– Я думаю, – начал Телор после того, как боль, вызванная движениями, утихла и он смог перевести дыхание, – что нам...
В один голос Кэрис и Дери закричали:
– Не разговаривай! Спи!
Взглянув друг на друга, они укоризненно покачали головами и отошли от Телора подальше, чтобы ему пришлось кричать, а это, конечно, было ему не под силу. Там каждый из них занялся своим делом: Кэрис вложила нож в ножны и нашла иголку, которую Дери бросил в траву рядом с тем местом, где лежал Телор, потом она вытащила из иголки остатки струны, испачканной кровью, хорошенько вытерла иголку и воткнула ее в кусок ткани, где та была раньше. Дери тем временем собирал вещи, которые разбросала девушка, спешно вытаскивая одеяла для Телора, потом он расседлал Тейтиура и Шуэфута и отвел животных к ручью напиться. Каждый из них – Кэрис и Дери – украдкой посматривали на Телора, пока не убедились, что он уснул.
– Это твое? – спросил Дери, протягивая Кэрис нож с пятнами запекшейся крови, который нашел торчащим в задней луке седла.
Взглянув на пятна, девушка сморщила носик.
– Да. Ты не дашь мне кусочек ткани, мне нужно почистить его.
Дери посмотрел на гладкую рукоятку ножа, обтянутую кожей, на лезвие десятидюймовой длины, заточенное с обеих сторон. Его взгляд остановился на кончике ножа, остром, как иголка.
– Похоже, ты знаешь, как им пользоваться.
– Зачем же мне носить нож, если я не умею им пользоваться, – ответила Кэрис, опуская руку, которую протягивала в надежде получить свое оружие.
– Но ведь в замке Коумб ты им не пользовалась, – заметил Дери.
– Моими ножами очень легко убить, – сказала Кэрис и покачала головой. – Мне хотелось остановить того человека, а не убивать его, – она пожала плечами. – Телор говорил, что хозяин замка – жестокий человек. Мы не смогли бы уехать, оставив после себя убитого человека, к тому же, что было делать с телом? Даже если бы нам и удалось его спрятать, надо было убить и остальных, чтобы заставить их замолчать.
Нервно посмеиваясь над хладнокровием девушки, Дери взглянул туда, где до этого лежал Телор. Нож, которым он перерезал струну и на котором не было следов крови, исчез.
– Где ты их прячешь? – спросил он Кэрис.
Быстро приподняв тунику, девушка показала тонкие, но прочные ножны, прилегающие к ее бедрам, и распоротые швы брюк, через которые она могла просунуть руки и вытащить ножи.
– А еще я могу их метать, – сказала она. Дери посмотрел в глаза Кэрис.
– Что же на самом деле произошло в том замке?
– Только то, что я уже говорила, – ответила Кэрис. – Ведь с помощью двух ножей не так-то просто защититься от пятидесяти мужчин.
– Да, вижу, ты так же беззащитна, как гадюка, – криво усмехнулся Дери. – Почему же тогда ты притворялась такой беспомощной?
– А что еще мне оставалось? – спросила Кэрис. – Если бы вы с Телором не подобрали меня, я умерла бы с голоду. Я не воришка и не проститутка. И для того, чтобы поесть, никогда не пойду на это. Когда же мы приехали в замок Коумб, я поняла, что хочу остаться с вами. Никто и никогда не был так добр ко мне, как вы с Телором.
– На, возьми, – карлик протянул девушке нож, который держал в руке. – Можешь взять тряпку, которой я чищу упряжь, чтобы его вытереть.
– Я совсем забыла о них, – тихо сказала Кэрис. – И прятала их не специально, по крайней мере, спустя день или два.
Дери засмеялся.
– А я-то думал, что ты шутишь, спрашивая Телора о том, лучше ли было зарезать того человека, а не пытаться выдавить ему глаза, – потом он опять засмеялся, на этот раз уже веселее, заметив, с каким отвращением Кэрис разглядывает окровавленный нож в руках. – Для человека, который так мастерски владеет ножами, тебя, похоже, не очень привлекает вид крови, – и, увидев, как девушка вздрогнула, карлик опять потянулся за ножом. – Дай-ка его сюда. Я тебе его почищу. А ты пока поищи веток, да посуше,для костра, который бы не очень дымил. Думаю, горячий суп совсем не помешает Телору.
– Ты собираешься охотиться? – испуганно спросила Кэрис.
Как все бродячие артисты, Кэрис знала законы леса, запрещающие простым людям охотиться и рубить дрова. Законы эти были суровы и жестоки. Большинство лесников не обращали внимания на небольшой костер, разведенный из сухих сучьев, особенно когда артисты были готовы за это их развлекать, но если обнаруживалось, что кто-то осмелился охотиться, этих артистов судили со всей строгостью безжалостных лесных законов.
– Пока нет, – ответил Дери. – Я почему-то совсем не хочу, чтобы мне отрубили руку или повесили. В моих седельных сумках есть немного крупы и сушеного мяса.
– А я поищу вдоль ручья зелень и съедобные коренья, – предложила Кэрис.
Эрмина учила ее распознавать дикорастущие травы и корешки, пригодные в пищу, и Кэрис слушала ее скорее просто из любопытства, поскольку труппе Моргана редко приходилось переходить на подножный корм. В те годы, которые Кэрис провела с Ульриком, она с благодарностью вспоминала Эрмину всякий раз, когда они оказывались вдали от городов и деревень, – потому что только тогда девушка поняла, если бы не те уроки, она давно уже умерла бы с голоду.
Дери извлек из седельных сумок не только крупу, сушеное мясо и соль, но и небольшую чашку, а Кэрис, бросив в кучу собранные ею сухие колоски, веточки и палочки, пошла вдоль ручья собирать дикий лук и чеснок, луковицы лилии, подорожник и крапиву. Ни Кэрис, ни Дери не были специалистами по части приготовления пищи. Поэтому они все это мелко порезали и бросили в миску, которую довольно рискованно поставили в костер на три камня и в которой уже вовсю кипела вода. Сушеному мясу, твердому, как камень, требовалось время, чтобы развариться, поэтому Кэрис вскарабкалась на дерево, под которым спал Телор, и набросила на ветки ткань, которую подал ей Дери. Ткань эта источала какой-то странный «аромат», поскольку Дери периодически пропитывал ее маслом, которое со временем становилось прогорклым, но нос Кэрис привык еще и не к таким мерзким запахам, к тому же девушка утешала себя тем, что если пойдет дождь, они не промокнут. Закрепив эту ткань, Дери и Кэрис по очереди наблюдали за миской, подливая воду, когда было необходимо, в то время как другой спал.
Когда проснулся Телор, он увидел в миске странное месиво, по густоте и внешнему виду напоминающее тину. Откинув полог их импровизированного шатра, Дери помог приятелю сесть и протянул ему ложку, вырезанную из рога, и деревянную чашку, полную «рагу». Телор с готовностью подвинул к себе чашку, поскольку от нее шел довольно аппетитный запах лука и чеснока. Но после того, как он взглянул на содержимое ложки, на его искаженное ужасом лицо нельзя было смотреть без смеха.