"Но ей повезло. Началась смена контролеров. И пока велась перебранка между контролерами, Анна проскользнула у одного из них за спиной и… очутилась на берегу. Она сразу же позвала рикшу. Ее обступили не меньше двух десятков рикш, загородили от парохода, от контролеров, от полиции. Через час она вручила микропленки курьеру Центра.
…Окончательно убедившись, что война с Китаем – дело решенное, Одзаки пришел в сильное возбуждение: всеми своими помыслами он был против этой войны. Он-то знал, к чему это приведет! Военщина хладнокровно, расчетливо вела Японию к катастрофе. Неужели принц Коноэ так ничего и не уяснил из их продолжительных бесед? Одзаки бросился к своему приятелю, советнику премьера Кадзами, стал уговаривать повлиять на принца. Ведь авантюра в Китае может привести ко второй мировой войне! «Это политика, основанная на кошмаре; нужно отказаться от военной операции, разработанной идиотами, которые не могут или не хотят трезво взглянуть на катастрофические последствия своей неумелой работы», – доказывал он. Кадзами рассмеялся: «Вопрос решен, и нечего беспокоиться». Одзаки направился к Усибе, личному секретарю Коноэ, попросил аудиенции у премьера. Зная, о чем будет идти речь, Коноэ отказался принять журналиста. Одзаки впал в отчаяние. Тогда, рискуя потерять расположение своих друзей и премьер-министра, он опубликовал большую статью в журнале «Тюо корон» под заглавием «Нанкинское правительство», в которой резко раскритиковал политику военных авантюр Японии в Китае. Но Коноэ даже не подумал подвергать строптивого эксперта остракизму, наоборот, пригласил его как ни в чем не бывало на очередной завтрак.
Война в Китае началась 7 июня 1937 года инцидентом в Лугоуцяо (населенный пункт, расположенный в двенадцати километрах к юго-западу от Пекина) .
11 июля премьер Коноэ, военный министр Сугияма и министр внутренних дел Вапа устроили пресс-конференцию для сорока ведущих газет и информационных бюро, на которой присутствовали также иностранные корреспонденты Зорге, Вукелич, Гюнтер Штейн, Маргарет Гаттенберг и другие. Здесь Рихард встретил Одзаки. Коноэ потребовал, чтобы пресса поддерживала военные действия в Китае. Одзаки был мрачен. Все, что мог он сообщить Зорге, это то, что час назад состоялось секретное заседание кабинета, принявшего решение немедленно бросить в Китай дополнительные войска.
Так как Рихарда интересовало отношение Германии к этой войне, то он отправился к фон Дирксену. «Долж- ны ли мы, немецкие журналисты, поддерживать Коноэ?» Дирксен извлек из сейфа секретную инструкцию, полученную из Берлина: германское правительство намерено придерживаться нейтралитета. Берлин обращал внимание Дирксена на то, что война может привести к подъему национально-освободительного движения в Китае, ослабит Японию и лишит Германию союзника в подготовке нападения на Советский Союз. Посол сунул Зорге под нос телеграмму, только что полученную из Берлина: «Война против Китая может потребовать от Японии больших сил и стать препятствием для ее нападения на Советский Союз».
Секретарша доложила послу о прибытии представителей японского министерства иностранных дел. Пока фон Дирксен раскланивался с японцами в приемной, Зорге, заслонив телеграмму спиной, хладнокровно щелкнул фотоаппаратом. А затем, вынув сломанную зажигалку, принялся высекать огонь. Скверные зажигалки производят в Японии!.. Ему хотелось послушать, о чем японцы будут толковать с германским послом, но об этом он узнает завтра.
А сейчас – на квартиру Бранко, в фотолабораторию, нa радиостанцию. Он обожал оперативность. Назавтра он в самом деле узнал все: министр иностранных дел Хирота требует, чтобы Германия прекратила поставки вооружения правительству Чан Кай-ши; японское военное министерство настаивает на Отзыве германских военных советников из Нанкина.
«Вы только почитайте! – воскликнул фон Дирксен и протянул Зорге поту японского правительства Германии. – Они категорически требуют…»
«А что думает но этому поводу Нейрат?»
«Он телеграфирует: «Мы не собираемся делать подарок, не получая ничего взамен».
Зорге расхохотался.
«Не лишено остроумия, – сказал он. – Узнаю Нейрата».
Как и ожидал Зорге, между двумя хищниками – Германией и Японией – разыгрался конфликт. Гут уж не до единства.
И снова Анна Клаузен повезла микропленки в Шанхай. Едва она успела обернуться, как японцы выбросили десант на Шанхай и начались ожесточенные бои.
Договор о ненападении между СССР и Китаем, заключенный 21 августа 1937 года, вызвал переполох в гepманском посольстве. Если раньше фон Дирксен считал, что дипломат не должен ввязываться в политику, то теперь, чувствуя двусмысленность своего положения в Токио, составил обширный доклад в Берлин, в котором доказывал, что развитие событий требует большой решительности. Следует рассмотреть вопрос об отзыве военных советников и оказать давление на Нанкин в смысле скорейшего заключения мира на условиях, выгодных для Токио.
Весь мир с напряженным вниманием следил за развитием событий в Китае. Всем становилось ясно, что расчеты японских империалистов быстро сломить сопротивление Китая и заставить китайское правительство капитулировать провалились в самом начале.
От Вукелича, который поддерживал тесную связь с работниками различных посольств, Зорге узнавал, какую позицию занимают Англия, Америка, Италия и Франция в отношении японской агрессии.
За всех определенно высказался министр иностранных дел Франции Дельбос: «Японская атака в конечном итоге направлена не против Китая, а против СССР. Японцы желают захватить железную дорогу от Тяньцзиня до Бэйпина и Калгана для того, чтобы подготовить атаку против Транссибирской железной дороги в районе озера Байкал и против Внутренней и Внешней Монголии». Империалисты западных держав толкали Японию на войну с Советским Союзом и соглашались быть посредниками в японо-китайских переговорах. Но к посредничеству стремилась и фашистская Германия.
Эйгену Отту показалось, что настал самый благоприятный момент «взлететь высоко». На свой страх и риск, он также решил заняться большой политикой. Он считал, что посредником может быть лишь Германия, и никто иной. По мысли Отта, в случае заключения мира японская армия, уже отмобилизованная и сосредоточенная в Китае, сможет молниеносно начать наступление против Советского Союза. Отт словно обезумел, он вышел из-под контроля Зорге, и последнему оставалось лишь наблюдать за ним и обо всем сообщать в Центр. Отт собрал высокопоставленных чиновников из японского генштаба, обещал им всемерную помощь со стороны германских советников в Нанкине. Отт действовал через голову Дирксена. В своих депешах Нейрату доказывал, что пора кончать с нейтралитетом. Он действовал более энергично, нежели по-
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});