Всегда находился кто-то, не понимающий намеков. Всегда находился кто-то, у кого жажда богатства пересиливала любой страх перед государственными ИИ. И этим кем-то в данном случае – и тут нет ничего удивительного – был капитан хуперского звездолета. Сейчас он, натянув на голову капюшон, сидел на одной из посадочных ног шаттла, покуривал палисандровую трубку и поджидал пассажира.
Правовой статус единственного разумного эшетера этой планеты, равно как и самой планеты, являлся проблематичным, тем более что положение оспаривал двухмиллионолетний эшетерский ИИ. Этот внегосударственный теократический мир Государство поглотило после кровавой революции, поместив его в длительный карантин, но со странным пришествием Ткача планета стала протекторатом, а теперь вот – «ассоциированным членом» Государства, причем данный термин никогда раньше не применялся. Ткач, изучая новые возможности, которые гарантировал этот статус, обнаружил, что обладал практически теми же правами, что и гражданин Государства. Никто по-настоящему об этом не задумывался, пока не стало очевидным: Ткач желал воспользоваться сетью телепортов. К счастью, из-за того что планета еще недавно находилась на карантине, единственный телепорт в системе располагался на спутнике Бремара, Флинте. Государственные ИИ согласились с тем, что Ткач вправе использовать сеть, только вот «забыли» о том, что эшетера сначала нужно доставить на Флинт. Но Ткач организовал собственную коммуникационную сеть, и вот, пожалуйста, – прибыл шаттл. Поразмышляв еще немного, Амистад спланировал к шаттлу и тяжело приземлился возле хупера. Возможно, еще не поздно его отпугнуть?
Хупер даже не пошевелился. Он выпустил очередной клуб табачного дыма, на миг скрывшись за ним, потом взмахом ладони отогнал серое облако и откинул капюшон, обнажив лысую, как колено, голову. Он изучал Амистада с умеренным любопытством, а Амистад, в свою очередь, изучал его. Мужчина был высок, крепко сбит, кожа его синела от кольцевидных шрамов, но уже то, что он не носил мимикрикостюм, как сперва показалось дрону, и при этом даже не думал задыхаться, дало Амистаду понять, что напугать типа – не вариант. Он, выходит, был из Старых Капитанов и не нуждался в воздухе – ну, по крайней мере, какое-то время не нуждался вообще практически ни в чем, чтобы оставаться живым, и, таким образом, почти не боялся, что что-либо убьет его.
– Так вот ты какой, здешний дрон-охранник, важная птица, – сказал хупер, ткнув черенком трубки в сторону Амистада.
– Да, я Амистад.
– Ты явился попробовать убедить меня уйти?
Что ж, сила тут не сработает, но, возможно, поможет что-то еще?
– Сколько тебе платят? – спросил Амистад.
– Достаточно, – вполне ожидаемо ответил Старый Капитан.
– Сколько бы там ни было, Государство способно заплатить больше за твое отсутствие здесь, – все-таки попытался Амистад.
Мужчина покачал головой и досадливо цыкнул:
– Я не уйду и не упущу нового потенциально важного клиента. На что это будет похоже?
– Ровно тонна алмазного сланца, – предложил Амистад.
Капитан долго разглядывал Амистала, потом потянулся к карману, вытащил оттуда сложенный лист бумаги, развернул его и принялся изучать. Это был один из знаменитых нерушимых бумажных контрактов Спаттерджея, покруче даже договоров, скрепленных рукопожатием и ДНК под бдительным взором ИИ, но Амистада радовало уже то, что он хотя бы заставил мужчину заново перечитать этот маленький листок. Однако через минуту человек свернул бумагу, опять покачал головой и убрал контракт в карман.
Амистад вздохнул и присел, утопив брюхо в грязи.
– Ладно, сдаюсь. И сколько тебе платят?
Бывший боевой дрон и хранитель – или, лучше сказать, советник – планеты знал, что приложил не слишком-то много усилий, да и сомневался, что хотел этого. Способ ограничения передвижений Ткача казался ему не совсем честным, а от всякой политики он уже успел порядком устать. Амистад пришел к заключению, что, когда Рисс приглашала его присоединиться к ней и Спиру, он, оставшись, принял неверное решение. Ответственность быстро становилась бременем, носить которое он уже не хотел.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
– О, как обычно, – ответил капитан.
– А именно?
– Несколько сотен нью-картских шиллингов.
Дешево, однако. Ткач быстро завел себе счет в Галактическом банке и по условиям разных соглашений вполне успешно взимал земельную ренту с Государства, людей и драколюдов.
– И, конечно, завести дружбу с «ассоциированным членом», у которого есть чертов ИИ, способный всех государственных ИИ узлом завязать, будет весьма полезно.
Теперь Амистад понял. Спаттерджей, родная планета этого мужчины, сохранял независимость, но оставался под протекторатом. Возможно, тамошние правители тоже хотели приобрести статус «ассоциированного члена» и избавить свой мир от всяких хранителей и прочих государственных наблюдателей.
– Ясно, – кивнул Амистад.
В этот момент раздался грохот взрыва. Амистал резко обернулся в сторону ограды. В заборе появилась большая дыра, узкие прутья керметового частокола оказались перерезаны и накалились добела. Дрон вздохнул. Отличный пример того, до какой степени отстраненности он дошел: вот, пожалуйста, не позаботился опустить секцию изгороди, чтобы дать пройти Ткачу.
По ту сторону дыры сидел крупный уткотреп. Сейчас он убирал в маленькую кобуру на своей перевязи предмет, при помощи которого проделал дыру в заборе; завершив операцию, он опустился на все четыре и неторопливо просеменил в проем. Пока он подходил, капитан встал, вытащил из кармана пульт дистанционного управления и направил его на свой корабль. От борта шаттла отделилась дверь-трап и со скрежетом опустилась на болотистую землю. Ткач тем временем поравнялся с Амистадом, заметившим, что к спине эшетера был приторочен большой мешок. Сверток с завтраком? Дорожная сумка? Тут уткотреп снова сел.
– Постройка должна быть завершена, – заявил он.
– Какая постройка? – не понял Амистад.
– Получу последний платеж, и мне это больше не понадобится. – Крупная черная лапа указала на корабль, после чего Ткач, вздохнув, двинулся к трапу.
И что дальше? Амистад представил, как сидит на постылой наблюдательной платформе или крейсирует в небесах этого мира. Иногда его станут привлекать к переговорам эшетерского ИИ и человеческого посла, но об ином общении, этого ИИ и Земли-Центральной, он будет знать очень мало, пока не вступит в силу часть еще какого-нибудь закона. Возможно, придется и поработать малость, если члены Чистого отряда, подлежащие депортации, выкинут что-нибудь, но любые их акции будут, конечно, быстро подавлены.
– А можно и мне? – спросил Амистад.
Ткач приостановился, обернулся, долгую секунду разглядывал Амистада, потом пожал плечами и приглашающе махнул лапой. К тому моменту, как бывший боевой дрон ступил на трап, его прошение об отставке было уже выслано.
Спир
Чиновник космопорта, с которым я общался, ждал во второй зоне приема у дверей лифта. Этот бесцеремонный коротышка, весь, казалось, слепленный из мягких комков бледного теста, был одет в водонепроницаемый макинтош и широкополую шляпу, защищавшую от дождя. Он опять попытался заполучить права на продажу моего корабля или убедить меня оставить судно под залог наличных, а поскольку я не проявил интереса ни к тому, ни к другому, решил испробовать иной метод.
– Экзотические формы жизни подлежат полному сканированию и одобрению, – заявил он. – Существует также пошлина на ввоз – оплачивается перед проверкой.
– В смысле?
Мужчина показал на Рисс, и я сразу подумал, что он родился на этой планете и никогда не покидал ее. Рисс, до сих пор просто лежавшая на полу, свернувшись кольцом в ожидании, застучала яйцекладом по плитке, поднялась и уставилась поверх стойки на человека.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
– Я, может, и экзотическая, – заметила она, – только вот формой жизни не являюсь.
– Мне нужно какое-нибудь доказательство.
– Нет, не нужно, – отрезала Рисс. – А вот что тебе может понадобиться в ближайшее время, так это автодок.