— Но, судя по тому, что я слышала, у Эда очень серьезные намерения.
Что это она так разоткровенничалась? Она же едва меня знает. Я снова улыбаюсь.
— Посмотрим, — загадочно отвечаю я.
Я замечаю, что мужчины собрались на одном конце комнаты и, судя по всему, говорят о делах, потому что я то и дело слышу обрывки их разговора — «дивиденды», «сделал целое состояние», «гарантированные ценные бумаги», — а жены сгруппировались в другом конце и обсуждают лучшие магазины в «городе». Я предполагаю, что «город» — это Лондон.
— Тебе так повезло, Либби, — говорит Сара и подсаживается ко мне. — Либби живет в Лондоне, — объясняет она остальным женам. — Нам приходится совершать настоящее путешествие, когда хочется купить что-нибудь особенное.
— Где ты живешь? — спрашивает моложавая женщина, которую, по-моему, зовут Эмили, точно не помню.
— В Лэдброук Гроув, — отвечаю я.
Как бы я хотела жить в Риджентс-парке, или в Найтсбридже, или в Челси! Но вместе с тем я понимаю, что это не имеет значения, мне не обязательно пытаться произвести впечатление на этих людей. Между прочим, когда я со своими друзьями, очень даже горжусь, что живу в Лэдброук Гроув, — считается, что это модное место, — но здесь, с приятелями Эда, мне совсем нечем похвастаться.
— Здорово, — говорит Джулия. — Это же совсем рядом с Ноттинг Хилл, а там столько отличных местечек. Скажи, ты ходишь в «Шугар клаб»?
— Да, — отвечаю я, просияв, потому что действительно была там. Один раз. — Я все время туда хожу.
— Счастливица! — хором вздыхают они. — Столько интересных мест всего лишь в двух шагах от твоего дома.
Потом они начинают обсуждать школы, в которые ходят их дети, и я опускаю свою чашку и иду на террасу. Сажусь на кирпичные ступеньки — отсюда открывается вид на огромный сад — и думаю, что бы Ник сказал, если бы увидел меня сейчас.
Я чувствую чью-то руку на своей спине — это Эд, он наклоняется и целует меня в щеку. Мне нравится, что он не стесняется целовать меня в присутствии своих друзей, и вспоминаю, как раньше мужчины всегда предупреждали меня — не проявлять нежностей на публике. Я смотрю на Эда и думаю: если бы он, как и другие, был настоящим мерзавцем, может, тогда я бы влюбилась в него?
Но мне действительно хорошо здесь, с его друзьями, и, кажется, он начинает нравиться мне все больше — прежде всего за то, что явно намекнул, чтобы нам предоставили отдельные спальни. Хорошо, что секс не единственное, что у него на уме, и я благодарна ему за то, что теперь могу наслаждаться красивой жизнью, за то, что он относится ко мне как к богине.
— Хочешь прогуляться? — предлагает он. — Я покажу тебе сад.
Я киваю, беру его под руку, и его лицо сияет в ответ на мой внезапный нежный жест. Он гладит мою ладонь.
— Ты не замерзнешь? — говорит он. — Хочешь, я принесу куртку?
— Не волнуйся, — я поднимаюсь на цыпочки и целую его в щеку, — у меня все в порядке.
В семь часов все поднимаются в свои спальни, чтобы приготовиться к ужину. Мы получили строгие инструкции спуститься к половине девятого.
И, к счастью, в доме нет ни холодных коридоров, ни сквозняка и не надо бродить в поисках туалета — в моей комнате тепло и уютно, и у меня отдельная ванная, куда Сара положила пушистые, мягкие полотенца и кучу вкусно пахнущих бутылочек с пеной для ванны.
Я целую вечность отмокаю в ванне, пока вода почти совсем не остывает, и про себя улыбаюсь, когда вспоминаю, где и с кем нахожусь. Когда уже начинаю дрожать, мне приходит мысль налить еще горячей воды, но в конце концов решаю не делать этого: вдруг на всех не хватит. Я осторожно выхожу из ванной, чтобы не намочить пол, иду в спальню и пытаюсь повернуть туалетный столик так, чтобы было достаточно светло и я могла изобразить безупречный макияж.
И наконец, ровно в восемь тридцать, только я надеваю крошечные сережки с искусственными бриллиантами — уверена, если пристально не вглядываться, они сойдут за настоящие, — Эд стучит в дверь и предстает передо мной в смокинге.
Мы оба какое-то время молчим. Я поражена: он просто преобразился и выглядит… единственное слово, которое приходит мне в голову, — «впечатляюще». Так и должен выглядеть настоящий мужчина, и вдруг я понимаю, что до этого встречалась с одними мальчишками, а его мужественный вид вдруг заставляет меня почувствовать себя необыкновенно женственной. В конце концов Эд заговаривает первым.
— Ты неотразима, — шепчет он. — Прекрасна. Просто сногсшибательно выглядишь! Ты будешь самой прекрасной женщиной на балу.
Вот. Слышали, что он сказал? Женщиной, а не девушкой.
— Ты тоже отлично выглядишь, — с улыбкой отвечаю я. — Темноволосый, сексуальный загадочный красавец.
Я упускаю из виду тот факт, что усы портят все впечатление, потому что вроде уже начала к ним привыкать… если только они не находятся вблизи от моего лица.
Мы спускаемся по лестнице — он мягко держит меня под руку, — и, может, мне и кажется, но, похоже, у меня действительно самое потрясающее платье. Гости удивлены, без сомнения, они думают: что это за девушка с Эдом? И, наверное, впервые в жизни я чувствую себя по-настоящему красивой.
Вечер проходит потрясающе. Хотя все приглашенные намного старше, чем те люди, с которыми я обычно общаюсь, они относятся ко мне так тепло и дружелюбно, что спустя какое-то время разница в возрасте уже не чувствуется. Конечно, шампанское помогает.
Боже мой, шампанское! А угощение! А тысячи крошечных белых огоньков, рассыпанных по деревьям вокруг террасы! А музыка! Голова у меня кружится от шампанского и от всей этой роскоши, от волнения — все на этой вечеринке в точности как в голливудском фильме или, скорее, из-за британского акцента, как в фильме английской кинокомпании.
Мне кажется, что на таком балу бываешь только раз в жизни, потому что все окутано волшебством, красотой, особой атмосферой — это никогда не повторится. Хотя с Эдом, разумеется, я постоянно буду ходить на такие балы.
И чем больше шампанского я пью — а, надо сказать, пью я много, потому что, стоит мне наполовину опустошить бокал, как рядом незаметно, будто из воздуха, появляется официант и наполняет его, — тем более привлекательным представляется мне Эд.
И примерно в час ночи мне вдруг в голову приходит: да. Да, это случится сегодня. Сегодня я это сделаю. И мне кажется, что я слишком волнуюсь из-за того, что нам придется заняться сексом, потому что это висит надо мной; а стоит только рискнуть, и все будет в порядке. Ведь все обязательно окажется лучше, чем я ожидала. Правда?
Эд пытается сдержать зевок, а я смеюсь и обнимаю его, целую в лоб и говорю: