уничтожали запасы алкоголя, Матиас забивал кальян. Рикка что-то мастерила не отрываясь от трапезы — еду ей ко рту подносила механическая лапа. В противоположном углу примерно тем же занималась вечно сонная Селена, только чёркая ритуальные формулы некромантии.
Джаф, Дия, Эра, Селиса и Эрфи, не дошедшая до храма Рихара, мечник Тайлер, Хеор и его троица, даже вампир Алиот, соблазнявший кого-то из новеньких…
На миг все отвлеклись, чтобы в который раз за сегодня поднять бокалы:
— За Звёздного Зверя!!! — зал потонул в крике.
От этого зрелища стало тепло на душе.
Один из сильнейших магистров и лидеров Доминиона, любимая девушка, любимая работа… у меня было всё, о чём я когда либо мечтал в обоих мирах. Если бы только каждый встречный не пророчил нам большие проблемы, было бы вообще прекрасно.
Однако на этом этапе я сделал всё, что мог. Все ниточки, ведущие к решению проблемы были оборваны или лежали где-то за гранью возможного.
Впрочем, самая активная часть мероприятия уже подошла к концу, и начиналась более долгая. На столе появились колоды битвы магов, и минимум половина состава собиралась приобщиться к любимой игре Доминиона.
— Син… Можно тебя на минуту? — попросила Солнечная Рин.
Я нехотя встал.
— Конечно…
Девушка направилась прочь из зала, и я проследовал за ней.
Мы вышли в одинокую тёмную комнату, освещённую лишь тусклыми фосфорсцирующими растениями. Девушка выглядела смущённо и мялась, не зная, как начать.
— Что случилось, Рин? — подбодрил я её.
— Я… в общем… это на счёт пророчества.
— И?
— Знаешь, за то недолгое время, что мы знакомы, ты стал для меня очень важен. И… мне бы не хотелось, чтобы оно коснулось тебя…
— Мне тоже, — усмехнулся я.
— Тогда давай убежим! — выпалила девушка.
— Что?
— Потом вернёмся, если хочешь. Но ведь пророчество… перестанет висеть над тобой, если ты… ну… выберешь кого-то другого. Вместо Ласки.
— Не выберу, — помрачнел я.
— Когда-то я была богом Радости, и у меня ещё осталась часть прежних сил. Я смогу сдерживать пустоту… если буду рядом.
— А проклятие тари как сдерживать?
Девушка опустила голову.
— Значит, всё предрешено, да…?
— Нет! — послышался третий голос.
— Ласка? — вздрогнула Рин.
— Ты должен согласиться, Син, — сказала девушка. — Я пыталась найти иной путь… но видит Рассвет…
— Не хочу ничего слышать. Мы вместе пройдём этот путь до конца и найдём способ. Сейчас нам ничто не угрожает. Достаточно просто вложить все силы в оборону города!
Рин помрачнела ещё больше и опустила голову.
— Не змеи угрожают пророчеством, — заметила Ласка.
— А пустотников здесь не осталось, — закончил я. — Кроме нашей пятёрки.
Интерлюдия: пустота
В бесконечном чёрном пространстве, за чертой адских миров, мерно перетекали одна в другую эманации последних поглощённых эмоций.
Пустотник поглощает души, преподнося их ей, постепенно превращая то, что некогда было личностью в один из множества комков боли, не отличающиеся друг от друга.
Долгий сон питаемый немногочисленными заражёнными безумцами, медленно подходил к концу.
Тысячи судеб были похищены и поглощены ею. Тысячи несбывшихся жизней, которые вместо счастья ступили на путь боли и потерь.
Я там, где отчаянье вырывает голос из глотки.
Я там, где предают близких и отвергают любимых.
Я там, где всё могло быть иначе, но никогда не будет, потому что я УЖЕ там.
Узри зло. Услышь зло. Говори злом.
Вспыхивающие и гаснущие судьбы перед глазами, будто бесконечный сериал.
Она очень любила сериалы и игры. Всё, что может развеять скуку высшего существа. Вот только играть она предпочитала с живыми игрушками. Сейчас, в сладком сне, она кормила душами воспоминания о самых вкусных из них.
Пустота безгранична. Сколько бы она не блуждала во снах, она убедилась только в одном. Отчаянье никогда не надоедает. Разрывая души и пожирая судьбы, она спускалась ниже и ниже, но не видела дна.
Поглощение счастливых судеб было самым вкусным и эффективным. Те случаи, когда история начинает вонять идеальностью, а то, что в финале будет «долго и счастливо» с гарантией в сто сорок шесть процентов.
Кусь.
Всего крупица настоящего ужаса пустоты, и «долго и счастливо» не случится уже никогда.
Прекрасно, восхитительно, превосходно, великолепно, божественно! Вкуснятина умопомрачительная, восхитительнейше шикарная вкуснотень! Рай, ведомый лишь богу-гурману!
Её стихию не зря проклятые тари назвали пустотой. Не архизлом, не «великой тьмой», и даже не отчаяньем, хотя последнее очень часто приравнивают. Пустота — это то что остаётся, если лишить существо его судьбы. Чем больше они будут страдать, тем больше амброзии, божественного нектара.
Нирвана.
Апофеоз вкуса.
Глупые смертные застряли в бессмысленных догмах, порождающих всё новые и новые чувства. Будто урожай они впитывают опыт, чувствуют и живут, чтобы по итогу прийти к настоящему счастью. И когда плоды созревают, садовник приходит за своим урожаем.
Поэтому они никогда не смогут её понять, даже те, кто мнят себя её слугами.
Власть, богатство, влияние — всё это лишь возня насекомых. Если это даёт им огонь жизни и даёт шанс прийти к счастью — пусть возятся. Пусть плоды растут.
И тогда, когда их станет по-настоящему много, она проснётся, чтобы собирать урожай.
Все пути судьбы, которые могли привести к счастью, станут деликатесом на её столе.
Изысканным яством, что подарит экстаз и провозгласит апофеоз вкуса!
Мания, возведённая в абсолют.
Пустота — это то, что остаётся, когда твоя судьба, твоя суть и твой путь исчезают.
За каждой пустотой стоит мания. А за богом пустоты — мания божественной силы.
Они наивно полагали, что способны отбить адамантовый меч… Ха! Наделённый моим подарком, он собьёт на своём пути все преграды. Сейчас никто и не что не смогло бы остановить этот меч. Я превратила чувства, что он годами держал под замком, в идеальное оружие.
Оно не сломается и не даст слабину до тех пор, пока не исполнятся все условия.
Всё предопределено.
Все фигуры расставлены.
Ничто не может быть изменено.
Арахна улыбалась, глядя на оборванные нити путей судьбы.
Тысячи лет служения той, чьё имя все боятся назвать, подарили ей примерное понимание… нет, не своей госпожи. Её понять было в принципе невозможно. Едва ли есть существо, способное постичь суть абсолютного зла. Но ей пути иногда ей приоткрываются, особенно когда она сама вкусила частицу того, что ей открыла Богиня.
Большую часть всегда забирает она, но даже той пыли, что остаётся достаточно, чтобы сойти с ума.
Когда Арахна впервые вкусила украденное счастье, она едва не сошла с ума. А может, что даже сошла, но не осознаёт этого. Она сама порой думает так ли это.
Счастье целой жизни, поглощённое за пару мгновений. В реальности проходит всего несколько минут, но от концентрированных эмоций украденной жажды