Сармьенто и его современники хорошо знали, что их соотечественники почти за год до первой высадки на перуанском побережье встречали далеко в море перуанские суда с инкскими командами. У северных берегов Эквадора с передовой каравеллы водоизмещением 40 т с десятью испанцами на борту заметили идущий встречным курсом бальсовый плот, который вез 30 т груза и около 20 перуанцев обоего пола. Испанцев поразили отменная оснастка и хлопчатобумажные паруса, подобные в действии их собственным (Sáamanos, 1526[268]). На пути к Перу каравелла Писарро обогнала еще пять торговых парусных плотов, а на подходе к Тумбесу испанцы увидели целую флотилию бальсовых плотов, направляющихся с инкским войском на остров Пуна, расположенный в 40 милях от берега.
Когда Сармьенто в 1559 г. сам попал в эти области, бальсовые плоты все еще использовали в торговле и транспорте вплоть до Центрального и Южного Перу, за три с лишним тысячи километров от всех бальсовых лесов. Жители долины Чикама ходили в расположенный в 800 км на севере Гуаякиль на бальсовых плотах с провиантом и другими грузами. На бальсовых плотах инки доставляли в разные области приморья гуано с островов Чинча, что лежат поблизости от Писко и Паракаса. Современники Сармьенто восхищались мореходным искусством аборигенов и качествами их своеобразных плотов. С большой похвалой отзывались они о стройных мачтах и реях, называли «превосходной» местную хлопчатобумажную парусину, говорили о веревках, что они «прочнее испанских» (Andagoya, 1541–1546[14]).
Вплоть до времен Сармьенто испанцы охотно использовали бальсовые плоты с инкской командой, потому что на плотах можно было пройти над отмелями и через прибой, где не было доступа европейским судам. Овьедо рассказывает, как во времена конкисты индейцы на парусных плотах перебросили через море на остров Пуна конный отряд Франсиско Писарро (Oviedo, 1535–1548[241]). Сарате записал, что до 50 солдат с тремя лошадьми грузились на один парусный бальсовый плот с особыми веслами, предоставляя управление плота индейцам, «потому что индейцы сами превосходные моряки» (Zárate, 1555[324]). Педро Писарро сообщал в 1571 г., что перуанцы столкнули его, Алонсо де Месу, капитана Сото и многих других видных конкистадоров с плотов прямо в волны сильного прибоя и они с великим трудом выбрались на берег, меж тем как искусные инкские моряки ушли в море (Pizarro, 1571[247]). Сиеса де Леон и Сарате писали, что индейцы прибрежных областей столько времени проводят в море, что сами уподобились рыбам; нередко они отделяли бревна от плотов, так что их менее привычные к морю враги проваливались в воду и тонули (Zárate, 1555; Cieza de Leon, 1553[324, 69]). Инка Гарсиласо сообщал, что этот коварный прием часто применялся в прошлом, когда жителей приморья заставляли перевозить по морю горных инков. Весело перекликаясь, они обрезали веревки и сталкивали врага в воду, «потому что жители побережья, так много упражнявшиеся на море, имеют такое же преимущество над жителями материка как на воде, так и под водой, как морские животные над сухопутными» (Инка Гарсиласо де ла Вега, 1974[1]). Приморские жители каждый день выходили в море на своих больших плотах, а подчас отправлялись в плавание на целые недели со всей семьей и скарбом. Эти люди и еще более многочисленные владельцы малых камышовых судов добывали в коварном течении в 20–50 милях от берега столько даров моря, что даже горные инки получали свежую рыбу, доставляемую им за два дня сменявшими друг друга гонцами каски (Cobo, 1653[72]).
Инка Гарсиласо показывает, что морское рыболовство и дальние перевозки и торговля составляли неотъемлемую часть хозяйственной системы инков, когда испанцы завоевали Перу (Инка Гарсиласо де ла Вега, 1974). Об этом, хотя бы вскользь, говорят все тогдашние хронисты, хотя основное их внимание сосредоточено на богатстве и могуществе владык высокогорья. По данным Сармьенто и его испанских современников, инкские моряки на бальсовых плотах выходили в неведомые дали так же смело, как европейцы на своих судах; это объясняет, почему конкистадоры охотно верили информации инков о морских предприятиях.
Приводя ниже записанные примеры слухов, преданий и исторических сведений, которые в XVI в. были в ходу в Перу, мы видим, что они вполне могли раздразнить воображение такого моряка, как Сармьенто, и побудить его к действию. Ведущий знаток истории инков, он заинтересовался тем, что устные предания изобилуют рассказами об убывающих и прибывающих бальсовых плотах, а то и о дальних плаваниях туда и обратно, совершаемых целыми флотилиями.
Важную роль в рассказах инков о морских путешествиях играет район порта Манта на крайнем севере Инкского государства (нынешний Эквадор). Отсюда будто бы ушел в Тихий океан их главный культурный герой Кон-Тики-Виракоча, и отсюда же впоследствии выходил со своим флотом искать острова в океане Инка Тупак Юпанки (он же Тупак Инка). Тем примечательнее, что Сармьенто и его товарищи избрали не этот северный район, а стартовали в Центральном Перу, направляясь еще дальше к югу.
Тупак Инка был дедом братьев-правителей, которых застали испанцы, и Сармьенто созвал 42 виднейших инкских историка, чтобы с их слов записать наиболее точную версию о его походе. Таким образом, Сармьенто отлично знал, что Тупак Инка начал плавание на севере. О захвате Тупаком северного побережья он писал в 1572 г., что тот «воевал на суше и сражался на море на бальсас от Тумбеса до Хуанапи, Хумао, Манты, Туруки и Кисина. Продвигаясь вперед, Инка захватил в приморье район Манты, и остров Пуна, и Тумбес, и в это время в Тумбес пришли с запада купцы на парусных бальсас». Сармьенто приводит историю о том, как эти купцы рассказали о виденных ими обитаемых островах и как этот рассказ соблазнил горного инку попытать счастья на море. «Однако он не сразу поверил купцам-мореплавателям, ибо этим людям, великим болтунам, не следует слишком доверять».
Но когда собственный прорицатель Тупака сообщил ему дополнительные сведения, Инка решил посетить далекие острова.
«Он велел построить огромное количество бальсас, на которых разместилось более 20 тысяч избранных людей, и капитанами он взял с собой Хуамана Ачачи, Кунти Юпанки, Кихуала Тупака (это все хананские куско), Янкана Майту, Кису Майту, Качимапака Макуса Юпанки, Льимпиту Уску Майту (это все хуринские куско), и его брат Тилька Юпанки был командиром всего флота. Апу Юпанки был назначен командовать войском, оставшимся на берегу. Тупак Юпанки плавал до тех пор, пока не открыл острова Ава-Чумби и Нина-Чумби…»
Одни информанты говорили Сармьенто, что морской поход длился девять месяцев, другие — год. Возвратившись, Тупак привез «черных людей» и иную добычу, которая хранилась в крепости Куско до прибытия испанцев. Сармьенто даже опрашивал сторожа, охранявшего эти сокровища (Sarmiento, 1572[271]).