Читать интересную книгу Бессмертный - Николай Слимпер

— Вы кто такие? — сразу же накинулась на нас сердобольная женщина тяжелого веса. — Сюда посторонним нельзя.

— А… Мы это, ищем хранилище, — выкрутился я. — Судебное. Заплутали что-то.

— На двери написано «Канцелярия», вы что, слепые?

— Нет-нет, мы видели, просто думали уточнить…

— Хранилище дальше по коридору, — махнула тетка рукой.

— Ой, спасибо большое…

— Ну что вам надо? — спросила недовольно она, когда мы не двинулись с места.

— Мы просто хотели узнать…

В это время послышался короткий тонкий писк, знаменующий срабатывание Куба.

— А, нет, ничего, мы все поняли. До свидания.

— Ага-ага, скатертью дорожка.

Мы вышли из помещения и пошли в обратную сторону, откуда пришли. Факсимильный Куб я переместил с центра прохода в угол небольшой углубленной в стену колонны, коих в коридоре стояло с двух сторон через каждый три метра около дюжины. Те, кто следил за камерами, теперь были убеждены, что мы мирно сидим в канцелярии, в которой камер быть не должно, а сами видели пустой коридор.

Так как в лифе тоже были камеры, мы направились вверх уже по лестнице, потому что хоть мы и могли обмануть камеру, но движение лифта отражалось на пульте дежурного, а движение пустого по камерам лифта вызвало бы подозрения. Лестница, ведущая наверх, оказалась пустующей, даже не было видно следов пепла и бычков сигарет, которые в таких зданиях всегда бывают между лестничными пролетами. Тут, видимо, с этим было строго.

Мы поднялись на этаж, который находился на несколько пролетов ниже того, что был нам нужен. Я приоткрыл дверь, выходящую в очередной холл-коридор, и бросил второй Куб. Через несколько секунд мы вошли следом. Я вновь спрятал Куб за колонной. Мы быстро прошли в туалет, располагающийся на этаже — уже в один, — и стали ждать полуночи.

Все шло гладко, но в атмосфере висело что-то такое, что не давало покоя. Затишье перед бурей. За весь путь, с момента выхода из лифта, мы не встретили ни одного Человека, не считая двоих в канцелярии. Это можно было считать за удачу и ссылаться на то, что время уже позднее, и почти все работники либо ушли, либо сидят в своих кабинетах, дописывая последние отчеты и сдавая документацию, но эта легкость, с которой мы попали внутрь, вызывала беспокойство и настороженность. Поделившись мыслями с Марой, я не нашел поддержки: «Да все в норме, — сказала она. — Нам просто везет. Они явно не ожидают, что кто-то может напасть на сенат, потому здесь охрана и не бродит, а лишь сонно пялится в мониторы. А почти все работники давно уже свалили домой. Я бы свалила». Ее слова меня не успокоили.

Времени было еще почти час, мы ждали, сидя в туалете. Мне было нормально, а вот Мара через десять минут ожидания вдруг начала слегка, еле заметно кривить лицо и неспокойно ерничать.

— Что с тобой? — спросил я.

— Нет… ничего. — Она слегка покраснела.

— Ну я же вижу.

— Ну, просто… захотелось.

— Ссать?

— Ну зачем же так грубо? — Мара покраснела еще больше.

— А чего софизмами и метафорами раскидываться? В этом нет ничего предрассудительного.

Когда я сидел в засадах, давным-давно, напарники то и дело бегали в кусты, хотя до этого почти и не пили ничего. Нервы на всех действуют по разному: кому курить хочется, кого в туалет тянет, и еще повезет, если по-маленькому. У одного от волнения, например, начинало пучить живот, да так громко, что его старались оставлять в лагере, чтобы он не смог нас ненароком выдать. Один я ничем подобным не страдал, хотя мне не раз говорили, что в такие моменты я постоянно облизываю языком губы, но даже если так и было, с тех пор я избавился от этой дурной привычки.

— Можно и помягче, я же девушка, — возмутилась Мара.

— Сейчас ты бандитка, хулиганка и тунеядка, сидящая и ждущая, когда начнется облава с целью похищения Человека. А если в нужный момент тебя вдруг приспичит, это тебя будет отвлекать от цели, и ты можешь подставить под удар и себя, и нас. Нехорошо.

Наверно, я был слишком груб, но я привык работать с профессионалами, предусматривающими все, а не с дилетантами, считающими себя мастерами дела. Сейчас следовало взять с собой Иолая, но к девушкам окружающие обычно относятся менее подозрительно, да и в том городке она проявила себя пусть и не профессионалом, но, по крайней мере, не напортачила. Я надеялся, что и в данном случае она хотя бы постарается вести себя здравомысляще.

— Ну а что я сделаю?

— Мы, блин, в туалете! Или ты только в горшок привыкла ходить?

— Никуда я не привыкла. Я просто… стесняюсь. — Прячься мы в джунглях или в любых других лесах, нас бы давно обнаружили по ярко-красному лицу Мары.

— Я тебе два раза голой видел, — ляпнул я, — так что стесняться нечего. Мара покраснела еще сильнее, словно вареный рак в томатном соке.

— Я… Ты… То было случайностью, а тут…

— А тут я даже тебя видеть не буду, — перебил я ее.

— Зато будешь слышать.

— Я уши заткну, — сказал я.

— Все равно, — уперлась она рогом. Будь она мужчиной, я бы ей уже заехал оплеухой, хотя я все равно к этому близок.

— Даже поверить не могу, что мы об этом спорим, — всплеснул я руками.

— А может, я в соседний туалет сбегаю? Куб же еще работает?

— Работает, но, — я посмотрел на часы, — отключится через три минуты.

— Я успею!

— Нет.

— Но…

— Слушай, Мара, ты сама напросилась сюда, в самое пекло, я предлагал тебе остаться с Костуном, но ты настояла, а теперь лапками дрыгаешь, мол, ты невинная беленькая овечка, которой чужды грязь и вонь свинарника. Я даю тебе выбор: либо ты сейчас мирно и без разглагольствований сделаешь свое дело, либо я тебе кулаком в пузо так стукну, что одна небольшая проблема превратится для тебя в позорный ужас. Выбирай.

— Почему… — изменившимся голосом тихо заговорила Мара после небольшой паузы. — Почему ты так со мной? Что я тебе сделала? — Еще чуть-чуть и она расплачется.

— В том-то и дело, что ничего. Ты пока из всех нас меньше всего сделала. Даже тупой Костун, и тот принес пользу, протащив нас на этот спутник. Ты даже на той красной пустынной планете, кода все сражались, отсиживалась за машиной и хныкала. Мы все в одной лодке, и если тебе не хватило весла, греби руками или выпрыгивай за борт, чтобы не мешаться и не тянуть нас на дно.

Возможно, я несколько перестарался, но только так можно хоть что-нибудь вбить в пустую голову взрослого человека, который ведет себя, как ребенок, и желает, чтобы все к нему так и относились, но не всегда, а лишь когда ему удобно. Пить, курить, трахаться со всеми подряд, принимать решения — это мы достаточно взрослые, а как нести ответственность, так «я просто ребенок в теле взрослого, я ни в чем не виноват».

— Ну извини, — уже гневно заговорила Мара, — что я не привыкла убивать Людей пачками! Я уверена, что для тебя это проще, чем… в туалет сходить, но я вообще не убийца. Я воровка и аферистка! Может и не самая умела и опытная, но это именно ты запорол мне мое первое дело…

— Если помнишь, это тебя наняли, чтобы ты помогла мне твое же дело с Костуном и запороть.

— Да, спасибо, что напомнил! Но я хотела ускорить твое дело, как мне и заказали, а потом уже вернуться к окучиванию этого потного толстяка. Даже если дело должно было прогореть с самого начала, его все равно первым испортил ты, — ткнула она меня пальцем.

— Что за логика такая?

— Да пошел ты! — выпалила она и, оттолкнув меня, выбежала из туалета мужского и перебежала в соседний, женский. До отключения Факсимильного Куба оставалось десять секунд. Повезло, подумал я.

Туалеты разделяла толстая стена. Мару слышно не было, и я очень надеялся, что ей не хватит дурости выйти раньше времени, так как Куб больше не работал, и камеры получали картинку в реальном времени.

Мы ждали. Время подходило. Я закинул за спину мальпленган, вакуган убрал в кобуру, а сам взял в руки обычный автомат: вакуумное оружие издавало мало звука при стрельбе, а нам нужна была шумиха.

Через несколько минут до меня донесся далекий гам, и я понял, что пора. Выбежав из туалета, я сразу же уничтожил две камеры, расположенные в коридоре в противоположных концах, тем самым не позволяя дежурным увидеть, куда я направлюсь (может, я собрался банк грабить, а не сенатора похищать!), а также давая знак Маре, что пора выходить, если она не услышала, что уже началось. Не став ее дожидаться, я побежал сначала к лифту и нажал кнопку вызова, потом к лестнице, к условленному месту. По лестнице вверх уже бежали два гвардейца, находящихся, по-видимому, неподалеку и услышавших выстрелы, и которых я подстрелил, но не смертельно, и побежал вниз, к противоположной двери, ведущей в еще один, но уже меньший коридор, который выходил на посадочную площадку. Открыв дверь в коридор, я тут же уничтожил висящую надо мной камеру, а потом услышал еще пару выстрелов. В дверь в конце коридора забежал Иолай, который и расстрелял систему слижения, вслед за ним спокойно вошел Верон, держа в обоих руках по пистолету.