Сурик одобрительно закивал, Вадик восторженно всплеснул руками, Наливай задергался и замычал. На его теле расцветали ожоги, и правда, формой похожие на цветы лилии. Все-таки мерзкое заклинание. И мерзко вот такое применять как наказание для собственных детей. Сумасшедшие какие-то эти эльфы!
- Стоп! - скомандовал Сурик, - нам, княжич, не надо, чтобы пациент спекся раньше времени. Дадим ему передохнуть.
- Лин!
Я аж подпрыгнул в своем кресле, услышав голос Саффы, и задал гениальный вопрос:
- Ты что здесь делаешь?
- Мне Шеон сказал, что ты хотел на пытку посмотреть... но я не думала, что ты еще и участие в этом зверстве примешь! - прорычала волшебница, - ты совсем умом тронулся?
- Саффа, ну право слово, ушастый это заслужил, - вступилась за меня мать.
- Он не заслужил, чтобы маги за его счет развлекались!
- Это было не развлечение. Не все ли равно, я его "огненной лилией" или Сурик обычным огнем? - оправдался я и не выдержал, - ну не смотри на меня так! Мне не понравилось, не буду больше.
- Что вы вообще над ним издеваетесь? Он наверняка клятвой связан и не скажет ничего, даже если вы его на куски порежете, - прошипела Саффа.
- Не вижу я на нем никакой клятвы, - проворчала мать.
- И я не вижу, - подхватил я.
Саффа приблизилась к, обвисшему в оковах Налиэлю и стала обходить его по кругу, что-то нашептывая. Глаза ее красиво загорелись голубым светом. Я бы залюбовался, да только вот ходила она вокруг окровавленного эльфа, к мучениям которого и я сдуру руку приложил. Ну, да, неприятно. Одно дело атаковать противника, который может отпор дать, и другое - мучить вот такого беспомощного... пусть даже это гаденыш Наливай. И даже, если он свою красавицу дочь этой самой "лилией" наказывал, мне-то что за дело? Кто я такой, чтобы осуждать традиции чужого народа?
Пока я мрачно размышлял, Саффа обошла вокруг Налиэля несколько раз, и он вдруг заорал громче прежнего и забился так, будто я не знаю, что с ним такое происходило, хотя его в этот момент никто и пальцем не трогал, и Саффа ничего такого на него не колдовала.
- Что с ним?
- На нем нет клятвы, но было мощное анестезирующее заклинание. Я его сняла.
- А я-то думаю, что не так?! - всплеснув руками, воскликнул Сурик. - А он же притворялся, что ему больно! Эх... маги!
Палач в сердцах сплюнул и принялся с еще большим рвением полировать "драконью лапу", которая и без того уже сияла.
Так выходит, все это время хитрый стервец притворялся, что ему больно? Ну, растудыть его в качель! Мои руки сами взметнулись, выплетая "огненную лилию".
- Лин, ты обещал! - прошипела Саффа.
Я поспешно смял не доплетенную "лилию" и спрятал руки за спину. Смотрю, Саффа улыбается... почти смеется, змеюга такая! А мать и вовсе сдерживаться не стала, в открытую захихикала.
- Сынуля, ты как ребенок, которого застукали за похищением конфет!
- Ну так ведь боюсь, - объяснил я. - Она же мне пригрозила, что три дня любить не будет, если вдруг что.
Тем временем Сурик отложил, наконец, "драконью лапу", подошел к тихо постанывающему Налиэлю и поинтересовался:
- Продолжим?
Налиэль отрицательно замотал головой.
- Готов колоться?
Налиэль снова головой замотал. На этот раз, выражая согласие.
- Вот и славно! - одобрил палач, - Вадик, отвязывай пациента, он готов.
Глава 17
Вальдор
Сижу в кабинете и пью. Да, просто пью. Один. Грандиозное желание напиться до розовых соплей, только отчего-то состояние это дальше от меня, чем хотелось бы. Мои дети едва не погибли. Я им не помог. Я спас парня, но только лишь для того, оказывается, чтобы заставить его мучиться. Мои друзья не хотят меня понимать.
Где-то на заднем плане мелькает мысль о том, что, возможно, стоило бы поговорить об этом с кем-то близким. Возможно, с Аннет. Отгоняю ее, то есть мысль. Нет, мне стоит побыть одному. Пусть я уже не король, хотя бы это желание может быть осуществлено?
Поднимаю глаза. На пороге Сурик стоит.
- Что надо? - спрашиваю, надеясь на то, что ничего, и сейчас палач уйдет и оставит меня наедине с моими переживаниями.
- Ну, мы это... эльфа-то допросили, - несколько удивленно проговаривает он.
- Сознался?
- Да, два листа бумаги исписал. Но мы понять ничего не можем.
- Что, грамоте не разумеете? - ухмыляюсь я, опрокидывая бокал на стол. Вино растекается красной лужей и медленно подползает к бумагам, положенным Суриком передо мной.
Читаю. Ну да, эльфийский. Вот уж не поверю, что борэль не знаком с зулкибарским письмом. Ни за что. Хотя я-то эльфийский знаю. Итак, что у нас здесь?
Смотрю на листы, не