Глава 29
Проснулась я рано утром, когда за окном только начинало сереть предрассветное небо, и поняла, что ко мне тихо и совсем неслышно подкралось счастье. Теперь мне предстояло самое трудное – сохранить его во что бы то ни стало.
Муж спал рядом, и хоть я не видела в темноте его лица, но слышала тихое дыхание, ощущала тепло кожи и чувствовала тяжесть руки на своем животе. Энергия, блуждающая в моем теле, требовала выхода, и я осторожно встала, стараясь двигаться как можно бесшумнее. В камине еще тлели головешки. Под их слабым красноватым светом я нашла свои вещи и выскользнула из спальни графа в смежную комнату.
Меня ждал сюрприз – в камине горел огонь, а над ним висел огромный котел с кипятком. Мия! Девушка догадалась, что я ночевала у мужа и приготовила все заранее, не забыв ведро с холодной водой. Мне даже говорить ничего не пришлось! С удовольствием обмывшись, я не спеша оделась и, взяв лампу, спустилась на кухню.
Гуда уже гремела посудой и, завидев меня, удивленно всплеснула руками.
- Ваша светлость! Что ж вы в такую рань-то поднялись? Полежали бы еще!
- Не хочется, - мне казалось, что мое лицо выдавало все, что произошло ночью. – Вы не сделаете мне свой травяной чай?
- Конечно ваша светлость, сейчас водички вскипятим, травок бросим, и будет чаек… - приговаривая, засуетилась повариха. – С медом… печенье у меня осталось…
Я слушала ее, а мой взгляд скользил по кухне, периодически останавливаясь на какой-нибудь вещи, и когда он наткнулся на сечку, у меня екнуло сердце. Это старинное приспособление для рубки капусты, иногда можно было встретить и в современных магазинах – деревянное корытце и топорик овальной формы с загнутыми вниз краями на деревянной ручке. Но хозяйки секли им не только капусту, но и мясо, чтобы сделать рубленые котлетки или пельмени.
- Гуда, ты могла бы нарубить мяса сегодня? – я поднялась и, взяв сечку, повертела ее в руках – корытце прочное, хорошего качества, топорик острый…
- Ваша светлость, так это ж для капусты, - повариха удивленно смотрела то на меня, то на сечку.
- А кто сказал, что этим нельзя рубить мясо? – широко улыбнулась я. – Я хочу приготовить одно очень вкусное блюдо к обеду.
- Как скажете, - женщина, видимо, не понимала, какая вожжа мне под хвост попала, но перечить не могла. – А что рубить-то?
- Свежее мясо, например, курицу, - объяснила я, находясь в радостном предвкушении от кулинарного эксперимента. – Без кожи и костей конечно!
- Ой, ваша светлость! - бедная Гуда забрала у меня сечку и поставила ее на место. - Вы прямо как вихрь, то одна придумка, то другая! Да все так ладно делаете-то! Прям повезло нам с хозяйкой! Только и успевай удивляться!
- Нечему еще удивляться, - скромно сказала я и мечтательно улыбнулась. – Все еще впереди…
Напившись чаю, я надела фартук и отправилась в оранжерею, получая удовольствие от тишины спящего дома. Уже рассвело и тусклый свет серого утра проникал в дом через окна, пожирая темноту, притаившуюся в углах. Мия и Либби развешивали белье на заднем дворе, Фрост растопил печи в оранжерее, и теперь сидел на табурете, шлифуя кусочком кожи палочки для будущих леденцов, Гуда готовила завтрак, а я взялась за своих «деток-розочек», торчащих из медовой воды. И только сейчас я поняла, что предусмотрела не все. Чем мне накрывать мои черенки??? Это тебе не двадцать первый век, где можно было обрезать пластиковую бутылку и далее не мудрствовать!
Закусив губу, я принялась отчаянно соображать, но в голову ничего не приходило.
- Ваша светлость, что-то случилось?
- А? Что? – я вынырнула из своих мыслей и взглянула на Фроста.
- Что-то случилось? – повторил старик, щуря близорукие глаза. – Вы замерли, будто привидение увидали.
- У меня кое-какие трудности, - вздохнула я, с сожалением глядя на черенки.
- Может я смогу вам помочь? – предложил он и, кряхтя, поднялся с табурета. – Скажите старику, что такое?
В нескольких словах я объяснила, в чем моя проблема и Фрост нахмурился, почесывая подбородок.
- Мда… задача… - протянул он, и я тяжело вздохнула. Что мог предложить пожилой человек, мало понимающий в цветочных делах и устройстве теплиц. Но я ошиблась.
- Ваша светлость, мне кажется, я знаю, что можно сделать, - вдруг сказал он, и я удивленно посмотрела на него, готовая выслушать любые идеи.
- Здесь ведь не было оранжереи, - сказал Фрост. – Это уже покойная графиня ее построила. Даже не знаю, для чего использовали эту комнату, но столько окон в ней никогда не было. Графиня приказала пробить стены и сделать огромные рамы, чтобы света стало больше, а старые рамы вынесли в нежилую часть особняка. Там они стоят, и по сей день.
Я сначала не поняла, к чему он ведет, а потом так обрадовалась, что чуть не бросилась его обнимать.
- Как же вы помогли мне! Спасибо!
- Пойду, скажу мужчинам, чтоб притащили их сюда, - старик смущенно поправил волосы и, шаркая, вышел из оранжереи.
Какое простое и в то же время замечательное решение! Я посажу черенки в ящики ближе к окну, где лучше освещение, и накрою их рамой. Для циркуляции воздуха можно извлечь стекла в нескольких местах и после проветривания импровизированной теплицы просто положить их сверху.
Когда в оранжерее появились слуги, волочащие длинные узкие рамы, я уже высадила черенки. Осторожно опустив рамы на ящики, слуги с любопытством разглядывали мою работу и тихо переговаривались.
- Зайдите на кухню и скажите Гуде, чтобы налила вам пива, - сказала я им, и мужчины, довольно улыбаясь, поклонились мне.
- Спасибо ваша светлость, вы, если что, только скажите, мы все сделаем, - обратился ко мне самый крупный бородатый парень. – Меня Ганс зовут, я на конюшне работаю.
- Рада познакомиться Ганс, - я старалась выглядеть как можно приветливее и воодушевленные моей улыбкой остальные мужчины принялись называть свои имена и рассказывать, кем служат в поместье.
- Что здесь происходит?