Читать интересную книгу Кровь и Вино. Любимая женщина вампиров (СИ) - Полынь Кира Евгеневна

— Ничего не скажешь на прощание дочери, Камилла?

— Она мне больше не дочь, — отрезала женщина, пытаясь спасти остатки того, что осталось от ее гордого имени. — Прими мои извинения, Франк. Я всегда знала, что Генри достоин своего имени. К сожалению, нам с Филбертом не удалось воспитать наследницу так же примерно.

— Мне ни к чему извинения, Камилла. Чтобы уладить эту ситуацию, мне будет достаточно ваших с Филбертом показаний на суде.

Раздавленная львица смиренно кивнула, соглашаясь на выдвинутые условия. В попытках не растерять остатки самообладания она демонстративно отвернулась, удаляясь в сторону гостиной, будто бы больше не планирует прикладывать руки к происходящему под ее крышей.

— Ну вот, а ты не верила! — радостно объявил Франк, открывая дверь и демонстрируя мне ровный круг солдат, выставивших оружие и окруживших двух совершенно умиротворенных вампиров и спешащую карету. — Они ответят мне на пару вопросов, и так и быть, я отпущу их с миром — продолжать подтирать зад их ненормальному князю, давно утонувшему в воспоминаниях собственной молодости! Итак, господа Энеску!..

Он мог бы и не звать их.

Как только открылась дверь, головы вампиров синхронно развернулись в нашу сторону, пронизывая остротой ядовито-желтых глаз. Пульсирующий черный зрачок то вытягивался в тонкую нить, то заливал чернотой яркую радужку, и эта похожесть на Мариуса из моего сна холодными снежинками прокатилась по коже, вызывая мурашки.

Радовало лишь, что солдаты, окружившие вампиров, до сих пор были живы, и, судя по некоторому смятению заметному на лицах, были несколько удивлены своей легкой победе.

Схватив за загривок, как нашкодившую кошку, Франк Хамэт волоком протащил меня по брусчатке, бросая себе под ноги прямо посреди улицы, и остановился, возвышаясь с уверенностью победителя.

— Не сказал бы, что я рад вновь приветствовать вас в Солнечной Долине, и все же — добро пожаловать! Как вы уже поняли, ваше возвращение не осталось для нас незамеченным, и мы, повинуясь клятве, данной его величеству, приняли меры, чтобы задержать опасную преступницу.

От прозвучавшей чуши я даже не удержала резкого вздоха, больше похожего на нервный смешок.

Преступница… Высшие, что за чепуха…

Поспев прямо к началу представления, из кареты помпезно вышли двое мужчин, которых я, к сожалению, знала с малых лет. Господа Руншт и Фавилья — старые друзья отца и советника, чтившие законы больше собственных принципов. Такие бывалые кремни, как они, не были способны на милость, если считали, что кто-то действительно заслужил наказания, как в моем случае.

Один лишь тот факт, что я жива, полностью снимал с Генри все обвинения в убийстве и перекладывал вину на меня.

— Мы прекрасно понимаем, что вы, к нашему огромному сожалению, поддались влиянию этой смутьянки и стали невольными участниками заговора. И дабы очистить ваши имена и не нарушать наших теплых отношений с Сумеречной Лощиной, я, следуя букве закона, задам вам лишь один вопрос: раскаиваетесь ли вы в совершенном пособничестве?

Амадей хмыкнул.

Заметив, как вытянулись его зрачки, я сглотнула. Это не значило ничего хорошего.

— Не-ет, — ядовито протянул мой мужчина, и по-животному медленно, словно готовясь к броску, склонил голову к плечу. — Мы нисколько не раскаиваемся в пособничестве, потому как оного не совершалось.

— Простите? — Удивленно выгнув бровь, господин Хамэт потуже накрутил мою косу на кулак, намеренно причиняя боль, от которой я несдержанно зашипела. — Хотите сказать, что вы не причастны к лжеобвинению моего сына?

— Не совсем так, — Амадей выразительно растянул губы в улыбке. — Я не пособник — я инициатор и исполнитель.

Прибывшие советники невольно поежились.

Еще бы! Вампиры Сумеречной Лощины открыто признались в совершении преступления, за которое их могло бы ждать наказание, но… Это маленькое «но» очень на многое влияло. К примеру, по пророчеству Франка, способно было бы вызвать межрасовый скандал, который бы непременно привел к войне.

А воевать с вампирами… Проще закрыть на все глаза, продолжая играть миролюбивых соседей, молясь, чтобы однажды вампирам не пришло в голову стереть их с лица земли.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— И смею добавить, что арестованная вами госпожа никоим образом не причастна к случившемуся, более того, даже не была уведомлена о моих действиях. Стало быть, вы удерживаете ее без законных на то оснований.

— И так как госпожа Кристенсон — представитель правящей семьи, я требую немедленного ее освобождения, — закончил Адриан, чеканя каждое слово.

По лицам советников пробежала мрачная тень. Только Франк, кажется, до конца не осознавший произнесенных слов, продолжал тянуть меня к своей ноге, словно цепную собаку, способную в любой момент броситься наутек.

— Мне стоит повторно огласить свои требования? — не дождавшись реакции, спросил Риан, выразительно сощурив глаза.

— Прошу вас пояснить ваши слова, господин Энеску, — подал голос советник Руншт, почтительно склоняя голову. — Насколько мне известно, как и всем присутствующим, Аврора Кристенсон — подданная его величества и принадлежит землям Солнечной Долины.

Милостиво кивнув, Адриан громче — так, чтобы каждый, стоящий рядом, каждый, кто сейчас наблюдал за происходящим из окон соседних домов, услышал, произнес:

— С недавнего времени госпожа Кристенсон принадлежит роду де Романус. Эта девушка, которую вы незаконно обвинили, унизили и применили физическую силу, — княгиня Сумеречной Лощины. Конечно же, вы вольны продолжать подобное безрассудство, но хотите ли столкнуться с последствиями? Мы готовы закрыть глаза на произошедшее и сохранить теплые отношения с Солнечной Долиной, но только при условии, что жизни нашей госпожи не будет угрожать опасность. И это мое последнее предупреждение, Франк Хамэт.

— Чушь! Она будет осуждена по законам своих земель! Или…

Пыша злостью и негодованием, растерянный, но не сломленный советник, желавший вытянуть своего сына из темницы, упрямо стоял на своем, не желая сдаваться.

Взглянув на вампиров, я заметила красноречивый взгляд Амадея, который одними губами прошептал: «Не бойся», прежде чем за нашими с Франком спинами раздался до боли знакомый голос:

— Или я сверну твою голову, человечишка. Я слуга, мое дело маленькое — охранять княгиню. А ты угроза. Так что поторопись, пока мои руки не дрогнули, а твоя шея не треснула.

Едва не рассмеялась от удивления и накатившего облегчения.

Дрэго…

— Франк, немедленно отпусти княгиню! — дрогнув под натиском обрушенных на него аргументов, прикрикнул советник Руншт. — Немедленно!

Мужские пальцы в моих волосах разжимались слишком медленно. Казалось, господин Хамэт хватается за утекающие секунды контроля, в последний момент выпалив:

— Но мой сын не виноват! Она жива, он не убийца! Генри не заслужил заточения!

— Не могу согласиться, — отрезал Риан. — В момент, когда нами было принято решение принять госпожу Кристенсон в свой клан, она была избита вашим сыном. Посмею напомнить, что по законам Сумеречной Лощины мы могли убить его в ту же минуту. — Алебарды в руках солдат дрогнули, показав, как глубоко проникает интонация вампира в людские головы. — Но мы сохранили ему жизнь, достойно наказав. Надеюсь, вы согласны со мной, господа?

Обращаясь к советникам, Адриан продолжал сохранять спокойствие, даже когда занервничавшие мужчины замахали руками, приказывая солдатам опустить оружие и отступить.

Вырвавшись из хватки Франка, я едва не рухнула на живот, торопясь оказаться от него как можно дальше. Колени путались в измятом и испачканном платье, руки ныли, а голова гудела, как колокол, но мне хватило сил обернуться и заметить, как твердо Лис сжимает мужскую челюсть в своих руках, давая понять, что в любую секунду одно резкое движение может стать фатальным, полностью удерживая контроль над ситуацией.

— Справишься, звездочка? — прогнав свой холодный и впечатляющий тон, вечно улыбающийся слуга вопросительно сдвинул брови, всем видом выказывая переживание за мою помятую в короткой схватке тушку. — Советую тебе как можно быстрее прийти в себя: на нас надвигается повелитель.