Обнявшись, они подолгу стояли над крошечным водопадом, смотрели на мерцающую, никогда не прерывающуюся струю воды. Жизнь была такой же. Ждан остро чувствовал ее безостановочное течение. Он слишком многое видел, чтобы не чувствовать, как быстро она течет. Он мучительно вдумывался в это ее свойство и жалел, что Зита не понимает его.
Она догадывалась.
— Ждан, ты прожил пять других жизней. Зачем тебе знать еще об одной? Зачем тебе моя другая жизнь?
— Я создатель всех этих жизней, Зита. Я обязан знать о Мнемо все.
— Разве все твои помощники были с тобой откровенны?
— Нет.
Они помолчали.
— Ждан, — не выдержала Зита, — ты прожил пять других жизней… У тебя там были другие подруги?
— Да.
— А потом… Здесь, уже здесь… Ты их встречал снова?
— Иногда.
— Я знаю кого-нибудь?
— Да… Сола Кнунянц, помнишь?… В одной из других жизней я жил с ней. Мы жили на юге, на островах. Когда-то давно мой отец собирался работать в Южном секторе. Наверное, это отложилось в моем подсознании. Та жизнь на островах, — задумчиво улыбнулся он, — была интересной. В ней не было суеты.
— У вас были дети?
— Нет.
— Почему?
Он беспомощно, даже раздраженно пожал плечами. Он не знает, не задумывался над этим. Так сложилось, что у них не было детей, зато у них были общие занятия. Зита не знает, а ведь некоторые узлы Мнемо он разрабатывал вместе с Солой.
— Но ведь вы прожили целую жизнь! — настаивала Зита. — Как так, прожить целую жизнь и не обозначить ее детьми? К чему вообще жизнь, если не иметь детей? — Она торопилась спросить: — А здесь, в этой жизни, после того, что ты испытал в другой, ты чувствовал влечение к Соле, тебя к ней тянуло? Тебе не хотелось продлить удовольствия той несуетной жизни? Ты ведь говорил об удовольствиях. Я не ошиблась?
— Это не совсем то.
Они спустились к морю.
Воспитанники Общей школы уже ушли. Дельфин обиженно резал грудью сияющую гладь бухты. Бросившись в море, Зита поплыла прямо к нему. Дельфин изумленно хрюкнул и обдал ее фонтаном брызг.
Ждан смотрел на них с берега.
— Я знаю тебя восемь месяцев, — сказал он, когда Зита вернулась на берег. — Ты такая, будто впрямь ступила ногой в след, оставленный Афродитой. Женщина, ступившая случайно в след Афродиты, становится… — он улыбнулся, — такой, как ты.
— Разве Афродита жила на Родосе?
— Кажется, на Кипре… Не все ли равно?… Я знаю тебя всего восемь месяцев, но это тоже совсем другая жизнь…
— Прими ее в подарок, — улыбнулась Зита. — Считай ее своей шестой жизнью.
Она сама почувствовала невольную жесткость своих слов.
— Прости меня, Ждан.
— Тебе нельзя расстраиваться.
— Я знаю.
Она обняла Ждана и уткнулась лбом в его горячее, прогретое солнцем плечо. Она не хотела помнить того, что она пережила в Мнемо. Еще меньше ей хотелось говорить о пережитом. Даже Ждану.
— Ждан, помнишь… Однажды вы сидели за столиком на террасе Института человека… Ри Ги Чен, ты, Гумам… Вы позвали меня, я подошла… А потом с карниза башни МЭМ сорвался этот человек… Ага Сафар… Зачем он туда полез?
— Он хотел помочь детям. Он странный человек, этот Ага Сафар. Такие люди, как он, часто действуют инстинктивно.
— Инстинктивно?
— Разве это требует доказательств?
Она промолчала.
— Гармоничным человека делает только Общая школа. Воспитанник Общей школы не полезет на карниз. Он знает, автоматика сделает все надежнее и быстрее. Воспитанник Общей школы не зависит от прихотливых и причудливых игр подсознания. Его не смущают смутные сны, он умеет переводить эти сны в сферу реальности… Скажем, в искусство…
— Как Гумам, — усмехнулась Зита.
— Как Гумам, — согласился он. Они помолчали.
— Ждан, — негромко спросила она, — зачем тебе «Гелионис»?
Он не ответил.
Море, шурша, накатывалось на белые пески. Небо казалось бездонным. Зита вдруг вспомнила Ганг: небо там тоже казалось бездонным, но вода в реке была мутной, в ней отражались древние башни Там было жарко, даже тяжело, но они, воспитанницы Общей школы, никогда не уставали. Там, на Ганге, совсем еще дети, они разговаривали о будущем, потому что ни для одной из них будущее не казалось близким. Зита в одном только была тогда уверена: она вырастет красивой, как Хриза Рууд, и у нее будет сын.
Сын!
Она задохнулась от нежности. Ей захотелось прижаться к горячему плечу Ждана и все ему рассказать. Все!
Ведь это был не сон. Ждан утверждает: другая жизнь реальна. Значит, реален был яркий солнечный свет, с утра поливавший сияющими волнами дикую лесную поляну, по краю которой теснились передвижные домики опытного хозяйства. Значит, реально было ржание лошадей — их табун стремительно мчался по краю поляны. И реальна была самая обыкновенная курица, ошеломленно вырвавшаяся из облака пыли, поднятого табуном. Распустив крылья, странно выгнув короткую шею, она с неистовым кудахтаньем неслась через поляну. В ужасе, в восторге раскрыв глаза, сын Зиты, ее маленький сын, вывезенный ею на каникулы, кричал:
— Мама! Что это?
Она прижала его к себе.
— Глупый, курица. Всего только курица. Не очень умная, как видно, иначе не полезла бы прямо под ноги лошадям.
— А папа видел такую?
Она заколебалась. Папа? Видел ли? Где? Под какими звездами? Голова Зиты кружилась.
— Я не знаю.
— Ты никогда не спрашивала его об этом? — Сын был изумлен.
— Не спрашивала. Но спрошу. Мы вместе спросим.
— Дай мне пластик. Можно? У меня есть световой карандаш. Я сам напишу папе.
— О чем?
— Да о ней же! — выдохнул он с восхищением. — О живой курице!
…Как это далеко.
Зита обернулась. Она решилась. Она расскажет Ждану, расскажет прямо сейчас. Она даже шепнула:
— Ждан…
И осеклась.
Ждан сидел рядом с ней, но его как бы и не было. Его сильно косящие глаза были устремлены в море. Что он там видел? Мнемо? «Гелионис»?… Как она покажет ему тот пластик?…
Она невольно коснулась плеча Ждана: уж не гологра-фический ли это двойник?
Нет, не двойник.
Море лежало перед ними пустое, даже дельфин, заскучав, уплыл. Почему-то Зите вспомнилась живая скульптура в Центральном парке. Зита подошла спросить, что такое стрела Аримана, а живая скульптура мялась, уходила от ответа.
Она прижалась щекой к горячему плечу Ждана. Она не может, не умеет рассказать…
Смеркалось.
Так это и есть будущее, к которому она так рвалась?
Ждан понял ее жест по-своему:
— Идем.
Тропинка была крутой, Ждан поддерживал Зиту.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});