Читать интересную книгу Метро 2033. Сказки Апокалипсиса (антология) - Павел Старовойтов

Наталья решила, что подруга уже не вполне осознает, что муж отсутствует три дня. Спросила так, как будто он отлучился на минутку, забыв сказать ей об этом…

— Я должна знать, где он. И, кажется, задала конкретный вопрос. Теперь хочу знать на него ответ! — Она почти кричала, неизвестно откуда силы взялись. Наталья молча смотрела, надо было остановить подругу, но как? Если останется на месте, еще один день ожидания может убить ее. Теперь, когда Юлия приняла решение действовать и искать, она стала похожа на саму себя, вот только сборы в дорогу были нерадостными и чересчур торопливыми. Несколько минут уже ничего не решают… Но Юлии это казалось сейчас очень важным, нельзя больше ждать! Нечего ждать.

Зачем ей этот дом, если он пустой? Там нет Владимира. Он почему-то не возвращается туда, где его ждут. Значит, она выйдет ему навстречу.

— Смотри, опять кто-то…

На посту уже привыкли к тому, что теперь со станции время от времени приходят люди. Некоторые заговаривают с ними, некоторые просто молча смотрят из темноты с одним и тем же вопросом в глазах: не слышно ли чего нового с той стороны? Приходят женщины. Мужчины мыслят по-другому, нет команды собирать поисковую группу, значит ничего предпринимать не требуется. А этих что-то гонит в тоннель. Пока только до поста, чтобы заглянуть на ту сторону, убедиться, что ничего скрытого от них там не появилось. И как-то незаметно согнувшись, придавленные этим тяжелым ожиданием, они возвращались на станцию. Сюда шли еще с какой-то надеждой.

— Вы должны меня пропустить. — Даже не желая слушать возражений, девушка обошла охранника, направилась к защитному брустверу. Командир поста и не успел ничего предпринять.

— Стой, куда собралась? — Он вспомнил Юлию, хотя сейчас трудно было ее узнать… Надо эту безумную остановить! В конце концов, он здесь не только для того, чтобы оборонять станцию от внешнего врага, не пустить человека на верную гибель — это тоже работа охраны! А как остановишь? В полной амуниции он не сможет так быстро, как она, преодолеть преграду, девушка была уже далеко. Не стрелять же в нее? Темная фигурка пересекла освещенную часть тоннеля, потом вдалеке появился лучик света от фонарика. Только сейчас растерявшийся командир немного пришел в себя. А фонарик, как маленький светлячок, отдалялся, пропадал во тьме. Может быть, ей удастся то, что остальные только собирались сделать: найти этот караван?

Шаг за шагом Юлия уходила все дальше от станции. Значит, она все ближе к Владимиру! Это придавало сил, позволяло не замечать темноты и не думать о том, что неспроста караваны отправляются в путь с хорошей охраной. И не только из-за того, что у них есть что-то ценное, царство тьмы не любит непрошеных гостей, особенно слабых и беззащитных. Сколько бы она не двигалась вперед, видела перед собой черный тоннель, фонарь лишь слегка отодвигал черту, ей казалось, что темнота отступает вынужденно, нехотя, чтобы в один момент вдруг изменить тактику и рвануться навстречу, поглотив слабый свет, уничтожить его окончательно, раздавить, как надоедливое насекомое, нарушившее покой. Если она остановится… И продолжала идти. Темнота сгущалась за спиной, но там уже, как представлялось Юлии, успокаивалась и снова засыпала. Оглядываться и проверять не хотелось, и без того приходится прилагать усилия, преодолевать сопротивление тьмы. Мысли были невнятными и обрывочными: ни о чем другом, кроме Владимира она за последние три дня думать не могла. Но могла вообразить, как было раньше… Юлия напевала его любимую песню, нехитрая мелодия не требовала хорошего слуха. Весь смысл был в словах: «Моя звезда всегда со мной, моя звезда горит внутри, и говорит мне — подожди, постой чуть-чуть, еще немного, нам предстоит неблизкая дорога…» Владимир прислушивался, Юлия это чувствовала, стоило только повернуть голову, и можно увидеть, как муж едва успевает сделать серьезное лицо, а в глазах еще остается выражение нежности, он слушает, любит ее слушать. А ей нравится петь, но не нравится, как она поет. Кажется, что получается не слишком хорошо… «Моя звезда звучит в ночи, ее огонь во мне пылает, но свет ее не озаряет, лучи звезды меня не греют…» Сейчас эта песня звучала в голове, как предчувствие беды.

* * *

Пульсация. Вспышка, мгновенное озарение, страшное напряжение — отчаянное, до страшной боли — и пустота.

Я не помню её — эту ускользающую пустоту, двигаюсь от вспышки к вспышке, исчезая в их промежутке и возникая из ниоткуда в точке наивысшего напряжения. Пульсация.

Словно отчаянный ныряльщик, раз за разом бросаюсь в гибельную пучину, где нет ничего, кроме тьмы, и выныриваю обратно лишь на короткий миг, чтобы через секунду устремиться в самый низ…

Иногда кажется, что меня больше нет, реальны лишь вспышки, следующие одна за другой. Воспоминания из прошлого, кажущегося таким давним и уже почти выдуманным.

Я ищу Её среди толпы, среди извивающихся в странном танце тел. Механический ритм, порожденный электричеством, гипнотизирует людей и подчиняет себе, сводит с ума. Но он не властен надо мной — его жестокая магия бессильна, ведь я ищу Её.

Мерцание светомузыки, вгоняющее других в транс, лишь раздражает мои усталые глаза, высматривающие среди множества единственную.

Внезапно цвета уходят — умирают в бешеных лучах набирающего адские обороты стробоскопа. И тогда приходит страх.

Пульсация. Свет выхватывает из темноты застывшие фигуры, тут же сменяется черной, непроницаемой тьмой и вдруг взрывается вспышкой злого, ядовитого сияния. Люди, лишенные лиц, всё также недвижимы, но их тела принимают новые и новые позы, живя от вспышки к вспышке.

На тот короткий миг, когда злой, колючий свет выхватывает танцующих — они замирают, подобно статуям, навсегда плененным несокрушимым камнем. Но стоит окружающему пространству погрузиться во тьму — еще более короткую и зыбкую, чем свет, всё приходит в движение. Укрывшись покровом черноты, тела, словно бы отделенные от сознания их владельцев, совершают невозможные для человека молниеносные па, чтобы при следующей вспышке снова оказаться древними монолитами. Мертвыми истуканами.

Я не могу отвести взгляда от сумасшедшего, но столь реального «мультфильма», созданного спятившим аниматором-диджеем и безумствующим стробоскопом. Если долго смотреть, то можно самому потерять разум, и тогда твоё тело подчинится воле драм-машины, начнет совершать во мраке исполненные черной магии пасы, укрываясь от света мнимой недвижимостью. Но я ищу Её… ищу и не нахожу. Пульсация…

* * *

Четко очерченный круг рассеялся, свет будто провалился внутрь станции, как пробка в бутылочное горлышко, Юлия остановилась перед входом на Геологическую. И сразу ощутила усталость, она до сих пор не давала себе отдыха, а сил почти не оставалось. Но здесь стоять нельзя, незакрывшиеся гермоворота превратили станцию в пустыню, радиационный фон явно повышен, не говоря уж о пыли, которую приносило ветром с поверхности. Она надела респиратор, с запозданием подумав о том, что нужно было сделать это еще на подходе к станции, но, убегая от собственного страха темноты, Юлия потеряла счет времени и расстоянию, позабыв, что ее путешествие имеет какую-то цель и в пространстве: просто эти рельсы были единственным путем к Владимиру. О том, что тоннель не бесконечен, она совершенно забыла. А ведь на Площади еще помнила, намечая какие-то промежуточные точки: загрязненная и нежилая Геологическая, и Бажовская, где можно будет что-то разузнать о караване. Луч света скользил по стенам станции, Юлия оглядывалась, не от любопытства, темнота — владения невидимок, можно пройти мимо кого-то и не заметить. Совершенно мертвый мир, необитаемый остров, на котором нет пищи и воды, а только камни. Есть ли еще в метро места, где люди просто живут? Сейчас, после погруженной в отчаяние Площади 1905 года и Геологической, напоминающей обратную сторону Луны, с трудом верилось в это. Тоннель в сравнении с высоким сводом станции показался тесным, Юлия непроизвольно наклонила голову. Свет фонаря заставил темноту отступить, страх постепенно уходил, ведь там, где заканчивается, этот тоннель, живут люди. Они видели караван, они видели Владимира. А вдруг он еще находится там? Или в этот самый момент уже возвращается домой! Теперь она чувствовала себя увереннее, острая боль отступала. Делать хоть что-то, даже просто идти, оказалось намного легче, чем ждать, изводя себя воображаемыми ужасами. К тому же, когда пыльная платформа останется далеко позади, можно будет снять надоевший респиратор. А вот надежда на то, что она скоро увидит караван, идущий ей навстречу, совсем пропала… Придется проделать весь путь до конца, пройти его вслед за Владимиром. Испытать то же, что и он. Эта мысль вызвала первую слабую улыбку за трое суток. Только не ждать. Не плакать, не отчаиваться. Представить, что Володя прошел здесь недавно. Его лицо задумчивое, хотя в тоннелях надо соблюдать осторожность, он смотрит прямо перед собой, но видит совсем не то, что находится перед глазами. Так ей представлялось… А как было на самом деле? Юлия никогда не спрашивала об этом. Почему? Она обязательно спросит, когда встретит Владимира. На Бажовской или Чкаловской, где угодно, только бы найти! Впереди не было ничего, кроме тьмы, но каждый шаг приближал к цели.