был закончить мысль, чувствовал, что он должен был говорить прямо и ясно, так, чтобы понимание этого могло бы помочь ему утишить некоторую смуту в его собственном разуме.
- Если мы верим в общее совершенство общества эльфов — или дворфов, или людей — это лишь потому что мы верим, что эти народы в состоянии прогрессировать к совершенству. Конечно, в истории любого народа достаточно злодеяний, как в прошлом, так и сейчас. Сколько войн люди вели друг против друга?
- Одну, - ответила Инновиндиль, - без конца.
Дзирт улыбнулся неожиданной поддержке и сказал:
- Но мы верим, что каждый человек движется к совершенству, да? Люди, эльфы, дворфы…
- И дроу?
Дзирт мог только пожать плечами, столкнувшись с этим общеизвестным исключением, и продолжил:
- Наш оптимизм основан на общем принципе, что вещи становятся лучше, что мы становимся лучше. Так неужели мы ошибаемся, близоруко и глупо, рассматривая орков как неспособных к такому росту?
Инновиндиль уставилась на него.
- К нашему собственному несчастью? - спросил Дзирт.
Эльфийка все еще не могла ответить.
- Мы ограничиваем свое собственное понимание этих существ, которых мы рассматриваем как наших извечных врагов, думая о них так же, как и все те, кто были до нас. - Дзирт усилил натиск. - Допускаем ли мы ошибку, к нашей собственной неудаче, в том, что считаем их неспособными к созданию своей собственной цивилизации?
- Ты предполагаешь, что цивилизация, которую они создали за всю свою историю, так или иначе противоречит их природе, - наконец сказала Инновиндиль.
Дзирт пожал и кивнул.
- Возможно, ты права.
- Ты снял бы свой пояс с мечами и отправился бы к оркам в надежде, что это просвещенная раса, и они не убьют тебя?
- Конечно нет, - сказал Дзирт. - Но опять, что знал Oбальд, чего мы не знаем? Если орки не перегрызут друг друга, то, по решению совета, собранного в Мифрил Халле, у нас мало надежды выдворить их из земель, которые они себе присвоили.
- Но дальше они не продвинутся, - поклялась Инновиндиль.
- Таким образом, их оставят с этим королевством, которое они требуют, как свое собственное, - сказал Дзирт. - И это царство будет только процветать от торговли с теми королевствами, что оказались вокруг них.
Инновиндиль одарила его недоверчивым взглядом.
- Это - просто размышление, - ответил Дзирт с тихой усмешкой. - Я часто так делаю.
- Ты предполагаешь…
- Ничего, - Дзирт тут же ее прервал. - Я только задаюсь вопросом, а что, если через столетие — или через два, или через три – наследие Обальда докажет нам то, что мы даже не смели предполагать.
- Орки, живущие в гармонии с эльфами, людьми, дворфами и хафлингами?
- А разве нет города на востоке, в дебрях Ваасы, чье население состоит полностью из полуорков? - спросил Дзирт. - Города, который поклялся в преданности королю паладинов Земель Кровавых Камней?
- Палищак, да, - допустила эльфийка. - Они - потомки, все до одного, существ, родственных Обальду. И твои слова сулят надежду, но все же в моих мыслях они звучат не особо привлекательно. Смерть Тарафиэля еще слишком свежа в моей памяти.
Инновиндиль пожала плечами.
- Я только задаюсь вопросом, возможно ли, что эти орки способны на большее, чем мы им позволяем, - сказал Дзирт. - Я только задаюсь вопросом, не сконцентрированы ли мы на одном-единственном взгляде на орков, к которому мы привыкли, и не затмевает ли он видение прочих их возможностей.
Дзирт выложил все до конца, и в замешательстве уставился на море.
Тем не менее, Инновиндиль удивила его, когда добавила.
- Разве это не было той же самой ошибкой, которую Эллифейн допустила относительно Дзирта До’Урдена?
Поток пустого бесцветного шума заполнил мысли Тос'уна, поскольку он отрабатывал свои боевые навыки на орочьей лагерной стоянке. Он хлестал, он наносил удары, и орки отшатывались от него. Он бросался в одну сторону, затем в другую, никогда не давая предсказать свой следующий шаг. Все это было чистой реакцией, инстинктом для темного эльфа, и как будто некая музыка несла его вперед, перемещая его ноги, двигая его руками. То, что он слышал и то, что он видел, выливалось в исключительное ощущение, полное понимание своей среды. Не на сознательном уровне, но, тем не менее, в момент полнейшей ясности, Tос'ун, как это ни парадоксально, не ощущал ничего и в то же время – все.
Его левый клинок, сделанный мастерами дроу меч, постоянно менял направление удара, изменяя угол, чтобы отразить любые нападения, которые могли оказаться у него на пути. Неожиданно он прыгнул в сторону большого камня, и во время прыжка этот меч вынырнул с левой стороны от него и отклонил брошенное копье, затем вернулся, чтобы сбить второе, поворачивая его так, чтобы оно безопасно пролетело мимо него, поскольку дроу уже продолжил свой убийственный путь.
Столь же смертоносный, как и второй меч, Хазид’хи был поглощен работой. Пять орков лежали мертвыми по следу темного эльфа, двое других были тяжело ранены, и Хазид’хи был тем, кто уничтожил всех семерых.
Разумный меч не позволил бы второму мечу забрать себе всю удовольствие от убийства.
Нападение на орочий лагерь было быстрым и яростным, с тремя из орков было покончено еще до того, как остальные узнали об этом. Ни один из дюжины орков во всем лагере не смог оказать достойное сопротивление горячим атакам Тос’уна, и последних двоих он убил, настигнув убегающими прочь.
Однако, несмотря на нехватку истинного сопротивления, Хазид’хи чувствовал, что Toс’ун боролся куда лучше, намного более эффективно и более инстинктивно. Ему еще было далеко до уровня Дзирта До’Урдена, Хазид’хи это прекрасно знал, но непрерывная работа с мечами, закрывающая мысли дроу бесцветным шумом, вынуждая его реагировать на свои чувства памятью тела, а не сознательными решениями, делали его перемещения и атаки более быстрыми и более точными.
Не думай.
Это было тем, чему Хазид’хи выучился у Дзирта До’Урдена, и тем, что разумный меч тонко передал Тос’уну Армго.
Не думай.
Его рефлексы и инстинкты должны были заменить ему это.
Тяжело дыша от вихря ярости, Тос’ун приостановился около деревянной треноги, на которой орки имели обыкновение разогревать себе еду. Ни одно копье не полетело в него, ни один враг не показался на глаза. Дроу рассмотрел свою собственную работу, линию мертвых орков и двоих, что все