на пути Стандарт-Айленда попались еще несколько островков, между прочим — Аунуу. В море вышли сотни изящных пирог, в которых сидят сильные полунагие туземцы; они взмахивают веслами в такт своей самоанской песне и словно спешат составить Стандарт-Айленду почетный эскорт. Не менее пятидесяти — шестидесяти гребцов — без преувеличения! — вмещает каждая из этих лодок, таких прочных, что они могут выходить в открытое море. Теперь наши парижане понимают, почему первые европейцы дали этим островам наименование архипелага Мореплавателей. Его настоящее географическое название — Хамоа, или, чаще, — Самоа.
Савайн, Уполу, Тутуила, лежащие один за другим по направлению с северо-запада на юго-восток, и Олосега, Офу, Мануа — на юго-востоке, — таковы главные острова этого вулканического по происхождению архипелага. Общая поверхность его — две тысячи восемьсот квадратных километров, население — тридцать пять тысяч шестьсот жителей. Приходится, таким образом, наполовину урезать цифры, указанные первыми исследователями.
Заметим, что на любом из этих островов климатические условия такие же благоприятные, как и на Стандарт-Айленде. Температура колеблется в пределах от двадцати шести до тридцати четырех градусов. Самые холодные месяца — июль и август, а февраль — самый жаркий. Но с декабря по апрель самоанцев буквально затопляют обильные дожди, и на это же время приходятся шквалы и бури, часто вызывающие различные бедствия.
Торговля сосредоточена главным образом в руках англичан, затем идут американцы и, наконец, немцы. Острова вывозят некоторые сельскохозяйственные продукты, хлопок, которого выращивают с каждым годом все больше и больше, и копру.
К основному населению, по происхождению малайско-полинезийскому, примешивается лишь около трехсот белых и несколько тысяч рабочих, завербованных на различных островах Меланезии. Около 1830 года миссионеры обратили в христианство самоанцев, которые, однако, сохранили кое-какие из своих древних религиозных обрядов. Благодаря влиянию немцев и англичан большая часть туземцев — протестанты. Тем не менее и у католичества есть несколько тысяч последователей, причем миссионеры-католики, противодействуя англосаксонскому духовенству, стараются, елико возможно, увеличить их количество.
Стандарт-Айленд остановился около южной части острова Тутуила у входа в бухту Паго-Паго. Это и есть главный порт острова, а столица его, Леоне, находится вдали от берега. На сей раз между губернатором Сайресом Бикерстафом и самоанскими властями не возникло никаких недоразумений. Свободный доступ на остров разрешен. Король архипелага, а также английское, американское и немецкое представительства находятся не на Тутуиле, а на Уполу. Поэтому никаких официальных приемов не происходило. Несколько самоанцев воспользовались предоставленной им возможностью посетить Миллиард-Сити и его «окрестности». В свою очередь миллиардцы получили заверения, что самоанцы окажут им добрый и сердечный прием.
Порт расположен в глубине бухты. Он прекрасно защищен от морских ветров, доступ в него легкий. Там часто останавливаются военные корабли.
Не приходится удивляться, что в числе первых высадились на берег Себастьен Цорн, его товарищи и присоединившийся к ним Калистус Мэнбар, который, как всегда, был в отличном настроении и болтал без умолку. Он узнал, что три или четыре знатные семейства устраивают экскурсию в Леоне, в экипажах, запряженных новозеландскими лошадьми. Поскольку среди участников ее будут и Коверли и Танкердоны, прогулка может повести к дальнейшему сближению между Уолтером и мисс Ди, чему господин директор был бы весьма рад.