Читать интересную книгу Ослиная Шура - Александр Холин

В царской опочивальне было довольно темно, поскольку оконные жалюзи ещё оставались закрыты, но тонкие лучики утреннего солнца радостно проникали сквозь многочисленные щёлки, разгоняя печальный ночной мрак. В покоях было довольно тихо, будто владыка царства спрятался за балдахином, свешивающимся с потолка над кроватью, и затаил дыхание, словно играл с цирюльником Нилом в прятки.

– Ах, ваше царское величество! – позвал брадобрей. – Вы живы?

Из-за шёлковых штор балдахина не доносилось ни звука, поэтому цирюльник Нил набрался храбрости, отваги, смелости и решил взглянуть на царя. Может быть, тот действительно нуждается в какой-то помощи, и все церемониальные уставы были излишни.

Нил осторожно подошёл к царской кровати, прислушался и, не услышав ни звука, отдёрнул штору. На обширной кровати, застеленной шёлковыми простынями, валялось несколько подушек, одеяло и ещё несколько простынь тонкого полотна, но царя Артоса нигде не было. Цирюльник встревоженным движением руки полностью распахнул балдахин, только владыка от этого не появился ниоткуда и не засмеялся в лицо цирюльнику, радуясь своей проделке.

– Нил!.. – вдруг прозвучал голос царя откуда-то из глубин опочивальни. – Нил!..

Голос раздавался из самого тёмного угла царских палат, где в углу стояла оттоманка. Цирюльник сначала подумал, что на узком диванчике раскидано постельное барахло, однако, на сей раз увидел зарывшегося в эти шёлковые покрывала исчезнувшего царя Артоса.

Неизвестно почему царь сбежал из постели на оттоманку, замотав, к тому же, голову полотенцем, но то, что владыка живой, принесло волну облегчения цирюльнику. Может быть, царю действительно приснился ночью какой-то ужасный сон, вот он и спрятался от гоняющихся за ним призраков.

– Нил! – снова подал голос владыка. – Нил, подь сюда.

Цирюльник послушно пошёл на зов. Похоже, предстоит разбираться с привидевшимся царю видением, ну да это не привыкать! Разбор снов и толкование было для Нила обычным делом. Потому-то он и считался самым близким советником владыки царства Десяти Городов.

– Сейчас разберёмся, ваше царское величество! – бодро и уверенно провозгласил Нил. – Нет такого сна, с которым бы мы не разобрались!

– Это не сон, Нил, – прозвучал дрожащий голос царя из-под намотанного на голову полотенца. – Наверно, шумерские чёрные магрибы[79] потрудились.

– Да все они только что отбыли назад, в свою Месопотамию, – отозвался Нил. – Зачем только приезжали, непонятно? Ведь вчера прибыли, а сегодня уехали, даже не попрощавшись.

– Я знаю, Нил, – снова подал голос царь, но полотенца с головы так и не снял. – Я проснулся от звуков их походных дудок. Ох! Лучше бы мне не просыпаться!

– Что?! Что случилось, владыка?!

– Иди сюда, Нил, сними с моей головы полотенце, – замогильным голосом позвал Артос.

Цирюльник послушно подошёл к оттоманке, осторожно снял с головы царя полотенце и… и невольно расхохотался, то есть заржал настоящим конским голосом. Владыка Аркаима лежал на животе, обхватив голову руками, а из-под ладоней и взлохмаченных локонов выбивались наружу настоящие ослиные уши с прожилками вен, чахлой растительностью и неимоверным количеством вшей, поселившимся в голове. От этого царь временами начинал остервенело чесаться.

– Помоги мне, Нил, – жалобно попросил царь. – И прогони слуг, чтобы не подслушивали под дверью.

Так Нил и сделал. Разогнав толпящихся под дверями слуг, он снова вернулся к царю Артосу, ощупал новые царёвы уши и даже хмыкнул:

– Знаешь, владыка, если бы сам не увидел, никогда не поверил бы! Такого просто не может быть!

– И это говоришь ты? Тьфу, на тебя! – выругался Артос. – Ты, выходец из Гипербореи, владеющий сызмальства семизаветной магией, говоришь такое!

– Нет, нет! – стал отнекиваться Нил. – Ты прав, я всё это знаю. Несомненно, что месопотамские колдуны Демиургов попросили, и они нам такую свинью подкинули! Ой, беда!

– Ой, беда неминучая! – царь чуть было не заскулил, как напакостивший щенок в унисон цирюльнику. – Увидав своего владыку таким опозоренным, весь народ царства нашего вынужден будет проклясть меня и род мой, а это смерть неминучая не только мне, но и царству нашему! И всё только потому, что я сказал ихнему козлоногому Пану, что на лютне играть, ему ещё научиться надо у самого Аполлона! Так они все после этих слов будто кабаны захрюкали, собрались и укатили, даже на наши сады ни глазком не взглянули!

– А зачем же им красота, когда они с тёмными силами знаются? – хмыкнул Нил. – От таких выродков злоба по земле начала расползаться червяками трупными, несмотря на то, что их предки были выходцами из нашей страны. Лучше бы их ещё тогда задавили! Они никогда не поймут, что мы живём со скоростью мысли и не ради того, чтобы что-то отнять и разделить, а ради того, чтобы подарить и радоваться.

– Всё так, – кивнул царь. – Всё так! Но неписаные законы у нас не позволяют прощать даже незаслуженно опозоренного. А если опозоренным оказался царь, то в царстве неизбежно возникнет смута и та же шумерская злоба поселится в сердцах не только наших людей, но и зверья таёжного.

– Ох-ох-о, – согласно кивнул Нил. – Я ведь тоже немного знаком с магией, так что давай, царь, попробуем избавиться от колдовства инородцев. А пока тебе на голове следует носить шапочку из меха лисицы или соболя со множеством складок. Такие как раз во Фригии носят, так что никто удивляться не будет, почему-де наш царь не носит своей шапки. Да потому что заграницей мода такая! Вот и весь сказ!

– Дело говоришь, – кивнул ушастой головой Артос. – Ты мне и, словом и делом помогаешь. Ныне же утвержу создание тайного царского приказа «Слово и дело», где ты верховодить будешь. Запомни, этот приказ получит большую власть, но всё же чуть поменьше царской, не обессудь. Людишек сам наберёшь. Вот только никто и никогда не должен пронюхать о царской болезни! Узнает кто – быть тебе посаженным на кол!

Отныне эта позорная казнь тоже вступает в силу. Ну, а пока пошли гонца в Аттику, чтобы разыскали там Аполлона. Он-то знает, как избавиться от шумерской проказы. Пока гонец вернётся, сам что-нибудь придумай. Авось действительно твоё знание магии нам не помешает…

Вот так и появился на Руси тайный приказ «Слово и дело», служителей которого людишки боялись, как чёрт ладана. Но первый воевода этой службы, бывший царский цирюльник Нил, от природы был большим говоруном. А тут ему на голову такая восхитительная тайна свалилась! Нил жестоко страдал от хранения невероятного секрета, раздувался от нетерпячки и несколько раз чуть не выплеснул клокотавшую в нём тайну наружу, особенно после кружки-другой хмельного мёда.

Но Бог пока хранил воеводу от посягательства на царскую честь. Только посланные за Аполлоном пока ещё не возвращались, а у самого Нила не хватило знаний магии для избавления от страшной болезни. Зато бушевавшая в нём страсть словоблудия всё сильнее и ощутимее захватывала сознание воеводы, не давая ему ни вздохнуть, ни охнуть.

Однажды, не в силах больше противиться бушевавшей в нём тайне, Нил отправился к Сынташте, выкопал на берегу реки ямку и, содрогаясь всем телом от облегчения, выговорился в неё до истощения. Только когда ночь свалилась на землю, а вокруг Аркаима уже пылала охранительная черта, Нил присыпал и утрамбовал землю. Он наивно думал, что, оставив секрет в земле, избавится от него.

К тому же, слова мучившей тайны, которые выговаривал Нил в ямку, слышал прибрежный камыш. И уже ранним утром слухи о том, что произошло с царём Артосом, расползлись по всему царству Десяти Городов, приукрашенные, досочинённые, умноженные. Последовавшие за «верными» слухами нехорошие смуты не заставили себя ждать. Поэтому царь Артос исполнил своё обещание и цирюльник-воевода Нил был посажен на кол, прямо на площади в цитадели перед собравшимися сюда жителями Аркаима.

С тех пор эта казнь приобрела на Руси силу закона, а царь Артос, так и не дождавшись Аполлона, пошёл в тайгу, подстерёг в урочище властителя медведей Богала, убил и выпил его кровь. Уши царя Аркаима стали прежними, но сам он тут же погиб, потому что никакой человеческий организм не вынесет вкуса священной крови и никакой властелин уже не может быть царём-святотатцем.

Эвон замолчал, а Шура ожидала, что на этом сказание встретившего её юноши не кончится, потому что рассказывать он умел.

– Но вы всё-таки не сказали, в какой точке Руси находится свежесказочное царство? – решила, наконец, Шурочка прервать затянувшееся молчание. – Надеюсь, не за Иорданом?

– Нет, Русь давно уже находится под омофором Богородицы, – уверил её юноша. – Только во всех временных петлях эта страна стала самой приемлемой для нас. Аркаим одним из первых городов был построен на юге Рипейских гор.

– Вы сказали, что Сибирская страна «приемлема для нас», – уточнила девушка. – Интересно, для кого?