— Никогда еще чужой артефакт не активизировал! Да еще на расстоянии… Уф… Ты как?
Я открыл было рот, дабы проанализировать свое состояние, но с языка сорвалось грязное ругательство. Еше минуты две я изъяснялся далеко не пушкинским языком.
— Складно излагает, — сказал Чуя с уважением.
— Я бегу-у-у-у!!!! — послышалось из леса. Через секунду на поле битвы выскочил Бронислав, размахивая топором. Он быстро оценил ситуацию.
— Жуткий ты тип, чел! Мало того, что зверюшку на копье поднял, так потом еще и дыханием дракона зажарил! Гринписа на тебя нету. Так! А нам же еще премия полагается!
И они радостно загалдели. Ну вот и все, наверно. Потом Рыжему намылили шею за несанкционированное использование гражданского населения в травле опасных хищников. Потом мне трясли лапу. Потом была схватка Марка с Рыжим за надбавку за риск. И еще торжественное подключение к Тиградкому. Теперь я был прописан в Тайном городе. А спустя день сам Егор Бесяев, вице-президент «Тиградком» посетил меня лично и купил мой комп за огромные тыщи. А дядю Славу вообще к себе переманил. Все восхищался его гением… Потом… Ну это уже другая история.
После всех этих напастей наша четверка отправилась в «Три педали», где мы гудели, празднуя мою победу.
А Чуя сложил балладу о наших подвигах, и мы ее хором исполнили. Три раза. На бис. К утру мы, качаясь, покинули «Три педали». Денег не было ни копья. Бронемир поймал где-то стайку Красных Шапок и, пригрозив утилизацией, выгреб у них всю мелочь. На нее мы купили мороженого, которое и употребили сидя на гранитных ступенях Москва-реки, глядя, как в розовом серебре рассвета тают неоновые огни Тайного города. Моего города.
Светлана Дмитриева
Бизнесмены
Угол Ленинского и Ломоносовского проспектов. 17 мая, 19.30
О мужчины, песнь песней, ругательство ругательств. Губители посевов разумного, доброго, вечного! Разносчики грязных носков по квартире! Ценители полноформатных блондинок…
Вопя таким образом, правда, мысленно, Аля грустно шагала домой с нелюбимой работы. На работе платили деньги, и это было ее главным плюсом. А минусов было не счесть — честно говоря, Аля до стольких и считать не умела. Начать хотя бы с того, что Верочка, секретарша босса, как раз и была той самой полноформатной блондинкой с грандиозными ногами и хуже того — с мозгами. По крайней мере, Верочка печатала намного быстрее Али, за что босс изрядно ценил ее и финансово поощрял. Аля же премий не видела уже полгода, потому как Верочка, нахально улыбаясь, закрывала ее своей объемистой грудью от шефского благосклонного ока. Насмотревшись на грудь, шеф выписывал секретарше премию, а на долю Али, маленькой, плоскоморденькой и — что греха таить — немного кривоногой брюнетки, чья должность называлась солидно «хозяйка офиса», а на деле была должностью уборщицы, выпадало только неопределенное хмыканье.
Впрочем, как раз сегодняшнее Алино плохое настроение к Вере отношения не имело. Причин его было несколько. Во-первых, дома закончился шампунь, а в кармане — деньги. Во-вторых, именно в этот неудачный день Алю собралась навестить ее самая лучшая школьная подруга. Как будто она не могла этого сделать чуть раньше, например, три месяца назад, когда с финансами все еще было в порядке, а на личном фронте боевые действия проводил очень перспективный немолодой человек!
Увы, перспективы оказались липовыми. Оставив в ее однокомнатной хрущобе несколько пар вонючих носков и зубную щетку, после двух недель совместной жизни потенциальный муж испарился. А, между прочим, Але шел уже тридцать шестой год. К сожалению, это не тот возраст, когда одинокая женщина может быть привередливой. О мужчины, непьющие и работящие, согласные заботиться о не очень молодой женщине, любить и лелеять ее всю жизнь, несмотря на то, что женщина эта ненавидит плиту и содрогается при слове «стирка», — где вы? Неужто в этом мире только светловолосые фотомодели с развитыми навыками домашней работы имеют шансы удачно выйти замуж? А как же ценность ее прекрасной души, умение профессионально разгадывать кроссворды и некоторая осведомленность в вопросах астрологии?
Впрочем, на тридцать шесть Аля вовсе не выглядела. Худощавая мальчишеская фигурка и короткая стрижка вполне скашивали ей лет пять. Замуж Аля мечтала выйти давно. Просто невозможно как мечтала, но почему-то все не складывалось. Мужчины приходили, некоторые даже немножко ухаживали, но вскоре все равно бесследно исчезали…
В этот момент размышления женщины были прерваны самым неприятным образом. Проезжавшая мимо машина, попав колесом в глубокую лужу, с ног до головы окатила Алю грязной водой. Аля прижала к груди мокрую сумку и от полноты чувств разревелась. Вот это называется — не везет. Она плакала, закрыв глаза, громко, самозабвенно, пока кто-то осторожно не тронул ее за плечо. Аля вздрогнула, замолчала и открыла глаза.
Перед ней, робко переминаясь с ноги на ногу, стоял невысокий лысенький человечек весьма интеллигентного вида. Увидев, что женщина обратила на него внимание, он просто расцвел.
— Не надо плакать, — сказал он. — Не надо. У вас будут красные глаза, и это испортит ваше чудесное лицо.
— Правда? — опешила Аля.
Ей никто и никогда не говорил таких замечательных слов, и поэтому она немедленно прониклась к лысенькому неизъяснимой симпатией.
— Ну вот, вы уже улыбаетесь… — обрадовался мужчина. — Меня зовут Ираклий, а вас?
— Аля… — пробормотала она.
— Чудненько, — казалось, еще чуть-чуть, и его улыбка перестанет умещаться в границы лица. — А теперь позвольте мне вам помочь привести себя в порядок и предложить вам пойти поужинать.
— Вообще-то, я не знакомлюсь с мужчинами на улице, — смущенно проговорила Аля.
— Ничего, — жизнерадостно отмахнулся Ираклий. — Мы уже познакомились. Я знаю, как зовут вас, вы знаете, как зовут меня, что еще нужно? Идемте.
Веселая напористость невысокого человечка отчего-то подкупила Алю, однако она нахмурилась:
— Неужели я похожа на легкомысленную женщину? С чего вы взяли, что я пойду с вами ужинать?
— Считайте это извинением, — сказал Ираклий и, видя ее непонимание, смущенно добавил: — Видите ли… Это я вас обрызгал. Пойдемте, здесь напротив есть чудный ресторанчик с настоящей итальянской кухней.
Это Алю покорило окончательно. Она считала, что только настоящий мужчина способен признаться даме в своей оплошности. Тем более так шикарно.
Офис компании «Продукты — оптом». 22 мая, 12.00
Манан Турчи, полный и даже рыхловатый шас, тяжело опираясь на палку с лакированным набалдашником, прошелся по кабинету. С ногами у него было все в порядке, однако ему казалось, что с палкой он выглядит куда солиднее. За глаза этого шаса, печально известного в Тайном Городе абсолютным отсутствием делового чутья, презрительно звали Тагиром. Слово это в переводе с шасского означало «никто». Впрочем, к прозвищу шас давно уже привык. Кроме того, в одном из человских языков «тагир» означало тигра, а животное это Манану нравилось. Тагир, прозванный соплеменниками также Козьим Боком из-за особенностей его не слишком удачного бизнеса, задумчиво глядел на своего собеседника. Всю свою жизнь Козий Бок торговал продуктами питания. Сначала это были козьи туши, из-за которых он и получил свое не слишком благозвучное прозвище. Потом, взяв кредит у старшего брата, он прикупил небольшой мясокомбинат в Подмосковье и попробовал развернуться соответственно мощи своего интеллекта и деловой хватки. Однако удача не была к нему благосклонной — то ли потому, что продуктовый рынок давно и прочно был занят челами, то ли потому, что жаден Козий Бок был не в меру и старался экономить на всем, на чем только можно.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});