– эль. Вдруг ты просто ценности доставшегося тебе старья не представляешь? Я быстро.
Собралась она действительно так, будто на двукрылье к ректору опаздывала. Только – вжик! – и уже в сборе.
– Пошли посмотрим на твоё сокровище, – фыркнула она.
Я своим сокровищем не очень торопилась делиться, но если что, вдвоём переносить гору книг всё равно быстрее, чем одной. Опять же, если Марта в это дело влезет, то терпимее будет относиться к книжным залежам в нашей комнате.
Надеюсь.
– А с каким драконом ты идёшь на Бал первокурсников? – решила я спросить для поддержания разговора. Да и просто интересно. – С нашим Риком?
– Смеёшься, что ли? Он же первокурсник!
– Зато дракон!
– Какой он дракон? Одно название. Ой! – Она прикрыла рот ладошкой. – Ну ты только ему мои слова не передавай, ладно?
Марта изобразила умильную рожицу и похлопала ресничками.
– Какая тебе разница? Тебе ж не замуж за него выходить, – фыркнула я.
– Это да. За него какую-нибудь богатенькую де ла Форгу сосватают, – с тонким налётом зависти прокомментировала Марта. – Ты знала, что у бескрылого дракона могут родиться крылатые отпрыски?
Я помотала головой.
– Он сам мне рассказывал. А он старшая ветвь, и силы у него немало для дракона, – продолжила она.
– Я думала, ты ему нравишься, поэтому он в нашей компании тусуется.
– Я, может, ему и нравлюсь, – согласилась соседка. – Но жениться он на мне не сможет.
– Жаль. С другой стороны, ни один дракон не станет жениться на магичке.
– Почему? В некоторых низких родах берут в жёны богатых, сильных или очень талантливых магичек. Это мне тоже Рик рассказал. Так что у тебя есть шанс, – тоже с ноткой зависти добавила Марта.
– Ой, ну неужели кто-то из магичек действительно хочет замуж за дракона? – Я скривилась. – Они же такие…
Какие? Упёртые? Больные на голову? Сердцееды? Развратники, щеголяющие голым подхвостьем?
– Сильные? Богатые? Влиятельные? – завершила за меня Марта. – Красавчики? Действительно, кто из магичек захочет замуж за дракона? Некоторые даже специально соблазняют тех, кто попроще, в надежде забеременеть. Вдруг дракон не захочет потерять первенца, самого сильного потомка? Правда, в большинстве случаев на них всё равно не женятся. А охотниц за драконами изгоняют с позором. Но дурочки всё равно находятся.
Мне совершенно не хотелось верить, что моя мама была из таких.
Нет, мама не могла.
– Да ладно, что ты так расстраиваешься? – неправильно поняла мою реакцию Марта. – Сильный маг – тоже неплохая партия. Лучше маг в ногах, чем дракон в небе, говорят.
Я кивнула. Я тоже так думала.
Учебный корпус встретил нас непривычным безмолвием. Я вообще удивилась, что он открыт для входа. Думала, придётся уговаривать нас впустить. Мы же по распоряжению декана. Но никого уговаривать не пришлось. Двери оказались открыты, заходи кто хочешь. Марта сказала, что по выходным самые отчаянные хвостуны могут попытаться исправить отметки. Особенно в начале полугодия. Или в конце.
Оглядев плоды моих трудов в лаборатории, соседка неприлично присвистнула.
– Ничего себе! – воскликнула она и бросилась к змеевику. – Это же ограниченная серия от де ла Ривисов! У моего дяди такой был, пока он десять лет назад не купил более современную модель. А это из юбилейного набора Королевской фабрики магического стекла, в честь тысячелетия династии. – Она взяла в руки изящную колбочку с тонким орнаментом по горлышку. – У деда видела. Тут, правда, скол по краю.
Она восторженно брала вещи в руки и без сожаления ставила их обратно. И я осознала две вещи. Первое: обид и зависти по поводу моих сокровищ у Марты не будет. Всё это для неё слишком мелко. Второе: я совершенно ничего не знаю о соседке. Но из триптиха желанных невест-магичек она, надо полагать, представляла собой богатых. Может, ещё талантливых. Мало ли. Один заваленный предмет ещё ни о чём не говорит.
А потом мы занялись книгами. Марта откладывала те, что считала ценными или полезными лично для себя. Временами зачитывала мне цитаты, мы смеялись над старинным слогом или устаревшими представлениями. Должна согласиться с доном Дженаро: бóльшая часть учебников представляла ценность двадцать лет назад. Или пятьдесят. Или сто. Но я упорно пролистывала каждую книгу. Вдруг в ней обнаружится рисунок мамы?
Но ничего не находилось.
Марта справедливо заметила, что если посуда влажность подвала переживёт, то книги – нет. Поэтому мы подошли к процессу отбора максимально строго. В итоге я взяла пару десятков справочников на все случаи жизни, соседка – какие-то антикварные, как она сказала, книжицы. Отдельным пунктом стояли лабораторные журналы – рукописные талмуды, в которых велись записи экспериментов. Марта предложила их выбросить. Я же отобрала те, что по датам соответствовали учёбе мамы, взяла наугад несколько штук из других лет, чтобы не выдавать явно свой интерес, и сунула всё в стол. Чтобы, с одной стороны, комнату не засорять, с другой – убрать с глаз кровожадного декана.
Мы уложились к концу обеденного времени.
Я хотела посидеть ещё, но подружка возмутилась, что мне на свидание идти, а я – как чума болотная: немытая, нечёсаная, не накрашенная. Не то чтобы мне очень хотелось понравиться Карлосу… Но мысль, что нас может увидеть де ла Ньетто, придавала событию особый оттенок.
Марта скептически оценила мой гардероб и поинтересовалась, в чём я собираюсь на Бал, до которого времени осталось с драконий коготь. Я сказала, что ни в чём. Соседка заявила, что это кардинальное решение и идеальный способ привлечь к себе всеобщее внимание, если мне ещё недостаточно. Я ответила, что не в этом смысле, но Марту было уже не остановить. Она с полчаса доказывала мне, какой позор явиться на Бал первокурсников без приличного наряда. Потом призналась, что у неё есть неподалёку знакомая модистка, которая за недорого из пары старых платьев может собрать что-то более-менее приличное. Одним из старых платьев было выбрано моё, которое я заказала дома буквально перед отъездом, в качестве второго она пожертвовала своим, из сундука. Следовало признать, что ткани прекрасно друг друга дополняли.
Бросив взгляд на ворох нарядов в ларе, я окончательно убедилась в том, что соседка не из простых. На мой вопрос, почему, имея столько платьев, она в них не ходит и вообще ведёт очень скромный образ жизни, Марта ответила, что семья за низкие отметки ограничила ей содержание, чтобы меньше гуляла и больше училась. А