Он обнял ее, предлагая все утешение и комфорт, на которые был способен. Федра постепенно успокоилась. Гнев ее утих, но эмоциональное напряжение осталось.
– Не сердись на нее. Она выбрала трудный жизненный путь. Ты понимаешь это, как никто другой. Возможно, ты права и она ускорила свой конец. Трагично, что она не смогла простить себя, но ее дочь могла бы быть более великодушной.
Федра замерла. Потом запечатлела поцелуй у него на груди и положила голову ему на плечо.
– Иногда ты бываешь по-настоящему мудрым. Пожалуй, ты прав. Мне следует быть более снисходительной, даже если моя мать пренебрегла всем ради мужчины. В конце концов, никто от этого не застрахован.
В полдень их навестил Сансони, прислав наверх карточку, словно это был светский визит.
Они приняли его в гостиной. Федре он показался менее опасным, чем в прошлый раз.
Возможно, этому способствовала окружающая обстановка. Просторная светлая комната не имела ничего общего с темным, похожим на пещеру помещением, где он допрашивал ее. Его черная одежда, волосы и глаза казались досадными, но не слишком заметными помарками на фоне пастельных красок и позолоты, украшавшей гостиную.
Эллиот напустил на себя всю свою английскую спесь. Высокий и прямой, он стоял рядом с ее креслом, буквально излучая аристократическую надменность. Из них троих только он казался здесь на месте.
К удивлению Федры, Сансони поклонился, затем улыбнулся, поразив ее еще больше:
– Примите мои поздравления по поводу вашего замужества, синьора. Я узнал, что вы вернулись в Неаполь вместе с лордом Эллиотом, и хотел бы засвидетельствовать свое почтение, пока вы не отбыли на родину.
– Эллиот, – заметила Федра, – ты не находишь, что он говорит по-английски на удивление хорошо для человека, который не знает этого языка?
– Нахожу.
Сансони пожал плечами:
– Незнание может оказаться полезным во многих ситуациях.
– Пожалуй, – отозвался Эллиот. – Вы зашли очень вовремя. Завтра мы отбываем домой. Но полагаю, для вас это не новость.
Сансони слегка склонил голову набок в знак согласия.
– Земля полнится слухами. Однако я не был уверен.
– А теперь уверены?
– Si. Grazie. – Он порылся в кармане своего черного сюртука и извлек лист бумаги. – Армейский офицер, с которым меня связывают дружеские отношения, недавно побывал в Позитано. Насколько я понимаю, там разыгрался настоящий бунт, связанный с башней и подозрениями в ереси.
– Как драматично, – заметил Эллиот.
– Мы вообще склонны к драматизму. Так вот, моего друга попросили передать вам кое-какие документы. Тамошний священник очень переживал, что вы уехали без них.
Федра уставилась на документы, которые не рассчитывала когда-либо увидеть. Затем перевела взгляд на Сансони, пытаясь определить, каковы его намерения.
Эллиот протянул руку за бумагами:
– Благодарю вас. По возвращении в Англию мы все уладим. Если заняться этим здесь, нам придется задержаться в Неаполе как минимум на несколько месяцев.
– Несколько месяцев? Вам достаточно подписать…
– Боюсь, все гораздо сложнее. Если мы хотим попасть завтра на корабль, лучше предоставить выполнение всех формальностей английским священнослужителям.
Сансони с явной неохотой расстался с бумагами и приготовился откланяться.
– Синьор Сансони, с вашего разрешения я хотела бы сказать вам несколько слов наедине, – обратилась к нему Федра. – Я надеялась, что лорд Эллиот выступит в роли переводчика, но, поскольку вы чудесным образом выучили английский, в этом нет необходимости. Обещаю, что не задержу вас надолго.
Сансони приподнял брови, явно не одобряя столь вызывающее поведение, и взглянул на Эллиота, как бы спрашивая его согласия. Тот не выразил ни тени неудовольствия, однако Федра догадывалась, что он сделает это позже.
Эллиот кивнул и направился к выходу. Федра проводила его до двери.
– Можешь остаться, если хочешь, – шепнула она.
– Но я не думаю, что он опасен.
Эллиот вышел, и она повернулась к Сансони. Тот ждал, сцепив руки за спиной и устремив на нее скептический взгляд.
– Полагаю, ваш муж распорядился, чтобы вы извинились за все беспокойства, случившиеся по вашей вине здесь и в Позитано.
– Лорд Эллиот не распоряжается мною. К тому же, не считая раны Марсилио, мне не за что извиняться. Я хотела поговорить с вами совсем на другую тему. – Она вытащила из кармана камею и положила на столик у окна.
Сансони нахмурился. Он подошел к столу и склонился над камеей.
– Теперь я понимаю, зачем вам понадобилось отсылать мужа. Не хотите, чтобы он знал, что вас надули, всучив подделку. Сожалею, что не могу помочь вам в этом деле. И не вижу причин, почему я должен спасать вас от гнева лорда Эллиота, когда он узнает о вашей беспечности.
– Вы сразу догадались, что это подделка? Каким образом?
– Я видел подобные вещицы. Мне известно, где их делают и кто ими торгует, выдавая за древности невежественным иностранцам вроде вас. Это продолжается уже несколько лет.
– Если вы так хорошо осведомлены, почему не положили этому конец?
– Мастер, который замешан в этом деле, предоставляет мне ценные сведения в обмен на свою свободу. Эти сведения стоят того, чтобы не трогать ни его, ни его бизнес. Для меня важнее всего защита нашего монарха. И мне нет никакого дела до того, что несколько иностранцев купят фальшивки.
– Как его зовут?
Сансони рассмеялся:
– Signora, я же сказал: он нужен мне. Если станет известно, что он занимается подобными делами, ему придется покинуть королевство. И я не смогу его использовать.
Федра взяла камею и посмотрела на нее.
– И что, их много?
– Вряд ли такие же камеи украшают платья половины лондонских дам. Это было бы подозрительно, не так ли? На таких промашках и попадаются мошенники. Этот человек и его дружки умнее. Несколько камей здесь, несколько образчиков керамики там… – Он пожал плечами. – В таком деле нужно знать меру. Надеюсь, вы это понимаете?
Федра понимала. Выбросить на художественный рынок дюжины подделок в короткий срок было не только опасно, но и невыгодно.
– Их делают здесь, в Неаполе?
– Я бы не допустил этого. Наш король – ценитель прекрасного. Он был бы крайне недоволен, если бы знал, что у него под носом творятся подобные дела.
Иными словами, король вообще не знал, что задела творятся у него в королевстве, а Сансони покрывал преступников, потому что они предоставляли ему ценную информацию. Или потому что его подкупили.
– Если не здесь, то где?
Он глубоко вздохнул:
– Signora, вы слишком любопытны. Притворитесь, будто она настоящая. Никто в Англии не догадается.