Читать интересную книгу Цвет сверхдержавы - красный. Трилогия (СИ) - Сергей Симонов

   – В общем, получили мы информацию, якобы британские ученые доказали, что если температура тела или вещества понижается от +75 до +2 и меньше градусов по Цельсию в течении 90 минут, то такое охлаждение имеет право быть названным «безопасным», то есть все свойства сохраняются до разморозки, – продолжал Веркин. – Решили проверить. Сделали лабораторную установку, попробовали – текут ягоды, да и овощи уже не те получаются. Тогда попробовали ягоды в жидкий азот окунать. И получилось.

   О том, что эти результаты в Британии были получены в 1982 году, Веркин, разумеется, не подозревал. Все даты в передаваемой информации были изменены.

   – А так замораживать только ягоды можно? – спросил Хрущёв.

   – Замораживать можно всё, – пояснил Борис Иеремиевич. – Но для каждого вида продуктов надо подбирать собственный способ заморозки и режимы охлаждения.

   – Работа большая, но для народного хозяйства необходимая, – решил Никита Сергеевич. – Возьмётесь?

   – Так уже взялись, – ответил Веркин. – Хотелось бы только организовать работу на уровне Академии Наук и Госплана.

   – Распоряжения об этом я дам, – пообещал Хрущёв. – Вы, кстати, академика Векшинского, Сергея Александровича, знаете? Он в НИИ-160, во Фрязино, занимается электровакуумной аппаратурой, а для космоса, для ракетчиков делал оборудование для работы с жидким кислородом.

   – Сергея Александровича знаю, конечно. Мы с ним и с Сергеем Николаевичем Верновым ведём исследования в области материалов для космоса.

   – Вот надо и к этим исследованиям товарища Векшинского привлечь, – решил Никита Сергеевич.

   Вскоре после своего возвращения в Москву Хрущёв протолкнул постановление о создании в Харькове Физико-технического института низких температур, который возглавил Борис Иеремеевич Веркин.

   (В реальной истории основан в 1960 г)

   ФТИНТ вёл исследования в широком спектре тематик применения низких температур и криогенной техники. При институте было создано специализированное КБ, где проектировалась различная криогенная техника и аппаратура, затем она шла в серийное производство на НПО «Криогенмаш». Академик Сергей Александрович Векшинский участвовал в разработках и исследованиях института как консультант и соавтор.

   Первыми появились туннельные криогенные камеры для поточной заморозки больших объёмов сельскохозяйственной продукции. При помощи жидкого азота или жидкой углекислоты в качестве хладагентов достигались высокие скорости заморозки, более чем 5 см/час, в результате чего клеточная структура замерзших продуктов сохранялась через тонко-кристаллическую заморозку воды, избегая образования крупных заостренных кристаллов водного льда. Размороженная после такой заморозки продукция практически не отличалась от свежей по структуре и внешнему виду.

   Криогенные, углекислотные и фреоновые аппараты использовали криогенные жидкости, углекислоту, 12-й фреон, прошедший специальную химическую очистку. В них хладагент непосредственно контактировал с продуктами. Криогенные аппараты были конструктивно просты, компактны, обеспечивали высокую интенсивность замораживания. Но такой способ заморозки подходил не для всех продуктов, так как мог вызвать расслоение и разрушение их структуры.

   Для заморозки кулинарных изделий спроектировали аппараты, обдувающие продукт потоком смеси газообразной и твёрдой углекислоты. Такой аппарат был прост и надёжен в работе, обладал небольшой металлоёмкостью, быстро монтировался и хорошо вписывался в технологические линии по производству кулинарных изделий.

   По мере распространения технологии были разработаны несколько типов скороморозильных установок – воздушные морозильные аппараты, техника для бесконтактного замораживания, контактное оборудование и скороморозильные аппараты для замораживания продуктов хладоносителями.

   В шкафах шоковой заморозки вместо жидкого азота использовался мощный поток холодного воздуха. Благодаря работе генераторов холода и вентиляторов, обеспечивающих циркуляцию воздуха в холодильной камере со скоростью более 35 м/с. шкафы шоковой заморозки обеспечивали охлаждение продуктов и блюд меньше чем за 90 минут. Они были проще по конструкции и в обслуживании, чем криогенная техника.

   Конвейерные скороморозильные аппараты были разработаны для заморозки мелкофасованных и россыпных продуктов – пельменей, зелёного горошка, овощей. Они могли замораживаться как россыпью, так и в расфасованном виде, или в блоках.

   Во флюидизационных аппаратах продукт, находясь во взвешенном состоянии, замораживался в потоке холодного воздуха, называемом «кипящим слоем». Воздух в таком аппарате подавался через специальную решётку в грузовой отсек со скоростью, вызывающей явление кипения. Флюидизационный аппарат использовался только для обработки мелкоштучных продуктов: ягод, зелёного горошка, бобов, фасоли или крупных овощей и фруктов, нарезанных ломтиками одинаковой формы. Время замораживания в таком аппарате было совсем небольшим – всего 8-15 минут – в зависимости от размера частиц продукта.

   Для заморозки мяса и рыбопродуктов разработали бесконтактные скороморозильные аппараты – плиточные, роторные и барабанные. Ими начали оснащать мясо- и рыбоперерабатывающие предприятия.

   В плиточных аппаратах замораживали мясо, субпродукты, рыбу, фарш, рыбное филе, а также творог в блоках и брикетах мелкой расфасовки. Продукты после заморозки получали правильную форму, удобную для их складирования и упаковки.

   На роторных устройствах с радиально расположенными плитами замораживали только упакованные продукты.

   Широкое применение заморозки началось в 1961 году, но мясокомбинаты и крупные овощеперерабатывающие предприятия начали получать первое криооборудование уже с 1960 года. Тогда же в витринах магазинов стали появляться первые замороженные продукты – клубника, вишня, черешня. Граждане поначалу дивились – странно было видеть клубнику не в конце июля у себя на грядке, а в конце декабря в магазине, да ещё и по доступным ценам. Сначала ягоды сметали с прилавков в один день, полагая, что торговля «выбросила случайно, по ошибке», и если не успеешь, то завтра не будет. Но ягоды привозили и завтра, и послезавтра и всю зиму. Люди привыкли и начали покупать ровно столько, сколько хотелось.

   Каждое посещение Калиновки, соседней Хомутовки, и множества других деревень и посёлков по всей стране, в которых Никите Сергеевичу доводилось бывать во время поездок по сельскохозяйственным регионам, он использовал для контроля результатов деятельности партии и правительства по улучшению качества жизни сельских жителей.

   Разрыв по условиям комфорта между городом и деревней с развитием жилищного строительства продолжал нарастать. Ещё в середине 50-х печное отопление и отсутствие горячей воды в городских домах, даже в Москве и Ленинграде, было обычным делом. Начало массового строительства пятиэтажек, при всех недостатках первых серий, познакомило широкие массы населения с центральным отоплением, горячей водой, ванной, водопроводом, собственной, некоммунальной кухней и тёплым туалетом. Слова «все удобства» в объявлениях об обмене жилья были далеко не пустым звуком. В тех подвалах, где было вынуждено жить после войны население СССР, удобств не было. Те же, кому посчастливилось получить комнату в общежитии или коммуналке, «наслаждались» общими кухнями на четыре плиты, где в твой суп запросто заглядывала любопытная соседка, а то и падал с веревки висящий над плитой носок соседа, хорошо, если постиранный.

   Люди, с детства живущие в отдельных квартирах, физически не способны оценить ту глубину переживаний, которую испытывали переезжавшие из коммуналок в отдельную квартиру. Мне вспоминается неподдельный восторг одной знакомой, уже в пожилом возрасте, в начале 90-х, переехавшей из коммуналки в двухкомнатную квартиру, как она была рада возможности «выпить утром чашку кофе на собственной кухне, сидя в ночной рубашке»

   Но то было в городе. В сельской местности быт в 1953 году не сильно отличался от быта середины 20-х. Только появилось электричество, и то не везде, да керосиновые примусы.

   Теперь же, приезжая в деревни, Никита Сергеевич видел на каждом шагу, как изменились повседневные условия жизни. В сельских домах появился природный газ. Пока ещё не везде, но в большинстве деревень уже стояли газовые плиты с баллонами, а там, где председатель или директор совхоза был более-менее хозяйственный, и вовсе прокладывали местную сеть газоснабжения, подключая её к газовой цистерне, обычно выполняемой в контейнерной раме. В больших посёлках ставили по несколько таких цистерн, и насос для поддержания давления газа в трубах.

   Колодцы во дворах остались, но теперь в них устанавливали насосы для подачи воды в дом и баню. Почти на каждом дворе стояла поднятая на самодельную вышку из жердей водонапорная бочка, от которой тянулся шланг к хитрой системе труб, либо таких же шлангов, и вентилей – капельное орошение пропагандировали вовсю, и народу нравилось – не надо таскать на себе воду для полива.