разнести, премию пообещала. Мне выдали восемь тысяч четыреста рублей, с копейками.
— Ты договор о материальной ответственности подписывала?
— Нет, мне просто деньги по ведомости дали и чистые ведомости на выдачу.
— Понятно, когда и где?
— Сейчас сколько времени?
— Три часа.
— Часа полтора назад, я в четвертый подъезд тридцатого дома по улице Красного Партизана зашла, а какой-то мужик вслед за мной в подъезд заскочил и в спину толкнул, я обернутся не успела. Он меня вниз по лестнице в подвал столкнул, два раза по лицу ударил, потом по голове сзади, и сумку вырвал. Знаешь, как страшно было!
— Представляю.
— Он в сумку заглянул, и орет: где остальные деньги. Я думала, что он меня там убьет. Я говоря, что уже раздала, а он пнул меня в бок, два раза, опять орет: сучка шустрая, сказал, чтобы я тихо лежала и убежал после этого.
— И ты, конечно, не видела, куда он побежал?
— Нет конечно, я пока из подвала выбралась, у бабушек во дворе спросила, они сказали, что не видели. Ну там правда, скамейки спиной к подъездам стоят. Вот. Я к заведующей. Она говорит- ищи деньги где хочешь и домой меня отправила, заставила меня расписку на три тысячи написать, сказала, как синяки пройдут, через три дня, выходить на работу.
— А кто при разговоре был из сотрудников?
— Никого, она меня в кабинет сразу отвела.
— Мужик как выглядел?
— Да не видела я его, темный, огромный… а вот, он, когда сумку у меня рвал из рук, он наклонился, у него здесь — Настя ткнула себя в рот: — две железные коронки были, и, табачищем, от него несло.
— Понятно. Так, давай, не теряй время, беги в общагу и звони в милицию,
— А ты?
— Мы попробуем найти твои деньги.
Подвал, где какое-то животное пинало по ребрам рыжую девчонку, я нашел сразу. Подъезд был темный, зассаный людьми и кошками. Жестко скомандовав «место», стал медленно спускаться по, теряющейся в темноте, лестнице, вниз, где пахло кровью и страхом, пытаясь в мутном свете фонарика рассмотреть каждый сантиметр истертого за многие годы бетона. Вверху, взвизгивая и елозя задом, волновался Демон, рвался ко мне, но не смел уйти с места. Есть! На края ступени различимо темное, округлое пятно, с еле видимыми полосками. Наверное, у лежащей на полу Насти, из носа потекла кровь, а злыдень, когда пинал ее на прощание, все-таки наступил в лужицу. Ненавижу! Я огляделся по сторонам, нашел кусочек пыльного картона, который кто-то заботливый засунул под кабель освещения, наверное, чувствовал, что мне он понадобится сегодня. Накрыв картонкой кровавой пятно, что бы хоть как то уберечь следы до приезда эксперта, я бодро поднялся наверх, потянув за собой пса. В подъезде смысла ставить собаку на след нет никакого, стойкий запах кошачьей мочи и множество следов живущих в подъезде людей, делает такую попытку крайне бессмысленной. Я начал медленно, кругами, осматривать асфальт перед домом. Вот, вроде бы, похоже, на след ботинка с остатками крови, и рисунок подошвы похож.
— Демон, ищи, ищи, мальчик, вперед.
И мы побежали под радостные крики сбежавшихся на нашу суету окрестных детей.
Демон привел меня к старому, четырехэтажному дому, еще довоенной постройки, бодро ворвался в средний подъезд и стал царапать лапой дверь средней, на площадке, квартиры, гордо оглядываясь на меня, как будто говоря:
— Кто молодец? Я молодец!
Я схватил пса за голову и потащил его из подъезда, тихо шепча:
— Умница, умница, хороший мальчик.
Сука! Сука, Терпеть ненавижу! Первый этаж, окна на ту сторону выходят, как перекрыть подъезд и окна одному. Сука!
— И, что это милиция тут делает, что случилось? — мне оставалось до выхода на улицу пройти всего два шага, когда на пороге нарисовалась местная дворничиха с метлой из березовых прутьев и пронзительным голосом.
Теперь я, стараясь не шуметь, выталкивал из подъезда, рвущегося к такой близкой цели пса, и недоуменно — возмущенную таким обхождением дворничиху.
Наконец, я их переборол, и рассматривая дверь нужной нам квартиры через щель подъездной двери, смог начать задавать вопросы… Нет, нет, сука, сука… Еще недавно, подсвеченное изнутри, стеклышко дверного глазка квартиры номер четырнадцать внезапно стало темным, кто-то, затаившись внутри квартиры, рассматривал нас через глазок.
Ладно, делать нечего
— В четырнадцатой квартире кто живет?
— А что случилось?
— Грабеж случился, так, кто так живет?
— Да вы, наверное, ошиблись, там приличная семья живет. Хозяин мастером на заводе, как его зовут, я не знаю, а вот жена его Клавдия, отчество не помню, она на почте работает, директором. Так что вы ошиблись, товарищ милиционер!
— Так, я не спорю с вами, наверное, хозяева там приличные, но бандиты же могли в квартиру забежать, правильно…
— Ой, ужас то какой. Наверное, могли.
— Слушайте меня внимательно, телефон есть рядом?
— Да, вон в соседнем подъезде два телефона установлены.
— Бегите скорее, звоните в отдел, скажете, что в четырнадцатой квартире бандиты, а милиционер только один. Еще одно, самое важное! Запомните, Клавдии не вздумайте звонить, ни в коем случае.
— Так я же телефон ее не знаю.
— Даже если узнаете, не вздумайте звонить.
— Тогда я побежала
— Бегите
Я завел Демона в подъезд, и стал натравливать его на дверь квартиры четырнадцать:
— Демон, чужой, чужой, фас, взять его!
Сначала пес смотрел на меня, как на конченного дебила, но постепенно, я смог до него достучаться, сначала тихонечко рыча, Демон стал яриться, и с ревом бросаться на дверь.
Надеюсь, что здесь они не пройдут. Чмокнув рвущегося в бой кобеля в лоб, я побежал за дом. Успел в самый последний момент, выбегая из за угла, я заметил, что мужские руки рвут на себя разбухшие рамы окна на первом этаже.
— Стоять, руки вверх, милиция — с этим криком я смело юркнул за толстый тополь на углу дома.
Рамы с дребезгом стекла резко захлопнулись, наступила тактическая пауза. С острого угла, я